Она поцеловала меня в нос и опустила на пол. Хоть я и ненавидел переноски, однако понял, что сопротивление бесполезно, а при мысли о нескольких днях в обществе Алексея и его родных невольно заулыбался. К тому же я просто забыть не мог вкуснейшие сардины от дорогой моей Франчески. Я понемногу успокаивался. Кажется, впереди меня ждали сплошные удовольствия. Да, теперь я почти радовался каникулам! Хотя и заранее тосковал по Снежке…

Клэр на машине повезла меня в гости. По дороге она без умолку болтала, оживленно рассказывая, что ждет не дождется предстоящей поездки с Джонатаном. Из всех людей, каких я только знал, Клэр разговаривала со мной больше всех – и мне это нравилось. Наверное, эта привычка выработалась у нее, пока мы жили вдвоем.

К тому времени, как Клэр нашла, где припарковать машину на улице Франчески, я уже знал, что жить они будут в роскошном отеле и что она возлагает большие надежды на этот уикэнд. Я искренне радовался, видя Клэр в таком настроении – конечно, случались у нее и минуты уныния, но с кем не бывает? Я только беспокоился, что хандра Клэр может зайти слишком далеко, и потому изо всех сил надеялся, что она получит то, о чем мечтает. Я не просто был бы рад прибавлению в нашем семействе, но и хотел, чтобы эта радость длилась как можно дольше. Меня всегда тревожили мысли о том, что она может уйти.

Счастье – это замечательно, но каким же хрупким бывает оно порой.

«С ПРИЕЗДОМ, АЛФИ!»

Меня встречал плакат, расписанный всеми цветами радуги. Его сделал Алексей, а рядом с надписью он нарисовал меня. Все наперебой хвалили юного художника, а тот был одновременно и горд, и немного смущен. Я с мяуканьем подпрыгнул и оказался у него на руках – таков был наш новый любимый трюк. Алексей считал, что это он научил меня, но мы-то с вами понимаем, кто из нас двоих на самом деле был учителем.

Все хлопали и улыбались, а мне казалось, что я у себя дома. Я и впрямь скучал по этой прекрасной семье. Томаш, Франческа и мальчики тоже прибыли на Эдгар-Роуд издалека (мое путешествие с их рядом не стояло!), и это только укрепляло нашу связь. Из рассказов Томаша я знал, что они иммигранты, то есть родились в другой стране. Но они много работали и были хорошими людьми, так что мне ничто не мешало считать их своей семьей. Или себя их котом.

Клэр ушла на кухню болтать с Франческой, а Томаш и Алексей потащили меня в гостиную, где уже лежали игрушки. Пришло время немного пошалить!

Погонявшись за игрушечными мышками и покрутившись вокруг собственной оси, я повалился на спину и позволил мальчикам щекотать и тискать себя. Я, хоть и устал, был в прекрасном настроении, когда Клэр пришла прощаться. Она обняла меня, поцеловала и велела быть умником – будто может быть иначе! – а потом ушла.

– Ну, Алфи, не пора ли тебе пообедать? – спросила Франческа.

– Можно мне его покормить? – спросил маленький Томаш. Я побежал за ними на кухню, и Франческа осчастливила меня, вынув из буфета банку сардин. Стараясь сохранять хладнокровие, я терпеливо ждал, пока мальчик откроет банку и, под мамины наставления «аккуратно, аккуратно», выложит их в мою мисочку.

Как только миску наконец поставили на пол, я с жадностью набросился на угощение. Пока я ел, Томаш гордо стоял рядом. Как быстро растут мои мальчишки! В нашу первую встречу Томаш был совсем малышом, спал днем и только учился говорить. Теперь и он, и Алексей стали настоящими мужчинами, хотя и маленькими.

Дверь распахнулась, и послышался рокочущий бас их отца, большого Томаша. Он вошел в кухню с упаковками какой-то еды в руках. Следом за ним влетел и Алексей.

– Папочка! – радостно закричал маленький Томаш.

– Ужин, – провозгласил большой Томаш, выкладывая коробки на кухонный стол. Потом он сгреб детей в объятия, и все они расхохотались. Томаш был высоким и крупным, ему пришлось наклониться, чтобы поцеловать жену.

