– Ну вот, начинается, – Тигрица окинула меня яростным взглядом.

Я отвернулся, стараясь не встречаться с ней глазами. Я понимал, чем она недовольна. Я вечно пытался помочь людям и вмешивался в человеческие дела. Так повелось с самого моего прибытия на Эдгар-Роуд, и, хотя в последнее время жизнь стала спокойней, видно, кошачью натуру не переделаешь. Люди часто говорят, что любопытство сгубило кошку, мне оно, напротив, придавало сил. Жгучий интерес ко всему, что происходит вокруг, и делает нас такими смышлеными, я в этом твердо уверен.

Немного поворчав, мы успокоились и молча пошли рядом. Время от времени мы отвлекались, чтобы погоняться за летающими насекомыми или поиграть с симпатичным листиком, свисающим прямо над головой. Стараясь задобрить Тигрицу, я носился за мухой, пока совсем не закружился, зато все же сумел рассмешить свою подружку. Вскоре я был прощен, хотя так и не понял, отчего она так на меня рассердилась.

Когда мы добрались до парка, там почти никого не было. Я повел Тигрицу на наше любимое место, где росли особенно густые кусты, а кроме того, было много цветов и несколько симпатичных деревьев. Мы принялись играть в новую полюбившуюся нам игру – прятались, а потом прыгали друг на друга. Со стороны мы, наверное, выглядели довольно глупо, но так приятно иногда подурачиться.

И тут я увидел его.

– Приближается! – закричал я Тигрице, и мы шустро вскарабкались на ближайшее дерево.

Маленький жирный песик с короткими лапами и длинной шерстью тявкал на нас, пока мы дразнили его, чувствуя себя в полной безопасности наверху. Мы часто сталкивались здесь с этой собачонкой, и такого рода развлечения вошли у нас в привычку. Правда, пока нога у меня не зажила, я был вынужден прятаться от него по кустам. Следом за песиком всегда появлялась его вопящая хозяйка.

– Роли, поди сюда! Роли, стой, РОЛИ! – кричала на ходу седая дама. Пыхтя и отдуваясь, она угрожающе размахивала поводком, точно розгой. Наконец, она догнала собачонку и, взяв на поводок, сурово отчитала, подарив нам еще несколько веселых минут.

– Скверный пес. Мы не гоняемся за кошками, – кричала она. – Сколько раз можно тебе повторять?

– Надеюсь, еще много, – рассмеялась Тигрица. В конце концов, реальная опасность нам не грозила, а такие происшествия вносили приятное оживление в размеренную жизнь домашних кошек.

– Подумать только, люди тратят столько времени и денег на занятия спортом, а нам хватает всего-навсего собаки, чтобы за нами гонялась, – поделился я наблюдением с Тигрицей.

– И люди при этом еще воображают себя умными, – ответил она с лукавой улыбкой.

Когда мы вернулись на Эдгар-Роуд, Тигрица решила вздремнуть, а я пошел навестить Полли и Мэтта. Я думал, что Мэтт, скорее всего, на работе, зато рассчитывал застать дома детей. Протиснувшись в кошачью дверцу, я, к своему большому удовольствию, обнаружил на кухне не только Полли, но и Франческу.

– Алфи, – Франческа поднялась, чтобы меня погладить. – Мы с тобой часто видимся на этой неделе.

– Спорим, ты не прочь пообедать, – улыбнулась Полли. Она открыла банку лосося и выложила еду в особую мисочку, которую держала специально для меня. Еще она налила свежей воды в поилку, что меня очень порадовало. После беготни в парке я захотел пить. Детей не было видно. Я догадался, что мальчики в детском саду, а Марта, наверное, спит. Свернувшись клубком на подоконнике, я наслаждался заслуженным отдыхом, рассеянно слушая болтовню женщин.

– Проблема в том, что Алексей ничего мне не рассказывает, – посетовала Франческа. – Я спрашиваю, как у него дела в школе, а он только отвечает: «Все нормально, мама». И больше ничего.

– Ты подозреваешь, что там не все в порядке? – спросила Полли с тревогой в голосе. Я тоже насторожился: вспомнил, что на днях мальчик показался мне каким-то грустным. Вроде бы он хотел чем-то со мной поделиться, но нас отвлекли.

