Смэзерс взглянул на Энди и поднялся с места.

— Пойдемте, джентльмены.

Они вышли из кабинета. Секретарь по-прежнему сидел на своем месте.

— Хэтч, вы знаете этого парня?

— Нет, сэр.

— Вы когда-нибудь видели его раньше?

— Нет, сэр.

— Достаточно? — Смэзерс вопросительно посмотрел на инспекторов.

Картер и Риордан кивнули.

— Хэтч, принесите мне его документы, — сказал директор, закрывая за собой дверь кабинета.

— Постойте! — вскричал Дэниэл. — Если он не знает, как меня зовут, как же он будет искать мое дело?

В глазах директора промелькнуло уважение.

— Соображаешь, парень.

Вскоре появился секретарь, положил на стол лист бумаги и повернулся, собираясь уйти.

— Подождите, Хэтч, — сказал Смэзерс, рассматривая бумагу. — Это не то.

Секретарь смущенно посмотрел на директора.

— Нет, сэр, — возразил он. — Это именно его дело. Дэниэл Бун Хаггинс. Вот отметка, и можно… — Он внезапно умолк, почувствовав взгляды присутствующих.

— Что теперь с ним сделают?

— Ничего. — Энди привстал с коряги, на которую они присели, выйдя из здания администрации, и посмотрел в сторону шахт.

— Но ведь во всем виноват он… — Дэниэл еще не до конца пришел в себя после потрясения, вызванного скандалом в кабинете директора.

— Замолчи, — коротко ответил Энди. — И поскорее забудь обо всем. Ты думаешь, они возьмут всю вину на себя? Скажи спасибо, что тебя пока ни в чем не обвиняют.

— Они должны привести какие-то доказательства.

— Они это сделают. Запомни мои слова, доказательств у них сколько угодно на любой случай.

Дверь офиса распахнулась, и на крыльцо вышел Смэзерс.

— Заходите.

Когда они проходили мимо Хэтча, тот уткнулся в какие-то бумаги, не отваживаясь поднять на них глаза.

В кабинете Картер и Риордан непринужденно о чем-то разговаривали.

— По-моему, мы пришли к общему мнению относительно причины обвала, — начал директор. — Нам стало известно, что дневная смена произвела несколько взрывов, но не укрепила стойки. Таким образом, во всем виноваты они сами. Им следовало быть более предусмотрительными. Мы хотели бы узнать, что вы об этом думаете.

Энди тяжелым взглядом уставился на Смэзерса.

— Более предусмотрительными, — тихо повторил он.

— Думаю, это и ляжет в основу отчета, который напишут эти джентльмены, — с явным облегчением сказал Смэзерс.

Энди посмотрел на инспекторов, а потом снова перевел взгляд на директора.

— Им виднее, — сухо ответил он. — Они специалисты.

На несколько мгновений воцарилось тягостное молчание, которое нарушил директор.

— Но мы не будем ничего делать. Наоборот, мы заплатим семье каждого шахтера по сотне долларов, и в течение полугода они смогут бесплатно жить в общежитиях, принадлежащих Компании.

Энди не ответил.

— А пока, — продолжал Смэзерс, — надо возобновить работы. Если не будет угля, не будет и денег.

— Чтобы расчистить Западный проход, нужен как минимум месяц, — сказал Энди.

— Знаю, но мы не будем ничего расчищать. Мы начнем новый проход, на юге.

— А как же люди? — спросил Энди.

— Какие люди? — Смэзерс, казалось, забыл, о чем они разговаривали еще минуту назад. — Трупы, вы хотите сказать? Эти люди мертвы и, более того, похоронены. Мы не можем позволить себе рисковать жизнями людей, пытаясь добраться до мертвых тел.

Энди не ответил, но, украдкой взглянув на него, Дэниэл увидел в его глазах страшную ярость. С трудом овладев собой, Энди повернулся к директору.

— Думаю, вы правы, мистер Смэзерс.

— И еще, — улыбнулся директор, — скажите рабочим, что у них ничего не вычтут за два дня простоя. Компания должна заботиться о своих людях.

— Да, мистер Смэзерс.

Директор повернулся к Дэниэлу.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Шестнадцать, — ответил тот, вспомнив, что именно так он сказал, когда поступал на работу.

— Ты умеешь читать и писать?

