— Понимаю. — Хоффа отложил карандаш. — Как ты думаешь, кого поддержит Мини?

— АФТ-КПП теперь вообще не желает заниматься водителями грузовиков, присоединившись к кампании против Бека.

— Но обвинения против Дэйва не подтвердились.

— Мини это безразлично. Ему нужен только предлог.

— И сейчас он боится, что к руководству в профсоюзе придут новые люди?

— Может быть.

— В любом случае, мне все равно. Если хочешь, можешь сказать ему об этом.

— Могу, но Мини вряд ли мне поверит. Для меня он ничего не станет делать. Ведь ОКТ не профсоюз, а, скорее, консультационный центр, сотрудничающий со всеми профсоюзами, которые нуждаются в его услугах, причем мы не навязываем никому свою политику, мы лишь даем рекомендации. Профсоюзы сами решают, следовать им или нет. Более того, они в любую минуту могут отказаться от наших услуг.

— Я слышал, руководство АФТ-КПП заявило, что будет расценивать обращение любого своего профсоюза к ОКТ как нарушение норм конфиденциальности.

— До меня тоже доходили такие известия. Но пока это только слухи. Кроме того, я не должен заниматься такими делами.

— Да? — иронично переспросил Хоффа. — А мне говорили, ты уже понемногу собираешь профсоюзы под свои знамена.

Дэниэл кивнул.

— Возможно, те, кто это говорит, начали, наконец, понимать, что мы делаем то, что обещали.

— Если ты захочешь создать новую общенациональную конфедерацию профсоюзов, можешь смело рассчитывать на водителей грузовиков.

— Спасибо, — сказал Дэниэл. — Такой вопрос пока не стоит. Две общенациональные конфедерации — это слишком много. Даже АФТ и КПП слились, по-моему, этого вполне хватает.

— Знаешь, — с улыбкой произнес Хоффа, — ты либо самый умный профсоюзный руководитель, либо… — Он на секунду замолчал. — Либо самый глупый.

— А если я и самый умный, и самый глупый одновременно?

Когда Дэниэл возвращался в аэропорт, Мозес тихо произнес:

— Хоффа солгал нам.

— Когда?

— Когда сказал про десять миллионов в банке. На самом деле, их около пятидесяти. Он просто не упомянул о местных отделениях профсоюза, которые тоже находятся под его контролем.

— Знаю.

— Через три года у них будет около миллиарда.

— Правда?

— По сравнению с ними ОПГ окажется бедняком. У Льюиса нет таких денег.

— А мы какое отношение имеем к их деньгам? — спросил Дэниэл.

— Они не должны проплыть мимо нас. Хоффа пригласил нас, чтобы узнать, что с ними делать.

— Нет, не для этого. Они хотят, чтобы мы выработали для них рекомендации.

— Брось, им нужно разрешение воровать, и они рассчитывают получить его от нас.

— Они его не получат. Они просили рекомендации, и мы их дадим.

— Тебе не удастся остаться в стороне, — сказал Мозес. — Если у них будут проблемы, они обратятся за поддержкой к нам.

— Сейчас об этом рано говорить.

— Но такую возможность тоже надо иметь в виду.

— Хорошо, — сказал Дэниэл. — Что же нам сейчас делать?

— Профсоюзы центральных штатов платят по десять центов с человека. Если мы будем управлять их пенсионным фондом, они будут платить такую же сумму и нам.

— Но дело от этого не продвинется.

— Зато мы увеличим оклады нашим людям. У нас тоже есть свой фонд зарплаты, и будет лучше, если он увеличится.

Дэниэл взглянул на своего помощника.

— Скажи, а они действительно должны нам платить?

— Во всяком случае, так будет справедливо. Они, в отличие от нас, могут позволить себе такие траты.

— Хорошо, я согласен. Включи этот пункт в предложение, которое мы им направим.

— А если они откажутся?

— Мы все равно будем работать. Я заключил с Хоффой соглашение, и сейчас уже поздно отступать.

Через открытое окно донесся автомобильный гудок Дэниэл оторвался от утренней газеты.

— Машина приехала, — сказал он.

— Слышу, — ответила Маргарет.

— Надо торопиться. — Дэниэл отхлебнул кофе.

— Ты вернешься к ужину?

