Я громко одобрительно замяукал, чем изрядно всех повеселил. Учительница взяла меня на руки и поднесла к стене, чтобы я рассмотрел нарисованные детьми портреты. Признаюсь, я так себе на них понравился, что самую малость загордился. Я почувствовал себя счастливым, особенным и удивительным и внезапно понял: никому не нужный бездомный кот-горемыка остался далеко в прошлом.

Когда все истории были прочитаны и дети неохотно со мной попрощались, мисс Уолтон вернула меня Франческе. Ну здравствуй, переноска, давно не виделись, мрачно подумал я.

В квартире меня, наконец, выпустили на волю из клетки, и мы оказались вдвоем с Франческой – уж и не припомню, когда такое случалось в последний раз. Мы с Франческой всегда были близки, и поэтому я искренне радовался возможности побыть с ней наедине. Она сняла куртку и отправилась на кухню, где поставила на плиту чайник, а мне налила молока в мисочку.

– Ну, Алфи, утро удалось на славу. Я так рада, что Алексею снова хорошо в школе, а все благодаря тебе. – Она налила себе чаю и присела к кухонной стойке. Я вспрыгнул на высокий табурет рядом с ней. – И нам очень хорошо, когда ты здесь. Я по тебе скучаю.

Франческа почесала мне шею там, где я люблю. Я музыкально замурчал.

– Но ты мог бы переехать к нам, если б только захотел, ты же знаешь. Я понимаю, что у нас с Клэр и Полли конкуренция, но и здесь ты всегда найдешь дом. – Франческа улыбнулась и отпила чаю с мечтательным выражением. Я вопросительно посмотрел на нее, наклонив набок голову. Она улыбалась так, будто была сейчас где-то далеко. – Когда я с тобой впервые встретилась, мы только-только приехали из Польши, и мне было ужасно страшно.

Я мяукнул, чтобы показать, что все понимаю.

– Помню, как я увидала тебя, такого милого котика. Ты нас сразу покорил. С тех пор мы через многое прошли и чуть тебя не потеряли, но жизнь налаживается, наконец. У меня чудесный дом, муж добился успеха, у мальчиков тоже все хорошо. Когда мы жили в Польше и бились, пытаясь найти работу, я даже не думала – честно! – что мы когда-нибудь попадем в такое прекрасное место. А ты для нас всегда будешь частью всего этого. – Я снова мяукнул. Я испытывал те же чувства.

– Ну вот, а теперь за дело: мне нужно прибраться в своем чудесном доме. Составишь мне компанию?

Франческа встала из-за стола, и я спрыгнул на пол. Я в самом деле хотел составить ей компанию, и хотя в последующие несколько часов она почти со мной не разговаривала, а потом и вовсе собралась за детьми в школу, я все равно чувствовал близость с ней, моей подругой, женщиной очаровательной и такой сильной – и радовался, что жизнь наконец повернулась к ней светлой стороной.

Когда я вернулся домой, где был обласкан Клэр и Джонатаном и, конечно, поел, за окном уже стемнело. Клэр приехала за мной вечером; я ей обрадовался, но и немного приуныл из-за предстоящего расставания с Франческой и ее семьей. А особенно с Алексеем. Мне стало по-настоящему грустно, и я думал о том, как хорошо было бы, вернись они назад, на Эдгар-Роуд.

Несмотря на поздний час, я хотел разыскать Тигрицу – хотя прошло всего несколько дней, я по ней соскучился. И было бы неплохо послушать последние уличные новости.

Джонатан и Клэр, судя по всему, отлично провели время: они улыбались и выглядели отдохнувшими. Когда они перебрались в гостиную, чтобы «немного отдышаться» после ужина, я решил пройтись.

Тигрицу я нашел в ее саду, где она любовалась месяцем, только что появившемся в темнеющем небе. Моя подруга была похожа на статую, она сидела в царственной позе, вытянув шею и обвив себя хвостом. Я невольно залюбовался ею.

– Тигрица, – тихо окликнул я кошку.

– Привет, Алфи, с возвращением. – Она заулыбалась и приветливо сощурилась.

– У меня такое чувство, будто прошла вечность, – пояснил я.

– Понимаю. Мне без тебя тоже было непривычно. Ну ладно, пойдем-ка разомнем лапы, а я расскажу, что у нас тут стряслось.

