Она ничего не сказала, устремив на его лицо взгляд своих зеленых глаз. Этот пристальный взгляд заставил его почувствовать себя неуютно, и он вдруг подумал, что же такого сказал, чтобы вызвать такую реакцию.

Потом она медленно покачала головой:

— Вы пришли слишком поздно. Сидер Амент погиб. Его убили на прошлой неделе в проходе Деклан. Теперь, если позволите, я должна вернуться к своей работе.

Демон на мгновение замер. Погиб? Именно так сказала девчонка в развалинах, и он сразу понял, что она лгала. Но на этот раз слова прозвучали правдиво.

— Прошу прощения за то, что спрашиваю это, — сказал он Айслинн Крэй, — но вы уверены? Я прошел долгий путь, чтобы найти его, и эти известия разбивают мне сердце.

— Мне тоже. Но в этом нет никакой ошибки. Источник безупречен. Он не будет лгать. Сидер мертв. — Она помедлила немного. — Зачем вы его ищете?

Старьевщик пожал плечами:

— Однажды он кое–что сделал для меня, нечто личного характера, о чем я никому не рассказываю. Но у меня не было возможности поблагодарить его. Мне потребовалось потратить достаточно монет и найти мужество, чтобы пойти искать его. — Он печально улыбнулся. — Я слишком долго ждал.

Женщина кивнула:

— Не хотите ли чаю?

Старьевщик тоже кивнул:

— С удовольствием.

Она не пригласила его войти внутрь, а оставила ждать на крыльце, пока не вынесла ему чай. Пока она отсутствовала, он задумался над тем, как эта новая информация повлияет на его планы.

— Зеленый чай для прохладного утра, — объявила она, протягивая ему кружку. Она присела рядом с ним. — Как давно вы встречались с Сидером?

— О, несколько лет назад. Слишком давно для извинений. — Он отпил чай. — Довольно хороший. Не могу вспомнить, когда я пил лучше этого. — Он еще немного отпил. — Вот что меня интересует еще. Когда я с ним встречался — с Сидером Аментом — он носил черный посох, покрытый символами. Довольно поразительный. Вы не знаете, что с ним сталось?

Во второй раз ее зеленые глаза застыли на нем и теперь не было никакой ошибки — он пересек черту, которая раскрыла его. Она улыбнулась, протянула руку и взяла из его рук кружку чая.

— Не могу представить, — непринужденно сказала она, — какая разница для вас, странствующего старьевщика, который всего один раз встретился с Сидером Аментом, что сталось с черным посохом.

Он попытался выдавить улыбку.

— Никакой разницы, просто из чистого любопытства.

Она встала:

— Я в этом сомневаюсь. А также я начинаю сомневаться в том, что вы не тот, за кого себя выдаете. Было приятно с вами познакомиться, но думаю, вам лучше уйти.

Он поднялся вместе с ней, но не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти.

— Вы проницательны, леди. Возможно, вы разглядели, что я редко ухожу, не получив то, ради чего пришел. В данном случае, это была только информация. Если мне отказывают, я могу вернуться за чем–то большим.

Она обдала его холодной улыбкой:

— Другие тоже делали ошибку, думая таким же образом. Можете посетить их останки в лесу.

Она была всего лишь женщиной, держащей две кружки чая и не имея никакого оружия. Однако было что–то в том, как она это сказала, и это заставило его помедлить. К тому времени было уже слишком поздно.

— Доброе утро, Брики, — окликнула она кого–то за его спиной.

Старьевщик обернулся и увидел появившегося как будто из ниоткуда корявого невысокого человека с копной непослушных черных волос и кривой улыбкой, приближающегося к ним. В нем было что–то опасное и старьевщик сразу же это почувствовал. Он был уверен, что сможет с ним справиться, что этот маленький человек не сравнится с ним. Но он не хотел привлекать внимания.

— Могу я чем–то помочь, Айслинн? — ответил человек, которого звали Брики, не спуская глаз с ее гостя.

Старьевщик поклонился Айслинн Крэй.

