— Принеси нам прохладительное, Вильпай, здесь невозможно дышать.

— Сейчас вернусь, — прошептал Вильпай, устремляясь к буфету.

— Вот что, Ришелье, — продолжал король, — постарайся узнать, придет ли на бал маркиза де Вентимиль.

— Иду, — сказал Ришелье, в свою очередь бросаясь выполнять поручение.

Услышав слова короля, Флорис побледнел под маской. С той памятной прогулки по крышам Флорис не видел Полину; он избегал встреч с ней и даже не явился на официальное представление маркизы ко двору. Он ясно понимал, что королю наскучила бедная Луиза, которую двор уже окрестил иронически «вдовой» или «мадам де Ла Вальер», однако был почти уверен, что и король пока сталкивался с Полиной лишь в толпе придворных.

— Ты грезишь, Флорис?

Голос короля вернул Флориса к реальности.

— Простите, сир, я… мне… мне просто жарко.

— Тише! Иначе вся опера узнает, кто я такой. В настоящий момент людям приходится выбирать из пяти масок, — со смехом отозвался король. Затем он увлек Флориса с Адрианом в амбразуру окна и шепнул:

— Я нарочно отослал Вильпая и Ришелье, ибо, начиная с нынешнего вечера, вы поступаете на мою секретную службу, господа. Разумеется, если вы согласны.

Флорис с Адрианом затрепетали от счастья. Наконец-то они понадобились королю.

— Сегодня у меня свидание с особой, прибывшей издалека, и я не хочу, чтобы кто-либо узнал об этом. Причину поймете позже. Особа эта переодета турком. Вы должны привести этого человека ко мне.

— Но как же мы его узнаем? — вскричал Адриан.

— О, практичный Вильнев, — насмешливо произнес король. — Не беспокойся, все предусмотрено. Вы скажете: «Вас ожидает великий визирь», а турок должен ответить: «Сегодня вечером голубая луна».

Адриан низко поклонился.

— Боже, ты невыносим! Не надо кланяться. Некоторые маски уже посматривают в мою сторону.

— Ну, дело не только в поклонах, — зашептал Флорис. — Вам не следует говорить, ибо каждый узнает вас по голосу.

— Ты прав, Флорис, — с улыбкой сказал король. — Ступайте же и будьте очень внимательны: речь идет о важном деле. Найдете турка и приведете его через час в мой кабинет. Вход в него задрапирован зеленой тканью. Все ясно? Я же буду пока развлекаться.

Флорис с Адрианом на сей раз кланяться не стали, а ответили просто:

— Мы все сделаем, будьте спокойны.

Вильпай вернулся с прохладительным, а Ришелье с известием: «Похоже, что мадам де Вентимиль собиралась прийти».

Король засмеялся, и вместе с Ришелье и Вильпаем смешался с танцорами, каждый из которых спрашивал себя, кто из этих трех летучих мышей король. Людовик Желанный был счастлив: ему нравилось совмещать дела с удовольствиями.

Флорис с Адрианом, устремившись в толпу, быстро поняли, что поручение короля гораздо сложнее, чем это представлялось на первый взгляд. В зале находилось более тысячи масок, если не считать тех, что укрылись парами в отдельных комнатах в поисках уединения.

Братья подошли к трем или четырем туркам со словами: «Великий визирь ждет вас», но в ответ услышали лишь веселый смех:

— Да неужели? У меня уже назначено свидание с прелестной султаншей.

Вдруг Флорис почувствовал, как в плечо ему вцепилась чья-то рука, и одновременно услышал шепот:

— Моя госпожа томится и, зная, что ее ищут, ждет вас в этом кабинете.

Флорис, скосив глаза, увидел молодую женщину в домино: даже под маской угадывалось хорошенькое свежее личико. Вероятно, это камеристка какой-нибудь знатной дамы. Тут субретка увидела Адриана и заколебалась, гадая, к кому из молодых людей в одинаковых костюмах следовало обратиться.

— Уверена ли ты, милая, что именно со мной желает встретиться твоя госпожа?

Субретка оценивающе взглянула на обоих юношей. Флорис значительно выше, и она присела перед ним в реверансе:

— Да, именно с вами. Следуйте за мной.

Флорис с улыбкой сделал знак Адриану, а тот кивнул, прекрасно понимая, о чем идет речь.