— Да, сэр. Я окончил шесть классов сельской школы.

— Мистер Хэтч уезжает сегодня, и я хочу, чтобы ты занял его место.

На лице Дэниэла появилось удивление. Он нерешительно посмотрел на Энди. Мастер незаметно кивнул головой.

— Большое спасибо, мистер Смэзерс.

Напряжение, царившее в кабинете, немного спало.

Даже Картер и Риордан улыбались. На прощание все обменялись рукопожатиями.

Выйдя из офиса, Энди и Дэниэл направились к шахте. Мастер был погружен в свои мысли; казалось, он пытался вспомнить что-то очень важное.

— У тебя есть жвачка? — спросил он наконец.

Дэниэл вынул из кармана пластинку. Энди откусил большой кусок, пожевал, сплюнул.

— Сукин сын! — неожиданно воскликнул он.

— Это ты о ком? — спросил Дэниэл.

— Хитрый, все-таки, этот Смэзерс. Они вышли сухими из воды, а мы не можем ничего сказать. Даже семьи погибших должны благодарить его.

Пронзительный свисток, раздавшийся в шесть часов, возвестил о конце рабочего дня. Молли Энн отступила, укрываясь от стремительно вращавшегося веретена. Прикинув в уме скорость нитки, наматывавшейся на него, она быстрым движением нажала на кнопку выключателя. Веретено немного повращалось, и машина остановилась. С видимым удовлетворением взглянув на станок, Молли Энн сняла нить, аккуратно сложила ее в коробку и сошла с подставки, на которой стояла во время работы. Паровой котел, подававший энергию, медленно остановился, и в воздухе послышался легкий свист выходящего пара. Была суббота, наступил единственный вечер, когда на фабрике не работали.

Выйдя из-за станка, девушка попала в поток работниц, двигавшихся к кассе. Настроение у всех было праздничное. В субботу на фабрике выдавали зарплату, и они ждали этого дня всю неделю. Сейчас заветный миг настал, все громко обсуждали планы на вечер.

— Ты пойдешь к баптистам на танцы, Молли Энн? — спросила одна из девушек.

— Знаешь, завтра в Фейрграунз будет пикник, — сказала другая.

— Я знаю еще кое-что, — добавила третья. — Церковь Святости устраивает вечеринку и, насколько мне известно, они пригласили несколько неплохих хоров.

Молли Энн молча улыбалась. За полгода, проведенные на фабрике, она сильно изменилась. Ее лицо похудело, на нем выделялись высокие скулы, красивый зеленый цвет глаз и полные губы. Изменилась и фигура. Грудь стала полнее, талия уже, а крутые бедра плавно переходили в длинные стройные ноги.

— Молли никогда не знает, что делать, — сказала девушка, предлагавшая отправиться на танцы к баптистам. — Она ждет Джимми, который куда-нибудь ее увезет.

— Иди, иди, — с улыбкой ответила Молли Энн.

— Передай ему привет.

Что еще могут сказать девчонки-работницы о Джимми и их отношениях? Жизнь для них начиналась в субботу вечером и продолжалась один день в воскресенье, когда они шли на танцы, потом наступало время томительного ожидания следующих выходных.

Подойдя к кассе, Молли Энн встала в очередь. Работниц было много, но кассир работал очень быстро, и очередь почти не стояла на месте.

— Добрый вечер, Молли Энн, — с улыбкой сказал кассир, протягивая ей ведомость и перо.

— Добрый вечер, мистер Тэтчер.

Кассир убедился что девушка расписалась в нужном месте, и достал конверт с ее именем.

— Пересчитай, — сказал он. — У тебя много за сверхурочные. В эту неделю ты проработала восемьдесят часов.

Молли Энн, осторожно открыв конверт, начала пересчитывать деньги.

— Шесть долларов сорок центов, — произнесла она, вновь взглянув на кассира.

— Неплохо, — кивнул Тэтчер. — Восемь центов в час. Только будь осторожна, старайся не тратить все сразу.

— Не беспокойтесь, мистер Тэтчер.

За воротами уже стояли люди, с видимым нетерпением ожидавшие появления своих близких. Их было много, и, хотя работницы могли приходиться им дочерьми, женами, просто подругами, всеми владела одна и та же мысль: сегодня на фабрике выдавали зарплату.