— Не знаю. Мы запалены работой. Видимо, нам все-таки не стоило сотрудничать с профсоюзом водителей грузовиков. Мы изучаем имеющиеся у них предложения по займам и к послезавтра должны представить свои рекомендации.

— За последние десять дней ты ночевал дома только два раза, — укоризненно сказала Маргарет.

— Ничего не поделаешь. Такова моя работа.

— Но за работой ты совсем забыл обо мне.

— А когда ты выходила за меня замуж, ты разве не знала, чем я занимаюсь?

— Тогда ты не был так занят. У тебя находилось время для дома и для меня.

— В то время мы были на краю банкротства.

— А сейчас тебе стало лучше?

— Во всяком случае, теперь мы можем платить по своим счетам и скоро у нас будет новый дом в Скарсдейле, в Нью-Йорке. Поэтому я бы не сказал, что мы влачим жалкое существование.

— Мне и здесь хорошо, — ответила Маргарет. — Зачем мне Нью-Йорке?

— Мы все больше занимаемся фондовыми операциями, а Нью-Йорк — центр таких операций, узловой пункт финансовой системы страны, и нам надо быть именно там. Ладно, успокойся, — продолжал Дэниэл. — Последний месяц всегда самый тяжелый, после родов тебе станет лучше.

Маргарет покачала головой.

— Я теперь такая уродина.

— Неправда, ты прекрасна. — Дэниэл поцеловал ее.

— Я никогда уже не буду такой стройной, как была.

— Будешь, не беспокойся.

— Какая-нибудь девушка уведет тебя.

— Это невозможно.

— Возможно, — возразила Маргарет. — Я больше месяца наблюдаю за тобой и вижу, в каком ты бываешь состоянии, когда просыпаешься.

— Чепуха. Достаточно сходить в туалет или принять холодный душ, и все проходит.

— И часто ты собираешься ходить в душ?

— Лучше скажи, что я могу для тебя сделать.

Маргарет промолчала.

— Ничего, — ободряюще сказал Дэниэл. — Не все так плохо, как кажется.

— Я боюсь, — глаза Маргарет наполнились слезами. — Мне все время кажется, что мы с тобой расстанемся.

Стараясь не прикасаться к животу Маргарет, Дэниэл поднял ее и снова поцеловал.

— Мы не расстанемся.

За окном снова раздался гудок.

— Надо бежать, я уже опаздываю.

— Так ты вернешься к ужину? — она пошла за ним к двери.

— Попробую. Я позвоню тебе после обеда.

Шофер открыл ему дверцу, и Дэниэл сел на заднее сиденье. Проводив мужа, Маргарет вернулась в дом.

— Вам что-нибудь принести, миссис Хаггинс? — услышала она голос Мэми, которая выходила из кухни с сумкой в руках. — Я иду в магазин.

— Нет, спасибо. Ничего не нужно. Сейчас немного полежу, и все пройдет.

Проехав несколько кварталов, шофер повернулся к Дэниэлу.

— За нами хвост, мистер Хаггинс — сказал он.

— Ты уверен, Джордж?

— Да. — Водитель посмотрел в зеркальце. — Голубой «додж» с пассажиром на переднем сиденье. Они едут за мной от самого гаража.

Дэниэл выглянул в окно. Машин было очень много, и он не мог определить, о какой именно говорил водитель.

— Где они? — спросил он.

— Машин за семь от нас.

На сей раз он их засек. Несмотря на расстояние, Дэниэл увидел лица пассажира и водителя, но они были ему незнакомы.

— Джордж, ты узнаешь кого-нибудь?

— Нет.

— Ты приехал ко мне прямо из гаража?

— Нет, сэр. Я заехал в гостиницу за мистером Гиббонсом, отвез его на встречу с мистером Беком, потом поехал к вам.

Машина, которой пользовался Дэниэл, принадлежала профсоюзу водителей грузовиков, и, хотя Хоффа предоставил ее в его распоряжение, водитель в первую очередь выполнял приказы своего начальства.

— Как ты думаешь, кто это? — спросил он шофера.

— Не знаю, может, полиция. Они иногда так делают.

— Ты говорил об этом Гиббонсу?

— Тогда я еще не был уверен.

— У тебя есть пистолет?

— Нет, сэр.

— Кто-нибудь еще знает, куда ты поехал?

— Все знают. Расписание работы шоферов печатается заранее и вывешивается на доске объявлений. Достаточно найти нужный листок.