— Встретимся здесь через полчаса, — крикнул Флорис, устремляясь вслед за домино.

Субретка проводила его в небольшую комнату. Флорис поднял драпировку и оказался наедине с молодой женщиной в маске и в костюме пастушки. Дама непринужденно возлежала на диване. Увидев Флориса, она приподнялась и шепнула:

— Скромной пастушке стало известно, что на нее обратили внимание, но смеет ли она глядеть на Солнце?

Флорис вздрогнул, узнав голос Полины. Не говоря ни слова, он подошел к молодой женщине, взял ее за руку и поднес к губам, а затем спокойно сел рядом, ожидая, что последует дальше.

Удивленная этим молчанием, Полина потупилась под своей маской и тихо произнесла:

— Герцог де Ришелье сообщил, что его величество желает меня видеть. Я удалилась в эту комнату… мне не следовало этого делать?

Флорис едва не расхохотался. Возможно, это не слишком красиво, но жаль упускать такую прекрасную возможность отомстить.

— Вы изумительны, маркиза, — сказал он, подражая хриплому голосу короля, — и не подозреваете, как приятно мне встретиться с вами здесь. Но прошу не называть меня «вашим величеством». Забудем о правилах этикета.

Полина со вздохом прильнула к Флорису, а тот стал целовать ей шею и грудь, стараясь побыстрее использовать свое преимущество. Сорвав с себя маску, Полина потянулась к маске Флориса, но юноша задержал ее руку:

— Нет, мадам, я желаю видеть ваше лицо, однако для вас хочу остаться незнакомцем из Оперы.

Полина, сочтя это за королевскую прихоть, потянулась губами к тому, кого по-прежнему принимала за короля. Внезапно интрижка перестала нравиться Флорису, но отступать поздно — он оказался пленником своей лжи. Молодая женщина страстно его целовала, и он с той же пылкостью отвечал ей. С горьким наслаждением он вновь открывал для себя тело Полины, тепло ее кожи, сладость ее лона. Месть обернулась против него, ибо Полина жаждала любить другого — короля, которого Флорис обожал и почитал, словно бога.

Кокетливая Полина позволила обнять себя, но уклонялась от слишком дерзких ласк. Вдруг молодая женщина напряглась, отпрянула назад и рассмеялась. Удивленный Флорис встал.

— Ах, Флорис! Ведь это же ты! Маленькое чудовище! Ты хотел обмануть меня?

Флорис понял, что Полина, расстегнув ему камзол, увидела талисман, который сама же повесила на шею юноше в амбаре Мортфонтена. Злясь на себя и на весь мир, Флорис в бешенстве сорвал маску.

— Изменница! — сказал он. — Ты клялась мне в любви, а вышла замуж за старика. Теперь пытаешься обмануть и этого несчастного, который стоит одной ногой в могиле. Одновременно плетешь интриги против своей бедной сестры. Ты настоящая колдунья.

Полина прижалась к Флорису.

— Мой маленький рыцарь, как я люблю тебя! Ты — моя любовь, моя единственная любовь. Но я хочу добиться богатства и могущества. Замужество принесло мне богатство, король даст мне могущество.

— А что будет с Луизой? Ведь она действительно любит короля.

— Ну и что? Разве сможет она надолго удержать его? Она слишком добрая и мягкая для этого. Зато я тверда, как железо. Ничто меня не остановит, и король будет моим.

Взяв Флориса за руку, Полина зашептала:

— Но пока я хочу быть с тобой, ты моя единственная слабость, моя безумная любовь. Обними меня, Флорис, воспользуемся этим подаренным нам мгновением. Потом я расскажу тебе, как мы будем встречаться в Версале. Поверь мне, никто об этом не узнает, ибо я всегда буду любить только тебя, мой Флорис.

На какое-то мгновение страсть оказалась сильнее рассудка. Полина, нежная и обольстительная, тянула руки к Флорису. В глазах у него потемнело, голова закружилась. Но вдруг он вырвался из объятий и с ненавистью посмотрел на молодую женщину.

— Мужа твоего я еще мог бы обманывать, — крикнул он в ярости, — но обманывать моего короля, моего повелителя? Никогда! Прощай, Полина. Люби короля. Он одинок, ему нужна нежность и ласка, но обретет ли он их с тобой? Я хочу только одного — чтобы ты не принесла ему горя, — глухо добавил Флорис, — ибо он любит тебя от всего сердца.