– О, а вот и наш гость. Милости прошу к нашему шалашу, Алфи. – С этим словами он поднял меня и стал гладить. Я довольно мурлыкал, уткнувшись в его мощную шею.

– Сколько ты сможешь с нами побыть? – спросила Франческа.

– На вечер у нас все столики зарезервированы, так что где-то через час я должен буду вернуться в ресторан.

– Ну, что ж, лучше тогда поскорее разогреть еду, – улыбнулась она.

– Прости, kochanie[2], я постараюсь вернуться, как только смогу.

– Понимаю… Но теперь, когда у нас столько посетителей, может, пора нанять больше помощников?

– Обещаю, я так и сделаю. Но хороших работников найти непросто. На следующей неделе несколько человек придут на собеседование, так что держи за нас кулачки.

– Вот славно! Мне нравится, что ты ради нас так стараешься, только очень хочется почаще тебя видеть, – с улыбкой сказала Франческа. Я понял, что она совсем не сердится, просто ей немного одиноко из-за того, что муж редко бывает дома.

Спустя некоторое время я подошел к входной двери и замяукал. Я хотел выйти на улицу, но в квартире, расположенной на втором этаже, не было кошачьей дверцы, а лоток с наполнителем, который для меня поставили, мне не понравился. Я бы воспользовался им только в самом крайнем случае, предпочитая отвечать на зов природы непосредственно на природе.

Франческа поманила меня за собой, открыла заднюю дверь, которую я сперва не приметил, и спустилась по лестнице. Мы оказались в тесном дворике.

– Это служебная зона ресторана, для тебя я могу оставить дверь открытой. Только постарайся уж поскорее, не хочу, чтобы к нам мыши набежали, – попросила она.

Я обрадовался свободе, пусть и ограниченной. Первым делом я нашел клочок чахлой травки и сделал свои дела, а потом торопливо осмотрелся. В крохотном дворике стояли большие мусорные контейнеры, а за ними был выход на улицу. Подняв нос и обнюхав воздух, я учуял запахи животных – здесь были не только мыши, но и ужасные огромные крысы. Оно и понятно: где есть отбросы, там непременно заведется разный сброд. Даже без просьбы Франчески я не стал бы задерживаться здесь надолго: не очень-то мне тут понравилось. Хотя до сих пор я никого не увидел, чуткий слух подсказывал, что мерзкие грызуны шныряют поблизости, ожидая, когда можно будет полакомиться объедками.

Я вернулся в квартиру, а Франческа сходила вниз и заперла дверь. Поднявшись наверх, она, как мне показалось, вздохнула с облегчением.

– Очень уж не хочется, чтобы сюда проникли мыши или крысы, – пояснила она. Алексей и Томаш сидели на диване в пижамах и смотрели телевизор.

– В жизни над рестораном есть свои минусы, – продолжала Франческа. Я понимающе наклонил голову. Это уж точно. С парой-тройкой мышей я бы, пожалуй, еще управился, но крыс старался избегать: эти твари бывают ростом почти с меня!

– А как же Бачок? – спросил Алексей.

– Да, он хороший охотник, но мусорные баки привлекают все новых и новых.

Я мяукнул, требуя объяснить, кто такой этот Бачок. Все посмотрели на меня и рассмеялись.

– Бачок – это уличный кот, который живет рядом с помойными баками. Странно, что ты его не встретил. Он приходит к ресторану; мы его подкармливаем, а он ловит мышей и крыс.

– Он намного крупнее тебя, Алфи, и никогда не заходит в дом, никогда, – пояснил Алексей.

Мне стало любопытно, удастся ли встретиться с этим котом, пока я живу здесь.

– От него ужасно пахнет, – пропищал Томаш. – А шерсть вся торчком, не как у тебя.

Я, если помните, кот серебристо-серый, шерсть у меня с голубоватым отливом, глаза сияют здоровым блеском, а голова совершенной круглой формы прекрасно гармонирует с изящным телом.

– Да, ты прав, он вовсе не такой красавец, как Алфи, – подтвердила Франческа. От гордости у меня даже шерсть заблестела сильнее. – Но все равно, он хороший кот, и мы не должны плохо к нему относиться.

– Да что ты, мамочка, мне он нравится, – перебил, хихикая, Томаш. – Хоть он и не домашний кот, как Алфи, но все равно кот.