– Отличная мысль! Иди вперед, я за тобой. – Какое-то время мы шли молча. Я не хотел на нее давить и помнил, что могу огорчить подругу, если упомяну Снежку.

– Тут был настоящий цирк, – заговорила, наконец, Тигрица, когда мы вышли на улицу.

До чего же приятно было, скажу я вам, снова оказаться в родных местах!

– В самом деле? Что же случилось? – заинтересовался я.

– Ну, я встретила Снежку, а она пустилась бежать к своему дому. Я даже слова ей сказать не успела! То ли она очень нервная, то ли пугливая или невоспитанная, а может, всего понемножку.

– Мне кажется, она от чего-то прячется, – предположил я.

– Что тебе кажется, мы знаем, Алфи, – Тигрица вздохнула. Я решил впредь быть осторожнее.

– Извини, что перебил. И что же дальше?

– Ну, потом Рокки рассказал, что видел, как Снежка дралась с Томом. Рокки не знает, кто начал первым, но только у Снежки шерсть была в крови. Но когда он подошел спросить, не нужна ли ей помощь, она удрала куда-то, и он ее так и не нашел.

– Я убью этого Тома. Снежке нужна наша поддержка! – заговорил я, забыв о своем решении избегать разговоров о белой кошке.

– Никого нельзя заставить дружить насильно, Алфи. Не знаю, что за проблемы у твоей Снежки, но с ее характером она и сама могла полезть в драку.

Мы остановились на тротуаре там, где сияние месяца переплеталось со светом уличного фонаря, рождая на мостовой причудливые узоры.

– Я все равно найду Тома и потребую, чтобы он оставил ее в покое, – сказал я, наконец. Терпеть не могу, когда к кому-то пристают, неважно, человек это или кошка. Когда я только перебрался на Эдгар-Роуд, Том вечно ко мне цеплялся, так что я не понаслышке знал, какой он забияка.

– Я пойду с тобой, – вздохнула Тигрица. – Хотя и не исключаю, что Том просто попытался вежливо с ней поговорить. Но хватит об этом – есть и другие новости: жирный Лосось носится по всей округе.

– А ему-то что нужно?

– Рассказывает, что его люди совсем близко подошли к разгадке, что они, мол, скоро узнают, что скрывают Снеллы – так зовут ваших соседей, – и добьются их выселения с нашей улицы.

– Ох, да быть не может!

– Никто ему и не верит, – пожала плечами Тигрица. – Мы думаем, что его хозяева несут полную чепуху. А сам Лосось так надувается от важности, что, кажется, вот-вот лопнет, – и мы оба захихикали.

– Но что же нам делать? – спросил я.

– Нам? – Тигрица странно посмотрела на меня, я не разобрал, дружелюбный у нее был взгляд или наоборот.

– Ну как же, ведь ты моя сообщница. Когда я ходил к Алексею в школу, без тебя я бы нипочем не справился.

– Ах, Алфи, ну ты и льстец. А сам-то что думаешь?

– Пока не уверен. Сначала надо поговорить с Томом, а потом, наверное, придется бросить вызов Лососю.

– Ладно, одного я тебя в любом случае не оставлю – они же тебя живьем сожрут. Без меня ты пропадешь, – решила Тигрица, и, пусть вид у нее был не особенно счастливый, но она была на моей стороне.

Завтра мы займемся Томом и Лососем.

Условившись с Тигрицей встретиться на следующий день, я пошел домой и обнаружил, что Клэр и Джонатан сидят в обнимку на диване и смотрят кино. Я снова залюбовался своими хозяевами. Все-таки я не напрасно рисковал жизнью, раз в результате эта парочка оказалась вместе. Я потихоньку подошел к дивану, вспрыгнул и устроился на коленях у Клэр.

– Ох, а вот и Алфи, – произнесла она со смехом. – Скучал без нас?

Я утвердительно мяукнул и положил лапу Джонатану на грудь, чтобы он не чувствовал себя обделенным.

– Что ж, приятно это слышать. Я бы сказал, что мы тоже по тебе скучали, но, если честно, мы были слишком заняты, – Джонатан подмигнул Клэр, а она шлепнула его по руке.

– Джонатан, перестань! – хихикнула хозяйка, заливаясь краской.

– Да брось, я думаю, Алфи не стал бы возражать.