– Одежда у него бывает порвана, и еще он теряет вещи. Недавно, например, пенал пропал. Он стал замкнутым, и в школу идет не так охотно, как раньше.

– А ты не пробовала поговорить с его учительницей? – спросила Полли.

– Я записалась на прием к директору, – ответила Франческа. – Думаю, ты наверняка слышала истории о том, как детей травят в школах. Им бывает трудно в этом признаться. Я не вынесу, если окажется, что моего Алексея кто-то обижает.

– Еще бы, Фрэнки, быть мамой означает постоянно тревожиться о своем ребенке. Я и сейчас-то с ума схожу, стоит увидеть в садике, что кого-то из моих задели. А как подумаю, что впереди школа…

– Понимаю. Материнство – большая радость, но платить за нее приходится тревогами.

– И чувством вины. – Глаза Полли на миг затуманились. – Вот что, обязательно дай мне знать, что скажут в школе. Если потребуется помощь, не стесняйся обращаться. Алексей хорошо ладит с Мэттом. Может, ему взять мальчика на футбол и попробовать с ним поговорить?

– Я была бы так очень благодарна, – английский Франчески стал намного лучше, чем был, когда мы впервые встретились, но сейчас от волнения она стала допускать ошибки. – Томаш пытается с ним говорить, но ему он тоже не отвечает.

Я почувствовал, как сердце сжимается от волнения. Слишком долго в моей жизни все было тихо да гладко. Но Алексей? Я никак не ожидал, что проблемы возникнут у него. Что ж, друга в беде я не оставлю. И с загадкой сорок восьмого дома тоже разберусь. Я воинственно встопорщил усы, предчувствуя, что вскоре у меня опять не будет ни минуты покоя.

– Как насчет выходных? Может, соберемся в воскресенье? – предложила Полли.

– Было бы здорово, – кивнула Франческа. – Пойдем в парк. Вдруг у Мэтта и вправду получится его разговорить? А то я места себе не нахожу…

– Фрэнки, с детьми так часто бывает – они не хотят волновать родителей и не понимают, что их молчание нас волнует еще сильнее. Но мы разузнаем, в чем тут дело, я обещаю. – Полли потянулась к Франческе и взяла ее за руки. Я тихо замурлыкал, радуясь их крепкой дружбе. Все-таки приятно видеть результаты своих трудов.

И помогать людям тоже приятно. Этим-то я и займусь.

Громко мяукнув, я потерся о ноги Франчески. Да, я был полон решимости разузнать, что за беда стряслась с Алексеем. Мой список важных дел снова рос на глазах.

Вскоре подруги отправились за детьми, и я уснул, а когда проснулся, уже почти стемнело. Я лениво потянулся – трудно было понять, сколько я проспал, но мне показалось, что целую вечность. Охваченный радостным возбуждением, я поспешил домой, к Клэр и Джонатану, ведь на ужин сегодня должна была прийти Таша со своим парнем Дейвом. С Ташей нас связывала давняя дружба. Именно она два года назад подала мне идею, как вывести злобного Джо на чистую воду. Досадно, конечно, что у ее парня аллергия на кошек; он даже принимал какие-то таблетки, чтобы не расчихаться в моем присутствии. Все считали это забавным, кроме меня: не вижу ничего смешного в том, что кому-то приходится принимать таблетки от кошек. Я в прошлом не раз заявлял, что не рискну доверять человеку с аллергией, но Дейв оказался неплохим парнем. К тому же я люблю Ташу, а она без Дейва никуда.

Когда я добрался до дома, Клэр готовила, а Джонатан читал за столом газету, напевая под нос. Перед ними стояли бокалы, и вид у обоих был довольный. Я сел у двери, склонил голову набок и какое-то время просто смотрел на них. В такие минуты я чувствовал себя невероятно счастливым.

– Алфи, – в один голос воскликнули Джонатан и Клэр, наконец заметив меня.

Я неторопливо прошествовал к своей миске и поддел ее носом, намекая, что проголодался.

– Сейчас, Алфи. – Джонатан подошел к огромному холодильнику.

– Джонатан, копченая лососина нам на завтрак! А для Алфи есть кошачий корм, – решительно заявила Клэр.

Я протестующее замяукал.