После спектакля П. И. Новицкий сказал О. К. «Вот когда Н.Д. созрел. Великолепен и душой и телом». А мне: «Радуюсь за Лермонтова и вас. Раскрылось все богатство актерских и человеческих данных».

17/XII

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

Так называемый (по афише) — сотый.

В паре с Арбениным — Забродин мне помог больше, чем [если бы стоял] особняком.

Интересно, не заговорю ли я сегодня стихом и не буду ли стоять на одной ноге, вместо того чтобы врасти в землю?

Спектакль шел хорошо, но не скажу, чтобы играли вдохновенно.

Шток написал мне чудесное письмо и подарил настольные часы. Удивительно он внимателен. Торжественный вечер в связи с 40-летием театра.

Вечер получился очень хороший, светлый — этому немало способствовал А. Васильев, легко, изящно, светло, с большим вкусом и просто оформивший сцену, — радостный, интеллигентный.

Адресов почти не было. «Не удержались» лишь Моссовет, «Правда» и воины.

Упоминался мой труд. Мне радостно, что последние мои работы утвердили за мной репутацию хорошего актера. Фамилия часто упоминалась выступавшими.

А я-то совсем упал духом… Думал, что конец пришел моим делам.

Сколько великолепного я наслушался на вечере, посвященном 40-летию театра, насчет Забродина и Арбенина!

Кажется, еще ни разу мнение не было таким горячим и единодушным, выраженным в такой превосходной степени (до великого и даже гениального). Фу ты, пропасть!

1/I

62-й — дал мне Забродина.

63-й — нового Арбенина.

Что обещает 64-й?

Червоточина во мне, что ли? Что-то с трудом я заставляю [себя] верить в хорошее будущее, точнее — с осторожностью. Так приучила меня вести [себя] со своими мечтами жизнь. Я так напуган, что стал суеверен, и дневник мой… а впрочем, беспокойную горечь кому же доверить? Не на своих же наваливать всю муть, а выговориться надо, иначе захлебнёшься.

Людям я понесу то, что посветлее.

Несколько дней подряд включаю телевизор (не устоял и я, приобрел больше для того, чтобы видеть то, чего не смогу увидеть ни при каких обстоятельствах). Так вот смотрю и — о, боже! — какая ерунда, какая бедная фантазия оделась в богатые одежды! Один «голубой огонек» чего стоит! Вот уж мещанство-то развелось!

6/I

Беседа Ю.А.

[…] — Конечно, спектакль держится Н.Д., и не будет спектакля, если не будет Н.Д., но не будет спектакля, если не будет и окружения.

Мы не говорили с ним о роли, о спектакле. Когда спектакль репетировался, я с ним не репетировал совсем. Я видел, он слушает и примеряется к законам, установленным спектаклем… И вот он на сцене в новом качестве. Существует по законам взаимосвязи.

— Вы видите Н.Д., он видит вас, и вы взаимодействуете друг с другом.

Блок говорил о Шекспире, о реализме и романтизме: «Истинный реализм — реализм большого стиля — составляет самую сердцевину романтизма», «Романтизм — новый способ жить, с удесятеренной силой».

Это не ходули, не «изображение», а существование.

Я предлагаю всем вам, всему театру взять стихи, отрывки из Шекспира и Лермонтова, каждый должен дополнительно встретиться с этими авторами.

Удесятеренная сила требует соответствующей техники, техники особой прочности, чтобы она выдержала столкновение, погружение в мир страстей.

У людей есть большая потребность в высоких переживаниях. На каждый спектакль люди стали приходить с надеждой, что тут происходит искусство. Их надо не обмануть.

Марецкая интересно смотрела спектакль. Обычно она мне говорит, что будет судить не по моим рассказам, а посмотрев. Смотрит обычно с карандашом и бумагой, чтобы мне рассказать потом подробно.

На спектакле она забыла бумагу и карандаш и себя. Была страшно взволнована и много плакала.

Спектакль выводит людей из «сидячего равнодушия».

Мне рассказывали о двух молодых людях — современных и скептических. Они сказали после спектакля, что «стали по-другому думать о жизни».

12/1

«МАСКАРАД»

Сегодня будет очень много народу.

Спектакль в общем прошел хорошо.

У меня мне понравился первый акт. Легко, разговорно, непринужденно. (Все считают, что у меня лучший — финал, 3-й акт.)

На спектакле: Е. Сурков, Раевский[581], Чушкин[582] и, оказывается, В. Лысенко[583] («Когда улетают аисты»).

Е. Сурков нашел, что «Маскарад» едва ли не лучший спектакль Завадского. «Центр — ты. Великолепно вскрыт текст, второй, третий планы. Молодость и глубина. Особенно силен финал. Вдохновенно. И там потолок был высок, поднял его еще выше. Так волнует, что нет сил оторваться. Преступно замалчивается выдающаяся работа, как замолчали «Отелло». Подробно расскажу при встрече.

Спектакль построен от Хачатуряна; по форме более отдаленный от нас, он стал по содержанию современнее».

Ночью звонил В. Лысенко:

— Буду говорить без реверансов, серьезно…

Если отстраниться от вас, если вас не будет, спектакля не будет. Вы не играете, вы — живете, как живете в Кристиане. Это перевоплощение полное.

Все около вас живут в другом жанре. Если у вас огромный накал трагедии, то все живут в мелодраме. До обобщения, до трагедии доводите вы один. Прием с дирижером мне очень понравился, но, мне кажется, его мало. Завадский решил сделать смелое, но дошел до половины, где-то на середине остановился. Это о сценическом стиле. «Убийц на площадях казнят» — так сильно; очень нужно чуть больше паузу, чтобы до конца понять, чтобы мысль оформилась. Финальная сцена великолепна, мощна.

Тринадцатого пришла страшная весть из Сухуми — скончался наш директор М. С. Никонов.

Очень жаль славного человека, хорошего директора.

Сегодня его хоронили.

Театральный народ любил его, это очевидно и по количеству собравшихся, и по тону речей (не фарисействовали), и по поведению.

Ясно, что ушел один из самых талантливых директоров, с большой практикой, любовью к театру, с талантом вести его.

Театр потерял очень много.

Сперантова[584], Дорн[585] и еще кто-то говорили, что М. С. очень меня «любил и ценил, выделял из всех — относился исключительно хорошо».

Тем горше!

21/1

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

[…] Грязный стал спектакль: декорации изношены, обслуживание, свет — плохие. Артисты развлекаются — держат Сошальская да Баранцев, играют, как положено, только со мной…

Не будут приняты меры, конец наступит раньше срока.

А в общем, слушают и внимательно слушают и жаль, что мы не на высоте. В третьем акте даже слезы, и много слез.

25/1

Смотрел в вахтанговском театре[586] спектакль их школы — «Добрый человек из Сезуана» Брехта.

Спектакль в плане театра. Режиссер решил спектакль свободно, легко и изобретательно. Хороший спектакль.

Артисты… молоды, и в этом их обаяние — наивность, увлеченность. О мастерстве, конечно, говорить рано, в равной мере, как трудно предугадать, у кого впереди большая дорога.

Спектакль принят горячо. Пресса расценила спектакль, как явление. Не преждевременно? Не с пережимом?

Мне лично не очень по душе такое эстрадно-показо-представление. Боюсь, что молодым артистам такое не на пользу. А впрочем, Р. Симонов и его артисты ратуют за представление. Ну, каждому свое.

1/II

«МАСКАРАД»

Разговору хоть отбавляй. История с официальными отзывами повторяется во всех своих подробностях.