Затем она потянула тяжелую дверь, чтобы закрыть ее, и вновь заперла ее на замок.

Она стояла, глядя на нее какое–то время, размышляя, выдержит ли она оставшихся Друджей. Она посмотрела вокруг в попытках найти, что бы она еще могла сделать, чтобы их остановить, но поняла, что она сделала все возможное. Все оказалось лучше, чем она ожидала, и дало ей столь необходимый шанс.

Теперь ее план был прост. Инч рассказал ей, как пройти по коридорам и помещениям комплекса до заднего выхода, который выведет ее выше на склонах, где она уже поймет, что делать дальше. Он начертил карту в грязи, чтобы показать ей дорогу, указав на знаки, которые она должна высматривать, чтобы держаться на верном направлении. Повсюду в комплексе находились двери, тяжелые барьеры с замками. Она сможет запереть их за собой в качестве дополнительной меры предосторожности. Ничто не сможет последовать за ней. Она будет в безопасности. Он предложил ей укрыться в крепости, по крайней мере, на пару дней, прежде чем попытаться выйти наружу. Это будет еще лучше, чем даже возможность того, что Тролли устанут ждать ее появления и бросят свои усилия, а тогда вероятность проскользнуть мимо них и найти дорогу домой значительно возрастет.

Домой. Как давно она покинула дом? Две недели, три, больше? Она потеряла счет времени. Она на минуту вспомнила о Пане, желая знать, где он и как справляется без нее. Конечно, он сильно беспокоится. Но, возможно, Сидер рассказал ему, что Деладион Инч пообещал помочь ей, так что он узнает, что ее не бросили на произвол судьбы. Она только надеялась, что он не совершит ошибку, пытаясь отправиться за ней.

Судьба Деладиона была наглядным уроком, насколько опасна может быть такая попытка.

Также она раздумывал над тем, раскрыл ли кто–нибудь двуличность коварного Арика Сика. В самом начале он одурачил их всех, даже Сидера, но его удача не могла длиться вечно. Были все основания считать, что его раскрыли и в данный момент занимаются им. Но если он сбежал, то долина в опасности. Он проведет через проходы Друджей и затопит долину Троллями, которые покорят всех, а потом или убьют их, или изгонят. Как они смогут остановить это, даже с помощью Сидера Амента?

Она все еще стояла там, думая об этом, когда услышала в тишине низкие и гортанные голоса по ту сторону двери. Тролли. Несколько из ее преследователей Друджей еще живы. Она надеялась, что Гроши не было среди них, однако, какая разница, кто там находился? Она выключила солнечный факел и стояла в темноте без движения, прислушиваясь. Тролли долгое время стояли снаружи, дергая ручку, толкая дверь, разговаривая между собой. Она ждала, не зная, что делать.

В конце концов, все звуки исчезли, когда Тролли удалились.

После этого она еще долгое время стояла на месте, ожидая их возвращения. Но наконец она поняла, что они сейчас уже не вернутся и решила углубиться в катакомбы крепости. Снова включив солнечный факел, она двинулась по темным коридорам, следуя по проложенному Деладионом Инчем пути, намереваясь добраться до его личного убежища, где, как ей сказали, она сможет найти кое–что из пищи, а также место для сна.

Этот путь полностью поглотил ее. Или, по крайней мере, так казалось. Часть проблемы состояла в указателях, которые требовали, чтобы она следовала по нарисованным красным цветом стрелкам. Там были нарисованы всякие стрелки, иногда они пересекались, а иногда исчезали на длинные расстояния. В результате, она была вынуждена неоднократно идти по своим следам, чтобы оставаться на предписанном пути. Она не винила в этом Инча; в конце концов, он вряд ли когда–нибудь задумывался, что кто–то будет искать дорогу без него. Ему бы и в голову не пришло улучшить разметку или разработать более подробную карту.

Она устала к тому времени, когда добралась до цели и очутилась на кухне, где он хранил продукты, холодильник, посуду и утварь. Она приготовила себе перекусить и села за деревянный стол, за которым он, должно быть, привык сидеть. Она все время думала о нем, представляя, какова должна быть его жизнь, снова и снова впадая в грусть, что эта его жизнь оборвалась из–за нее. Он понравился ей и теперь ей хотелось, чтобы у нее был шанс узнать его получше. Но в их мире шансы были малы и редки, и, по большому счету, вы должны были соглашаться на то, что вам дается, и быть за это благодарными.

