Я молилась, чтобы после операции это не изменилось бы.

Мы остановились. Я оказалась в операционной, где меня начали поджаривать под яркими лампами. Медбрат (табличка у него на груди говорила «Терри») похлопал меня по плечу.

– Не волнуйся, котенок. Представь, что это – микрочип вроде того, какие вживляют домашним любимцам. Бах-бах – и все уже позади, не успеешь и опомниться.

«Котенок?» Кто он такой, этот старичок? Я уже знала, что это не просто микрочипирование. Вокруг меня шебуршали руки. Кто-то пристроил мне на рот что-то вроде воронки и велел считать от десяти до одного.

– Десять. Девять. Восемь…

И все.

Я очнулась в кровати – как мне показалось, спустя несколько секунд. Медбрат, Терри, смотрел на меня сверху вниз.

– Как дела, котенок?

Голова у меня была как сахарная вата: рыхлая и бесконечная.

– Уже все?

– Угу. Хирург сказал, что это было просто произведение искусства.

– На сколько я отключилась?

Я медленно зашевелилась, высматривая часы. Увидела я только белесый туман.

– Ненадолго. – Он проверил мои показатели. – Что-нибудь болит?

– Я ничего не чувствую.

– Это пройдет. Давай я тебя посажу.

Он поднял изголовье моей кровати, и у меня в голове немного прояснилось. Глаза у меня снова смогли сфокусироваться. В этой комнате я никогда раньше не бывала.

– Где я?

– В комнате обмена. Привыкай к ней. Тут ты будешь уходить и возвращаться.

Это оказалась небольшая комната с окном, которое выходило в коридор. Слева от меня была панель – наверняка одностороннее стекло. Еще я заметила несколько серебристых камер: одну на потолке, две – на стенах. Справа от меня за компьютером сидел высокий старичок с длинными седыми волосами и в очках с черной оправой.

– Это Трэкс, – сказал Терри. – Мы сейчас в его владениях, значит, он – король.

Трэкс поднял руку. Ну как же – огромное усилие. Пусть он и старичок, но компьютерщики всегда остаются компьютерщиками.

– Привет, Кэлли.

Я тоже подняла руку и заметила у себя на запястье пластиковый медицинский браслет.

Трэкс указал на разнообразные значки, выведенные на его виртэкран.

– Ну, Кэлли, чего тебе хочется на обед?

Такого вопроса мне никто не задавал уже больше года. Я мысленно перебрала свои самые любимые блюда. Омар, стейк… черт, я даже пицце была бы рада! А не будет ли слишком жирно, если я закажу карамельный чизкейк?

Не успела я сказать ни слова, как Трэкс ухмыльнулся.

– А что, если мы начнем с супа из омара, а за ним будет пицца со стейком? И на десерт – карамельный чизкейк.

У меня челюсть отвисла.

– Но откуда…

– Не бойся, мы мысли не читаем. Выбор еды – это просто. Мы сопоставляем твои мозговые волны с небольшой базой данных и находим совпадения.

– Что-то мне это не нравится.

– Ничего страшного. Что нравится твоему мозгу, на самом деле неважно. Ты же будешь спать. Нам просто нужно установить надежный контакт твоего мозга и мозга арендатора. И это показало, что у нас есть связь между тобой и компьютером. Твой нейрочип работает. Ура!

Он покрутил указательным пальцем.

– А они никогда не отказывают? – спросила я.

– Разве компьютеры отказывают? – со смехом ответил Трэкс.

Терри потрепал меня по плечу. Я заметила, что ногти у него покрашены черным лаком.

– Не надо так тревожиться, котенок. Расслабься и получай удовольствие.

Вернувшись в свою гостевую комнатку, я села за стол в халате и съела обед, который для меня заказали. Меня просто убивало, что я не могу разделить это пиршество с Майклом и Тайлером. Я уже доедала чизкейк, когда ко мне зашла Дорис.

– Вот видишь? Я же говорила, что мы тебя покормим! Сыта?

– Вот-вот лопну.

– Не сдаем в аренду без полного бака.

