— …Гермиона, девочка моя, но разве вокруг нашего дома не стоит такая же защита?

— Стоит, мама, но послабее, — Гермиона вздохнула. — Да и на улицу нам надо выходить все же. А Гарри поймали именно на улице. — Я хочу заметить, что это была провокация, не более. Но теперь действительно Гермиона — очень удачная цель для атаки, благодаря Рите Скитер с ее статьями об этом знают все, — проговорил я. — Тем не менее, про нее мало что известно в магическом мире. Адрес, если чары в этом году были наложены правильно, должен был исчезнуть в любых документах магического мира. Вас они в лицо не знают, поэтому опасность грозит исключительно Гермионе. Так что я вижу несколько вариантов: действительно пожить у Гарри или же снова у меня, благо мой дом защищен и отгорожен от подобных министерских чар слежения, что потревожил Гарри, — я отпил чаю, давая ее родителям осмыслить всю необычайность ситуации. И тут внезапно сработала моя сторожилка — заклинание, реагирующее на прибытие местного мага, я его очень уж долго плел, так как магическое поле местных зацепить — нужно было постараться. Я даже не был уверен, что она сработает.

— Мерль, что такое? — Гермиона увидела, как я насторожился, или почувствовала — мы как раз были на связи, делясь мыслями.

— Гость. Сиди здесь, если что, порт–ключ у тебя в левом кармане, родителей в руки и ходу.

— Прошу прощения, я на минутку… — я встал из–за стола и вышел в коридор. Так, «занавес» на всю кухню. На ходу вынул из пространства перед собой меч, распахнув пространственный карман. Холодная рукоять остудила уже взлетевшую в боевой настрой психику и тело, напомнив, что сначала нужно удостовериться и проанализировать. Тут я как раз вышел к двери, через щель у пола были видны ботинки. Я нырнул за ближайший отворот, и, как выяснилось, не зря — прозвучал щелчок замка от заклинания, дверь отворилась. Человек шагал уверенно, но осторожно, плавно перекатываясь с пятки на мысок. Мантия шуршала по полу. Сейчас поравняется…

— Добрый день, профессор Дамблдор.

— Здравствуй, Мерлин. Смотрю, ты весь в отца, — он замер, ибо светящееся и обдающее потоками энергии лезвие в паре сантиметров от шеи мотивировали его весьма успешно. — Но, тем не менее, я буду благодарен, если ты уберешь этот прекрасный меч.

— Прошу прощения, сэр, обычная безопасность, — я быстро погасил «шаровую молнию» в левой руке и убрал меч обратно. Дамблдор с любопытством смотрел, как прямо в воздухе образуется небольшая щель с огненно–желтыми краями, и в ней исчезает клинок.

— Да, ты молодец. Это хорошо, что я застал вас обоих, не придется рассказывать два раза… Итак, профессор пришел за нами. И он здорово помог убедить родителей Гермионы — еще бы, с его–то опытом общения с людьми. Так что спустя пару часов мы были полностью готовы к отправке. Ждали, конечно, меня, ибо мне нужно было сбегать домой упаковать вещи, проверить сам дом и подготовить его к моему отбытию, потом еще раз все проверить… Не то, что Гермионе — она даже сумку–то не разбирала, лишь добавила немного литературы и вещей. Наконец, мы попрощались с мистером и миссис Грейнджер и отправились на площадь Гриммо в дом номер двенадцать.

Дом изменился, это было видно сразу. Если до этого в нем жили, то теперь хозяйствовали. Элизабет Вульф не тратила времени зря — дом стал уютным, от него разило теплом и радушием. Портрет Вальбурги Блэк и тот успокоился и лишь тихо созерцал нас, одарив дворянской улыбкой в виде чуть приподнятых уголков губ. Дамблдор пропустил нас вперед и закрыл дверь. Раздались шаги с лестницы, и к нам бросился Гарри. С кухни вышли Сириус и Элизабет, которую мы увидели впервые. После теплого приветствия с мужской частью населения, с ней я не знал, как быть. Дама была такой, какой ее описал нам год назад Гарри (п. а.: см. главу шестнадцать). Нас представил Сириус, после чего я отделался классикой — парой комплиментов и поклоном с поцелуем руки, которую мне смущенно протянули для рукопожатия. Гарри помог мне дотащить наши сумки в комнаты на втором этаже, после чего мы спустились для ввода в курс дела и чаепития. Итак, по делу Гарри было назначено слушание в Министерстве на двенадцатое августа, девять ноль–ноль. Его обвиняли в применении магии в присутствие маггла, в незаконном использовании магии несовершеннолетним за пределами школы. Защищать его в суде будет Дамблдор, присутствовать в зале суда — Сириус, как глава рода Блэк (да–да, после помолвки — полноценный глава) и одновременно как опекун Гарри. Мы же должны были оставаться здесь до свадьбы, назначенной на четырнадцатое, а при желании могли и до конца лета. Сириус вместе с Дамблдором подняли старинную родовую защиту поместья, добавили пару новых чар и теперь особняк напоминал крепость. Хорошо сокрытую, магическую крепость. Как на этой площади оказались два дементора — вот вопрос… Но учитывая, что они или же другая пара прошлись и по тисовой Улице, где раньше прибывал Гарри, вывод один: дементоры искали именно его. Так что хорошо, конечно, что теперь все в безопасности, но не выходить из дома — скучно. Когда великий Альбус Дамблдор оставил нас, до ужина оставался еще час, и мы отправились в комнату Гарри. Довольно просторную, оформленную в бело–зеленых тонах. Из мебели присутствовали кровать, тумбочка, книжный шкаф со старыми школьными учебниками, новыми, парой книг вообще не школьного курса, а углубленного, несколько, кажется, запрещенных еще двести лет назад — видимо, Гарри на время позаимствовал их из библиотеки Блэков. Стол и кресло у окна были одного тона, судя по всему — мореный дуб. На стене было пара картин, несколько фотографий в рамках. Казалось бы, не виделись около месяца, переписывались, а все равно болтали без умолку. На днях должны были приехать еще Рон, Джинни и близнецы — младшее поколение Уизли тоже на время перебрасывали сюда, уж не знаю почему. Разве что потому как они тоже могли оказаться под ударом из–за Гарри.

За ужином Элизабет шутливо обсуждала с Сириусом то, что дом превращают в общежитие. Но, по–моему, их волновала не тема, а сам факт возможности поговорить, обмениваясь шуточками и подколками. Я даже на мгновение задумался — уж больно они мне моих родителей напоминали. После ужина мы перебазировались в гостиную, где втроем сидеть было удобней. Гарри облюбовал кресло поближе к камину, а мы с Гермионой приземлились на диван. Сидеть, развалившись на диване, греться бок о бок с любимой девушкой и обнимать ее за талию (да и камин с магическим огнем приятную обстановку создавал) было сложно. Нет, очень сложно — если бы не интересный разговор, я бы точно уснул. Словно кот после банки сметаны. Идиллию нарушил мини–смерч в виде ввалившихся Уизли — дверь внезапно распахнулась, и к нам влетели Рон, Джинни и близнецы. Приветствия, шум–гам с требованием изложить историю с дементорами — ужас. И не тихий, а безобразно громкий. Наконец, близнецы и их сестра отправились спать, так как притомились с дороги. Через какое–то время сдалась и Гермиона, поняв, что засыпает у меня на плече.

— … Вот так дела… А я все лето со скуки помирал, ничего особенного не происходило, — бурчал Рон. — Все те же надоедливые Фред и Джордж с их экспериментами. Представляете, сделали конфеты, от которых идет кровь из носу…

— Мальчики, доброй ночи. Я, пожалуй, пойду, а то уже глаза слипаются, — Гермиона встала, потянувшись, и отправилась к себе в комнату. Я же планировал сначала допить чай, буквально пару минут назад принесенный Кикимером.

— Ну что, как у вас дела? — Рон проводил взглядом Гермиону.

— Не понял. Мы же только сейчас об этом говорили?

— Гарри, я про любовный фронт. Ведь говорят, твари в плащах тебя застукали с соседкой после кино.

— Господи, Рон! Ну ты же не дурак. Просто тут скучновато без вас было. Мы с ней как–то разговорились в парке, потом изредка общались и вот сходили в кино, благо Сириус с Элизабет не смогли. Все, ничего более.

— Так, понятно. Гарри сейчас все будет отрицать. А ты, Мерль? Как у вас с Герми — уже того? И как оно?

Я помрачнел. Да, рыжий и до этого интересовался, и да, мы друзья. Понимаю, информацией на будущее запасается. Но нахал, ой нахал. Я отставил чашку и скрестил руки.