Когда она поела, то поднялась по лестнице на смотровую площадку и подползла к краю, вглядываясь в темноту. Вдалеке — возможно, на расстоянии около мили, но прямо перед входом в руины, через который она бежала, чтобы добраться до катакомб — ярко и уверенно в черноте ночи горел костер. Тролли не ушли совсем, только отступили недалеко, чтобы переждать ночь. Поутру они, скорее всего, снова возобновят поиски. Ей хотелось знать, каковы были ее шансы на этот раз, но никто не мог ей этого сказать.

Лучше, чем прежде, но все еще не слишком велики.

Потом она вспомнила об автоматическом оружии, которое ей дал Инч, до сих пор лежащее в кармане ее плаща. Она засунула в карман руку и вытащила его. Это был короткоствольный, толстенький черный инструмент для убийства, тот, что использует металлические снаряды, которые были обычными во времена Великих Войн. На его дуле маленькими буквами было выдавлено его название — Флэнж 350. Инч сказал, что он автоматический. На двенадцать выстрелов. Просто нажать курок и стрелять по одному выстрелу или все сразу. Она с сомнением изучала его. Она никогда не видела оружия подобного вида, никогда прежде не держала его, и, естественно, никогда из него не стреляла. Она предположила, что сможет его применить, если придется, но надеялась, что до этого не дойдет. Она была бы счастливее с луком и стрелами, если бы могла их найти. Это металлическое оружие доставляло неудобство, как будто оно больше представляло угрозу ей самой, чем тому, против кого она его применит.

Знание того, что оно у нее имелось, не доставило ей никакого удовлетворения.

Она засунула его обратно в карман и спустилась вниз, чтобы лечь спать.

Когда она проснулась, то было дезориентирована и с тяжелыми глазами, прервав свой сон, в основном, из–за ощущения, что что–то было не так. Какое–то время она не могла вспомнить, где находилась. Она приподнялась и вгляделась в темноту, освещенную лишь серым светом, просачивающимся через вентиляционное отверстие высоко на стене позади нее. Затем она вспомнила, что находится в логове крепости Деладиона Инча, укрытая здесь от остального мира, изолированная от Друджей.

Она встала и зевнула, растянув в стороны руки и потянувшись всем телом. Она выспалась, но чувствовала, что не очень–то отдохнула. Включила факел, бегло осмотрела комнату, а потом поднялась по лестнице на внешнюю смотровую площадку.

На этот раз, поднявшись, она была гораздо осторожнее, пригнувшись так, чтобы ее не было видно снизу. Солнце висело над головой; должно быть было близко к полудню. Она выскользнула через дверь и на карачках приблизилась к краю смотровой площадки, не высовываясь из–за стены, чтобы не быть обнаруженной снаружи. Она нашла щель в каменных блоках и взглянула наружу, осматривая местность внизу.

Она никого не увидела.

Она продолжала всматриваться, затем сменила свою позицию, переместившись к одной из боковых стен. На этот раз, когда она выглянула через край, то заметила Тролля, двигавшегося по скалам и осматривавшего стены крепости.

Они по–прежнему охотились на нее.

Она скользнула за стену, прислонившись к ней спиной и уставившись на окутанные туманом вершины далеких гор. Если Гроша все еще жив, он не оступится.

Она это чувствовала до мозга костей. Он будет продолжать поиски и, в конце концов, найдет путь внутрь. Ей нужно убраться отсюда до того, как это случится. Ей нужно быть подальше отсюда и не оставить следов, по которым он сможет ее выследить.

Пригнувшись она пересекла смотровую площадку и, пройдя через дверь, спустилась на лестнице. Она прошлась по комнатам, заполненным старой мебелью и огромными бумажными коробками, которые были сложены и уложены вдоль стен. Куски металла и какие–то материалы, распознать которые ей не удалось, валялись на полу в этих комнатах, которые, видимо, никогда не использовались Инчем. В одной комнате сгрудились странные черные ящики с разбитыми стеклянными экранами, а вокруг валялись сотни серебристых дисков, в другой огромные пространства занимали кровати, напомнившие ей о раненных и больных, все они были сломаны, порваны и испачканы.