Мне показалось, что у нее в глазах промелькнула печаль. Если я и не ошиблась, то она моментально ее прогнала. Открыв шкаф, она указала на вешалку с розовым топом и белыми джинсами. Рядом оказалось и нижнее белье: скромный лифчик в горошек и трусы – немного не такого фасона, какие я обычно носила.

– Когда доешь, надень вот это. Сними с себя все, в том числе и его.

Она указала на мой наручный фонарик.

– С ним ничего не случится?

Я накрыла его ладонью.

– Все твои вещи будут надежно заперты.

– Кто выбирал эту одежду?

Я старалась, чтобы мой голос звучал нейтрально – на тот случай, если это была Дорис.

– Гардероб всегда определяет арендатор. Клара придет сюда, чтобы сделать тебе макияж и прическу – и ты будешь готова к первой аренде.

– Прямо сейчас?

Она кивнула:

– Всего на день. Мы всегда так делаем: вроде генеральной репетиции. Чтобы убедиться, что все идет, как задумано.

– Кто это будет?

Она скрестила руки. Вид у нее был такой, словно она готовилась выдать давно заученную и не раз произнесенную речь.

– Мы обеспечиваем полную конфиденциальность. Так лучше для них, для тебя и для нас. Так всем спокойнее. Но мы отбираем наших арендаторов очень тщательно, так что не беспокойся: это чудесная женщина.

– Если она такая чудесная, познакомьте нас.

– Не беспокойся. Они тоже подписывают контракт. Арендаторам нельзя делать с твоим телом что-то запрещенное. Никаких видов спорта вне списка, никаких затяжных прыжков, автогонок и тому подобного. – Она обняла меня за плечи. – Мы блюдем твои интересы. Тебе остается только расслабиться, а в конце забрать свои деньги. Вот увидишь, насколько это просто. У меня тут побывало немало очень довольных девушек. Некоторые и сейчас приходят меня навестить. И ты будешь в их числе.

– У меня остался последний вопрос. Я видела, как с мистером Тинненбомом разговаривал один мужчина, с которым я не знакома.

– Когда?

– В тот день, когда меня проверяли. Высокий, в длинном плаще и шляпе.

Она кивнула и понизила голос.

– Он – главный босс. Директор «Целей».

– А как его зовут?

– Мы дали ему прозвище «Старик». Но никому его не называй. А теперь перестань так много думать и радуйся жизни.

Ей легко было так говорить. Я уже очень давно не радовалась жизни. Прошло очень много времени с тех пор, когда жизнь состояла только из косметики, музыки и глупых подружек. Прошло очень много времени с тех пор, когда меня волновало только, не устроят ли в школе контрольную и не забыла ли я тетрадь с домашней работой. Сейчас меня волновали безопасность, свобода и жизнь.

Атмосфера в комнате обмена была напряженная. Трэкс сидел за компьютером, а Дорис и Терри суетились вокруг меня. И я готова была поспорить, что Тинненбом ведет наблюдение через одну из камер.

Я была подготовлена к отправке: сидела в кресле с идеальным макияжем и прической. Дорис застегнула у меня на запястье браслет с талисманами. Серебряный с маленькими подвесками со спортивной тематикой.

– Я всем моим девушкам дарю такой, – сказала Дорис.

Подвески сверкали: теннисная ракетка, коньки, воздушные лыжи…

– Дотронься, – предложила она.

Перегнувшись через меня, она чуть тронула указательным пальцем коньки, включив голопроекцию коньков, кружащихся на льду.

– Ух ты! – Я прикоснулась к ракетке – и теннисный мячик взлетел в воздух. – Какая прелесть! Спасибо.

Она выглядела немного нервно.

– Она у нас такая заботливая!

Терри эту фразу чуть ли не выкрикнул.

Он накинул на меня пелерину. Он что – боится, как бы я не пустила слюни?

– Все нормально, можешь откинуться, – сказал он мне приглушенным тоном.

– Прическу не испортишь. – Дорис похлопала по подушке. – Она шелковая.

Мой стул был с прямой спинкой. Если все пойдет нормально, то я – то есть мое тело – останусь тут недолго.

Где-то в этом же здании находится моя арендаторша. Она сидит в таком же кресле, как мое. Скоро она будет управлять моим телом так, словно она – это я.