Он свернул в боковой коридор, ничем, по мнению Киры, не отличавшийся от других, и продолжил уже на ходу.

— Мы спешим потому, что нужно убраться из города как можно скорее. Сейчас ты и достопочтенная мэр единственные кандидаты на главное блюдо в меню дракона, и если уж я нашёл тебя так легко, то идан найдёт ещё быстрее.

— Какой ещё идан?

— Следопыт. Мэр послала за тобой следопыта, может, даже не одного, и он найдёт тебя ещё до сумерек. — Тут Клауд снова остановился, с сомнением заглянув в боковой коридор. — Если, конечно, мы не покинем город в спешном порядке. — закончил он.

— Никто, кроме повстанцев не знает, что я здесь, — возразила Кира, — не станет же идан расспрашивать на улице всех прохожих: уж не мятежники ли они, и не скрывают беглую жертву!

— Ему и не понадобится. — хмыкнул Клауд, возобновляя бег. — Где ещё, может прятаться беглец достаточно долго, не попадаясь никому на глаза, кроме как у мятежников? И где ещё могут прятаться мятежники, если не в канализации?

— Логично. — вынужденно признала Кира.

Выходило, что её провожатый прав — нужно делать ноги и как можно скорее, но сбежать просто так, оставив всё, как есть?.. Глупо, но Кира почему-то чувствовала себя обязанной Азари и остальным. Конечно, это не её дело, но всё же, всё же…

— Но разве мы можем просто так уйти? — не выдержала она. — В этом городе творится такое! Ведь они скармливают людей дракону! К тому же повстанцы собираются точно так же обойтись с леди Лахесис: они соберут толпу и призовут её к ответу, а когда она выйдет, сагитируют толпу отдать мэра дракону, и люди так и сделают, но ведь это ужасно!

— Хорошо, и что ты собираешься сделать? — Клауд остановился и развернулся к ней, посмотрев в упор.

— Я… — Кира растерялась, не зная, что ответить. Конечно, она понятия не имела, что делать, да и что она могла? Ничего. Она самый обычный человек. Но, допустим, у неё были бы какие-то способности, что она смогла бы сделать в этом случае?

Клауд понял её молчание и усмехнулся, кивнув.

— Это проблема города и не наше дело, пусть сами справляются. — отчеканил вор. — Любое вмешательство здесь будет лишним. Случалось с тобой такое, что ты заступалась за человека, а он вставал на сторону своего обидчика и начинал его же выгораживать? Те, кого обижают, кто позволяет себя угнетать, обычно на столько трусливы, что даже не могут принять чужую помощь — вечные жертвы. Так что лучше не вмешиваться не в свои дела. Тем более что и своих проблем у нас хватает.

Они выбрались на поверхность на окраине города, недалеко от дороги. В тёмном переулке стояли два взнузданных быкотура, к седлам их были приторочены дорожные мешки. При виде животных Кира тихо заскрежетала зубами, так что Клауд даже оглянулся.

— Не хочу верхом! — пожаловалась Кира в пространство.

Пространство не замедлило ответить голосом Клауда:

— Можешь пешком, но получится медленнее.

Раздражённо глянув на весельчака, Кира со вздохом подошла к животному и подёргала стремя.

— Мне на него не взобраться.

— Хватайся за луку седла, ногу ставь в стремя, и рывком подтягивайся.

Ещё раз вздохнув, Кира попыталась действовать по инструкции. Получилось неплохо: с десятого раза, гордо отказавшись от помощи, она уселась-таки верхом.

Улицы Сорохгора были пустынны, и Кира догадывалась, почему: сейчас все горожане собрались перед дворцом, и решают судьбу города и своего мэра. Расстроить грандиозные планы бунтовщиков сейчас сможет только её появление.

— Значит, так, — Клауд повернулся в седле, — сейчас едем шагом, на выезде перейдём на рысцу, а когда окажемся достаточно далеко — пустим в галоп. Я скажу, когда.

— Не выйдет. — Кира покачала головой. — Я едва в седле держусь, а ты хочешь, чтобы я ещё и галопировала? Я свалюсь. И это не страх, это констатация факта.

Должно быть, вид у неё был серьезный, потому что Клауд поверил.

— И что делать прикажешь? — Он устало облокотился на шею животного.