— Я злоупотребил гостеприимством. Приношу свои извинения. Уверен, что смогу найти то, что мне нужно, где–нибудь еще. Всего хорошего.

Не взглянув ни на маленького человека, ни на Айслинн Крэй, старьевщик развернулся и пошел прочь. Он почувствовал взгляд женщины на своей спине и это вызвало у него улыбку. Она не могла этого знать, но его дело с ней еще далеко до завершения.

Позже он вернется, чтобы повидаться с ней.

Скил Эйл сидел на кушетке в крошечной приемной Дворца Амарантайнов, ожидая появления Изоэльды Северин, хотя не мог похвастаться своим терпением. Он прибыл на час раньше — подойдя к задней двери здания, как ему было указано — только для того, чтобы найти одинокого Стражника, поджидавшего его. Не произнеся ни слова приветствия, Стражник провел его через различные коридоры до этой комнаты, оставив внутри заниматься всем, что он мог только придумать.

Серафик не ожидал, что недавно овдовевшая Королева Эльфов будет приветствовать его толпами поклонников, скандирующих его имя, или горами цветов, устилающих дорожку, по которой он бы прошел, но все–таки он рассчитывал на более лучшее к себе отношение, чем это. Он предполагал, что Королева будет лучше подготовлена к той суматохе, которая последовала за убийством Короля и заключением его дочери за это преступление, но оказалось, что он ошибался. Изоэльда Северин с самого начала повела себя так, будто находилась в осажденной крепости, прекратив контакты со всеми, кроме нескольких доверенных советников и тяжеловооруженной личной охраны. За исключением Теонетта — хотя Эйл предположил, что и здесь он мог ошибаться — никто не имел к ней доступа.

Сразу после смерти Короля она обратилась к Высшему Совету, и, как ему рассказали, вела себя подобающе в такой ситуации. Она красноречиво говорила о деятельности своего мужа и о своем желании увидеть независимо от того, будет ли она провозглашена правительницей эльфов или нет, что его планы и замыслы будут продолжены. Впечатленные ее речью об усилиях ее мужа и его памяти, они назвали ее преемником на троне. Вероятно, сейчас они уже сожалели об этом решении.

Во всяком случае, у нее был с ним уговор, а он до сих пор не увидел доказательств того, что она намерена его выполнить. Именно его человек убил Короля, сделав это по его приказу и по ее просьбе, а соглашение было достаточно простым. Как только Короля не станет, его дочь обвинят в этом преступлении, а Изоэльда взойдет на трон, ему будет предоставлен свободный доступ и к ней, и к эльфийскому народу, чтобы он смог начать работу по набору новых последователей для Ордена Ястреба. Он знал, что они были тут; он даже видел их на собраниях, которые устраивал на окраинах этой части границ королевства. Но они составляли меньшинство, боясь осуждения и даже наказания за свои убеждения, и поэтому держались в тени. Его намерением было устранить эти барьеры, заставляющие их молчать, ясно давая понять всем, что даже эльфийский трон благосклонно относится к его деятельности.

Однако ничего из этого не случилось. Королева, за исключением нескольких раз, не упоминала Детей Ястреба при своих обращениях к Совету или эльфийскому народу, а что касалось его целей и интересов, то ничего не изменилось к лучшему.

Поэтому он и находился здесь, пришел выяснить, почему так происходит, посоветовать ей, что если она не ускорит свои действия в нужном направлении, то весьма пожалеет о том, что проигнорировала свои обещания. Он не намеревался отступать только лишь потому, что она получила то, что хотела, и чувствовала себя менее обязанной ему.

Он раздумывал над тем, к каким последствиям это все могло привести, когда дверь в приемную открылась и она шагнула внутрь. Она бросила на него беглый взгляд, прежде чем закрыть за собой дверь и запереть ее.

— Добрый день, Серафик, — приветствовала она холодным голосом.

Он кивнул, но ничего не сказал в ответ. Она посмотрела на него, а потом подошла к окнам, которые выходили в сады позади здания, и тщательно задвинула длинные шторы, погрузив комнату в полумрак.

— Будет лучше, если сейчас нас никто не увидит, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом.