В дверях Елкин с портфелем.
Елкин. Здравствуй, Гай!
В ответ молчание.
Не узнаешь, что ли, секретаря своей парторганизации? Что же ты, Гай? Нам давно надо с тобой ехать в обком. А оттуда нам с тобой надо ехать в Москву. Я уже и билет тебе заказал.
Гай. С каких пор наши секретари парткомов покупают билеты директорам? Благодарю, любезный человек, товарищ Елкин!
Елкин (садится). Я бы попросил товарищей оставить нас наедине.
Гай. Сидите, товарищи. Не важно.
Елкин. То есть как это — не важно? Это очень важно — прежде всего для тебя.
Софья. Что же мы, с улицы? Не свои?
Гай. Вообще, Елкин, вы здесь поступаете так, будто меня нет. Ты приходишь ко мне и выгоняешь моих друзей. Опомнитесь, «господа» хорошие!
Елкин. Подумаешь, какой ты у нас вежливый! У американцев, что ли, научился?
Гай. Вежливости прежде всего учатся у самих себя.
Максим. Уходить, что ли?
Елкин. Пожалуйста, пожалуйста! Если товарищ Гай так хочет, мы можем побеседовать с ним и при вас.
Гай. Валяй.
Елкин (вынул папку). У тебя кое-что неясно в, личном деле. Ну, я по должности… Ты, конечно, понимаешь?
Гай. Материалы, что ли, какие-нибудь добыли?
Елкин. Материалы получились сами, с Украины, например. У тебя было дело по взяткам… по взяточничеству. (Читает бумагу.) Официальный документ. Может, это не ты? Может, однофамилец?
Гай. Взятки?
Елкин. Я не верю. Может твой однофамилец? Тогда оставим.
Гай. Взяточничество? Было такое. Я давал взятки. По телеграмме Ленина я тогда в Москву топливо гнал и разрешил своим ребятишкам раздать сцепщикам — кому пару сапог, кому полушубок. А Чека…[53]
Елкин. …была на страже.
Гай. Я, брат, тогда считал, что лучше дюжину стрелочников развращу, а топливо…
Елкин. Мне важно знать, товарищ Гай, было такое дело?
Гай. Было.
Елкин. Гай, я об этом спросил не для чего-нибудь такого. На основании таких вот дел мы составляем характеристику работников.
Максим. Уйти, что ли?
Гай. Сиди. Учись. Человеком будешь.
Елкин. А с какого года ты состоишь в партии? Тут у тебя написано — «примкнул».
Гай. Примкнул в девятьсот пятнадцатом. Вступил в девятьсот семнадцатом.
Елкин. «Примкнул»… А откуда примкнул? Эсером был?
Гай. Я был околопартийным добровольцем.
Елкин. Очень неясное место в биографии. Очень! В Америку бежал? Зачем бежал? Непонятно.
Гай. Бежал с чужим паспортом во время войны через Японию. Масленщиком.
Елкин. Зачем бежал?
Гай. От преследований охранки.
Елкин. Ты не волнуйся, Гай, вопрос стоит серьезно.
Гай. Исчерпано. Едем в обком. Едем в ЦКК. Ты уж билет заказал? Едем! (Максиму и Софье). Я уезжаю, товарищи. В обкоме ждут. Прощайте, друзья!.. Я не сержусь, Сеня. Ты голову свою в портфеле носишь.
Гай и Елкин уходят.
Максим. Видала?
Софья. Видала.
Максим. Ну?
Софья. «Ну», «ну»!.. Вот тебе и «ну»!
Входит Зуб.
Зуб. Ослобоняйте кабинет, товарищи. Велено на неделю запереть. Эх, те-те, те-те.
Эпизод четвертый
Коридор высокого хозяйственного учреждения. Здесь встречаются большие люди советской промышленности, командиры пятилетки — «миллионщики».
Первый (торжественно). Тише, товарищи, Гай идет прямо из Контрольной комиссии. (Приветствует знаками.) Ну, Гришка, вылупили?
Второй. А похудел, земляк! Под глазами оазисы. Скучал?
Гай. Уже и здесь слыхали? Пошли бы туда да повеселились.
Второй. Мы, брат, ходили. Походите вы. Мы, брат, свое получили по всем лимитам.
Гай. Тебя тоже в ЦКК звали?
Второй. Позвали.
Гай. И как?
Второй. Сняли.
Гай. За что?
Второй. «Правду» читай.
Первый. Чем кончилось дело, Гриша? Очень попало?
Гай. Не так, чтобы очень, но здорово. Главное — за то, чего никак не мог предполагать, шлепнули по башке — и выскочил как из бани.
Второй. А в чем дело?
Гай. «Правду» читай.
Второй. Да, брат, чистилище суровое. У-ух, какое суровое! Мало того, что с тебя все соскребут, да еще покажут — на, подлец, смотри!
Первый. Тише, товарищи, нефть плывет… Нефтяному королю почет и уважение!
Появился третий.
Третий. Шути, шути, советский Форд![54] Читали мы, какие вы Форды. Что ж ты, Степа, машины без колес выпускаешь? Это все одно, что мужик без штанов.
Первый. Был бы мужик, а штаны найдутся.
Гай. Ну, это бывает часто наоборот.
Третий (отзывая первого). Степан, ты мне десяток машин не можешь устроить? Черт с ними, что без колес! Мы колеса найдем. Деньги — моментально.
Первый. Слышите, товарищи, они у меня уже покупают машины без колес! Пожалуйста, за наличный расчет. Нет, я тебе, Иван Гаврилович, принципиально ни одной машины не дам. Помнишь заседание в СТО?[55] Я тебя, как райскую деву, просил: «Ваня Гаврилович, друг, милая душа, не лезь сегодня со своей внеочередной заявкой. Ты старый гигант, тебе найдут деньги, а я гигант молодой, меня еще за руку надо водить». А ты полез. И меня урезали.
Второй. Государственные интересы превыше всего.
Первый. И у меня тоже государственные интересы.
Третий. А, Гай… Здорово! Болел, что ли? Или дела плохи?
Гай. Болел.
Третий. Понятно. Ты, Гай, не смущайся. У меня было семь выговоров, а потом орденом наградили.
Гай. Ты мне тоже советуешь добиться семи выговоров?
Третий. Без них лучше. А с другой стороны — полезно. Вон спроси у Васи. (Второму.) Как дела, Вася?
Второй. Сняли.
Поспешно входит четвертый.
Четвертый. Как металл? Как металл? Дают?
Первый. Становись в очередь. Первым будешь.
Четвертый. Я серьезно спрашиваю, товарищи… Вам хорошо смеяться, а я сюда на самолете прилетел. У меня прорыв.
Гай. Как птица летел. Бедный! Пойди к хозяину. Скажи: «За что же я жизнью рисковал?» Может, кило стали он тебе даст со стола.
Четвертый. Но я пятьсот восемнадцать![56] Я пятьсот восемнадцать! Обо мне есть особое постановление.
Из дверей кабинета выходит пятый. Услыхал слово «постановление».
Пятый. Я тоже пятьсот восемнадцать. Обо мне тоже есть особое постановление.
Четвертый (пятому). Как металл? Вы по металлу были?
Пятый. Были и могли не быть. И вам советую не быть. Впрочем, если любите сильные ощущения, — пожалуйста.
Третий незаметно уходит в кабинет.
Четвертый. А с нас требуют.
Пятый. Требуют и будут требовать. Скажу вам по секрету: ищите металл у себя на заводе, ну и вокруг. Мобилизация внутренних средств. Слыхали?