«Позорище, — тоскливо подумала Кира. — Ну и что мне теперь, за минуту выучиться ездить верхом?»

— Ладно, я справлюсь, всё нормально. — Она кивнула, натянуто улыбнувшись, но тем больше убедила вора в обратном.

— Садись пока позади меня, а за городом…

Внезапно Клауд предостерегающе вскрикнул и выхватил револьвер. Грянул выстрел, что-то пронеслось рядом с лицом девушки, Клауд выстрелил ещё несколько раз, и Кира успела заметить тень, мелькнувшую на гребне крыши соседнегг дома. Клауд спешился и застыл, напряжён оглядываясь. Кира испуганно прижалась к холке животного. Она всё-таки осмелилась шёпотом спросить:

— Кто это?

— Идан. — коротко ответил Клауд. — Спрячься за быкотуром.

Кира послушно пригнулась, тоже оглядывая крыши. Зачем идан пытался убить её? Или не её?..

Клауд вдруг резво метнулся в сторону и снова выстрелил. У девушки мелькнула мысль: «да сколько же зарядов в его револьвере?..».. — и в тот же момент на крыше выросла фигура идана. Он был невысокий, и как-то странного сложеный, на ум приходило сравнение с насекомым. Худая фигура в шароварах песочного цвета и рубашке странного покроя, с широкими рукавами, перетянутыми от запястий до локтей металлическими браслетами. Голова закутана шарфом. Разумеется, идан не стоял, позволяя себя разглядывать — всё это Кира успела рассмотреть в доли секунды. Не издав ни звука, идан подпрыгнул и съехал по скату крыши, приземлившись точно на спину быкотура, за которым пряталась Кира. На неё он, впрочем, не обратил никакого внимания.

Клауд выругался и отскочил, одним движением вынул пустой барабан, выхватил из кармана у пояса второй; идан завёл руку за спину и снова прыгнул вперёд, с проворством кошки, не давая противнику перезарядить оружие. В руке у него как по волшебству оказался длинный, изогнутый саблей, кинжал. За тем, что происходило дальше, Кира едва успевала следить: оба: и атакующий, и защищающийся, двигались слишком быстро. Идан делал короткие быстрые выпады, так что лезвие сабли всякий раз оказывалось то сверху, то снизу, то с боков. Клауд вёл ближний бой с легкостью, которой идан вряд ли ожидал от стрелка. Он уворачивался от ударов или принимал их на корпус револьвера, однако пока лишь защищался и не имел возможности ответить. Во второй руке он сжимал барабан с зарядом, время от времени пользуясь им как кастетом.

Кира поискала, чем бы зашвырнуть в вёрткого идана. Снежки она всегда хорошо бросала, а камень — тот же снежок (ну, почти…), хотя в идана девушка попала не иначе как чудом. Секунды, когда он отвлекся, Клауду хватило вполне: он вставил барабан на место, провернул и взвёл курок. Идан атаковал снова, кинжал заскользил по стволу револьвера, во все стороны брызнули искры. Клауд ударил свободной рукой, метя в лицо. Идан увернулся. А вот удар ногой пропустил. Грянул выстрел.

— Всё, уходим.

Перешагнув через распростёртое тело идана, Клауд поймал за уздцы шарахнувшегося от выстрела быкотура, не слушая слабых протестов, подсадил на него Киру, вскочил в седло сам и накинул аркан на шею второго животного, прикрепив второй конец к седлу.

— Славный городок… — прошептал он так тихо, что Кира едва услышала, и пришпорил быкотура.

Горы давно остались позади, как и холодная равнина, вместе с мёртвой рекой и каменным крошевом под ногами. Быкотуры неспешно трусили по дороге, будто прорезанной в камне — по бокам возвышались настоящие стены из гранита и базальта, поросшие дёрном и редким кустарником. Солнце пригревало.

Наука верховой езды давалась Кире непросто, но за несколько недель дороги она научилась худо-бедно держаться в седле. Из-за того, что им пришлось вынужденно свернуть с пути, они сильно отстали от первоначальных оптимистичных обещаний Клауда, и девушка подозревала, что в дальнейшем их путь тоже вряд ли будет гладок. Но пока они ехали без приключений, и под конец Клауд даже расщедрился на рассказ о городе, в который им предстояло завернуть: