— Знаете, Рассел, — задумчиво произнёс полковник, — лучше, если это будет кобра. Для ритуала будет эффектнее. Их ведь привозят из Индии или Египта?

Рассел с подозрением посмотрел на полковника и заметил:

— Вы же только что сказали, что змеи вас не волнуют.

— Зато они овладели мыслями Стэнли. Хотите, чтобы маги его застукали в музее и учинили магическую расправу? Или предложите его матери не выпускать сына из дома всю среду?

— Так вы пойдете со мной? — не поверил своему счастью Стэнли.

— Но только затем, чтобы проконтролировать, — строго одернул его полковник. — К тому же, в последнее время меня не покидает желание, устроить магам Золотой Зари неприятности, особенно миссис Эмери. Например, маленькое разоблачение. Пусть перестанут мнить себя тайным обществом, о котором не известно ни одной посторонней душе. Как считаете, доктор, легкое потрясение не повредит душевному равновесию вашего пациента?

— Вы серьезно? — не верил своим ушам Рассел. — Хотите заявиться в музей, чтобы посмотреть на призванного демона?

— Не волнуйтесь, доктор Рассел, — начал успокаивать его Стэнли, — я читал, что постороннее присутствие во время призыва духа гарантирует его неявку.

— Так на что же мы будем смотреть?

— На современное средневековье, — отозвался полковник. — На всякий случай для поддержки позовем с собой майора Сессила, вдруг магов окажется больше, и они будут крайне недовольны нашим ненавязчивым присутствием.

Около 7 часов вечера четверо адептов прибыли к зданию Британского музея. У черного входа их ждал главный хранитель египетских древностей Воллис Бадж, он же и провел магов внутрь. Следуя за хранителем через темные коридоры, они, наконец, прибыли к месту, где свершится, возможно, самое главное события в жизни мага — они узрят то, что недоступно профанам.

— Господа, — слегка дрожащим голосом напомнил о себе Бадж, вертя в руке ключ от запертой двери, — только из-за моего безмерного доверия к миссис Эмери, я вверяю вам эту комнату ровно на три часа. Надеюсь, в ближайшее время здесь не свершится ничего, за что назавтра я лишусь своей должности.

Всю предыдущую неделю Бадж с опаской наблюдал, как Гарднер с Беннетом вносили в музей коробки с необходимым инвентарем, как было ему сказано. Флоренс Эмери заранее известила хранителя, что на готовящемся мероприятии им будет необходимо жечь масла и благовония, после чего Бадж решил не пускать служащих музея в эту комнату ещё неделю, пока тяжёлый воздух окончательно не разойдется.

— Мистер Бадж, — успокаивающим голосом произнесла Флоренс, — мы ни в коей мере не собираемся обманывать вашего доверия и, тем более, вредить вашей карьере. Все договоренности в силе.

Бадж неохотно отпер дверь и пропустил четверых адептов внутрь. Это была одна из многочисленных комнат запасного фонда музея, у стен которой грузно стояли ящики с экспонатами, что не вписались в экспозицию египетского зала. Маленькие ушебти, пустые канопы, папирусные свитки, куски барельефов — всё это покоилось в тёмной комнате без окон. Но внимание адептов Ордена Золотой Зари приковали не они, а статуя ибисоглавого бога Тота, мирно стоящая в самом дальнем углу.

— Я вернусь через три часа. — С этими словами Бадж покинул их, прикрыв за собой дверь.

— Интересно, вареная кобра оставляет после себя едкий запах? — как бы невзначай спросил Алан Беннет, ни к кому конкретно не обращаясь. — А то, мало ли как отреагирует профессор.

— Благовония и масла для того и нужны, — ответила Флоренс, — чтобы никто никак не реагировал.

Брокер Гарднер с поэтом Рошером без лишних слов принялись распаковывать содержимое заранее принесенных коробок. Флоренс вынула тряпицу с завернутым в неё оранжевым мелом и вручила его Беннету, загадочно улыбнувшись.

Химик опустился на колени и начал старательно выводить на полу линии и круги, пока у него не получился восьмиугольник с примыкающим к нему треугольником, вписанным в окружность.

Прикрутив к столикам ножки, мужчины расставили их внутрь магического восьмиугольника на пересечениях линий. Пока Гарднер вынимал сосуды с маслом, вином и молоком с водой, Рошер расставлял свечи и благовония.

— Кстати о змеях, — подал голос поэт, указывая на один из принесенных им светильников, — здесь оливковое масло пополам со змеиным жиром. Кто-нибудь проверял, как это будет пахнуть при горении?

Его вопрос остался без ответа. Никому и в голову не приходило тревожиться о таких приземленных мелочах, как запах в запаснике музея, в котором они пробудут всего несколько часов и больше никогда туда не вернутся.

Рошер успел расставить восемь светильником вокруг главного магического круга, когда Беннет вошел в самый его центр.

— Достопочтенный брат, — ехидно обратился он к Рошеру, — несите сюда пустой светильник. Скоро мы узнаем, как пахнет горящий змеиный спирт.

В руках он держал склянку с заспиртованной коброй. Аккуратно откупорив её, Беннет слил жидкость в поданную Рошером лампу. Над светильником поставили треножник, куда и водрузили медный котел. В следующий миг в него с мокрым хлюпаньем шмякнулась тушка змеи.

— Час Тафрака приближается, — напомнила Флоренс и мужчины тут же обратили взоры в её сторону. Великолепная и ослепительная в своей красоте, она уже успела скинуть верхнюю одежду и теперь стояла возле магического круга в полном ритуальном облачении. Красная мантия покрывала белую ризу, опоясанную желтой перевязью с кинжалом за ней. В одной руке Флоренс держала анх, как это делали фараоны на древних барельефах, в другой — длинный жезл с наконечником в виде головы ибиса.

Мужчины поспешили последовать её примеру и облачиться в собственные, куда более скромные одеяния. Теперь все они были в белом и с мечами в руках.

— Братья Ордена Розы и Креста, — торжественно начала Флоренс. — Мы собрались сегодня здесь, дабы призвать духа Тафтартарата явиться пред нами в зримом облике. Но прежде чем мы приступим к столь сложному и опасному действу, очистим и освятим это место как чертог двойной истины. О, маг воды, — и она обратила взор в сторону Гарднера, — повелеваю тебе освятить воду, вино, масло, молоко и место работы.

— О, могучий маг искусства, — не менее пафосно ответил он Флоренс, — все твои повеления будут исполнены, все будет сделано по желанию твоему.

Перенеся склянки жидкостей на импровизированный алтарь возле котла, Гарднер начал над ними грозно приговаривать:

— Изгоняю вас, о нечистые, злые духи, обитающие в этих сосудах. Именем великого ангела воды, повелеваю вам, — и тут он громко рявкнул, — уйдите и впредь не оскверняйте присутствием своим сей чертог двойной истины!

Оставив вино на алтаре, воду и масло Гарднер разнес по разные стороны внутри круга. Молоко же он бережно перелил в котел, и белая жидкость вмиг поглотила черное тельце пресмыкающегося.

Лицо Флоренс напряглось, но ни слова не слетело с её губ — маг искусства читала про себя взывания к высшим силам.

Гарднер уже приступил к освещению чертога и с чашей в руке кропил края магического круга. Когда он закончил с освещением, настала очередь Рошера.

— О, маг огня! — обратилась к нему Флоренс. — Освяти магический огонь и светильники, размести и зажги их в должном порядке по кругу, а затем освяти это место священным огнём.

И он исполнил приказание, не забыв и о лампе со спиртом под котлом. Воззвав к архангелу огня, Рошер вложил благовония на угли в своем кадиле и двинулся в обход по кругу. Запах муската разливался в воздухе, тревожа обоняние и разум магов.

— Если узришь огонь сей, что из глубин мирозданья исходит сияющим блеском, гласу огня ты внемли.

— Узришь ты пламя, — продолжала Флоренс, следуя за ним, — что реет в потоках воздушных, или безобидное пламя из коего глас исходит, или сияющий свет, что мчится, вращаясь с ревом и грохотом.

— Не снизойди в этот мир, — присоединился к ним Беннет, — где вероломная глубь распростерлась и тучи клубятся, облик Аида скрывая, где вечно бурлящая бездна кружится, зыбкими тешась тенями, в вечном объятии с телом бессветным.