– Хорошо, а теперь расскажи мне о своих снах. Как я уже говорил, подсказки приходят к нам во снах. Ты записывал сны в последнее время?

Мне пришлось признаться, что не записывал. Я согласился начать это делать, и мы договорились обсудить сны, когда он вернется.

– Что касается твоего странного сна, это был сон ясности, – ответил Рамасвами после того, как я полностью рассказал ему свой сон, когда он вернулся с Западного побережья.

Он был в темной ветровке и джинсах, и мне странно было видеть его в такой обычной одежде. Мы опять были в городе Сейлем и рядом с водой. Снег начал таять, но с моря все еще дул очень холодный океанский бриз.

– Сон ясности? – спросил я. Он говорил о чем-то подобном раньше, но я об этом забыл.

– Да. Помнишь, я рассказывал тебе о сообщениях из скрытых миров? Что они чаще всего приходят во сне, потому что наше стоящее на страже бодрствующее сознание отключается и сообщениям бывает легче до нас добраться.

Я кивнул, но ничего не сказал, пытаясь понять, что это означает в мире бизнеса.

– Значит, это было сообщение из скрытых миров, да?

– И как ты думаешь, о чем оно было? – спросил он.

– Я надеялся, что вы мне об этом скажете! – ответил я.

– Интересная реакция! Но что это значит? – спросил Рамасвами смешным голосом, поднял руки ладонями вверх и уставился на меня с глупой улыбкой.

Сначала я не понимал, что он делает. Затем сообразил, что он цитирует книгу или фильм, чтобы понять, смотрел ли я его. Я на миг задумался, и меня осенило:

– Джек, тыквенный король, из «Кошмара перед Рождеством»[117].

Он улыбнулся и одобрительно кивнул. Ветер еще больше усилился, и мы пошли по направлению к кафе.

– Я не могу сказать тебе, о чем твои сны, – сказал он. – Только ты знаешь ответ. Тебе и карты в руки, малыш.

По тону Рамасвами я понял: он определенно представлял, о чем был мой сон, но хотел, чтобы я догадался сам.

– Ну, сон был явно о наших конкурентах, Марке К. и его компании Edge Research, – начал я.

– И да и нет, – начал он. – Снились ли тебе раньше сны о работе?

Я снова кивнул: так было много раз.

– Как правило, это происходит, когда я снова и снова возвращаюсь к какой-то проблеме, или когда я особенно напряжен, или много работаю.

– Да, именно так – на первый взгляд, – сказал Рамасвами и начал быстро ходить. Вдруг он остановился и показал на какую-то грязь. – Это очевидный смысл сообщения. А в чем его скрытый смысл? – для эффекта он убрал грязь ногой, чтобы стало видно, что под ней.

Я молчал, не понимая, о чем он говорит.

– Это был сигнал для тебя, что ты сновидец, – пояснил он.

Я смущенно улыбнулся. Рамасвами засмеялся:

– Ну да, ты мечтатель[118] с точки зрения обывателей здесь, на земле, но я сейчас говорю о другом: ты сновидец в шаманском понимании этого слова. Это часть твоего пути воина.

– Вы имеете в виду как дон Хуан? – спросил я, обращаясь к книгам Карлоса Кастанеды, которые я все еще изо всех сил пытался расшифровать.

– Да, как дон Хуан, но не совсем. У большинства примитивных культур сновидения служили ключевой частью их шаманских ритуалов. Почти каждая культура с глубокими духовными традициями придает большое значение снам. Даже на Тибете существует целая наука – тибетская йога сновидений.

Мы пошли дальше и нашли кафе. Я узнал его, это было кафе в отеле «Хоторн», где мы ели несколько месяцев назад, когда Рамасвами говорил о временах силы.

– Сны бывают разными, – объяснил он, заглядывая в меню.

– Вы имеете в виду, что существуют разные виды снов?

– Именно. Есть небольшие сны, которые просто отражают то, что ты делал в течение дня или недели. Они разворачивают все в обратном порядке и после пробуждения кажутся беспорядочными. Их тибетцы называют кармическими снами. Однако когда ты чаще взаимодействуешь со скрытыми мирами, беспорядочные сны приходят реже и ты чаще видишь долгие сны, которые мне нравится называть снами ясности.

Я внимательно слушал.

– Иногда сны ясности содержат одновременно и очевидные, и скрытые сообщения, как это было в твоем сне. Помимо наличия сообщения сон ясности от обычного сна отличается качеством: как правило, он производит сильное впечатление. Ты помнишь его, даже если не запишешь. Он в тебя «впечатывается».

– Как мой сон об Edge Research, – сказал я.

– Именно так. Тот факт, что ты его запомнил, явно говорит: это был сон ясности. Появление деталей из сна в тот же день в реальной жизни – еще одна подсказка, что это был сон ясности. Часто сны ясности содержат элемент предсказания, как было в твоем, и важные сообщения, которые нам нужны в этом мире. – Рамасвами остановился и показал на окружающую нас обстановку. – В других снах ясности ты можешь путешествовать в иные миры.

Теперь я растерялся. Подошла официантка, и мы сделали заказ. Я отчасти волновался, что он снова заговорит о прошлых жизнях и астрологии – я хотел бы избежать разговоров на эти темы в центре переполненного кафе.

– Точно так же, как Джек Тыквенный король в «Кошмаре перед Рождеством», – сказал он, когда официантка ушла. – Ты знаешь, как Джек путешествовал в город Рождества? Он подошел к деревьям, которые вели в разные миры – город Рождества, город Хэллоуин, город Пасхи и т. д. Роль сновидений так сильно подчеркивается в столь многих культурах, потому что сны на самом деле могут быть порталами в другие, нематериальные миры, если ты освободишься ото всех болтающихся энергетических концов. Сны – все равно что группа магических деревьев!

Я кивнул, но посмеялся над идеей использовать этот веселый, но глупый фильм в качестве серьезного примера.

– Рамасвами, это фантастика! Это детское кино!

Рамасвами рассмеялся.

– О, в самом деле? – спросил он.

Вдруг на секунду я перестал понимать, где мы находимся, и все вокруг показалось мне каким-то странным, как будто я был во сне.

Он увидел мой растерянный взгляд и несколько раз щелкнул пальцами, чтобы вернуть меня к действительности.

– Хорошо, мой юный друг-разработчик, давай перейдем на научный язык. Развитие сновидческого внимания подобно тому, что современная наука называет осознанным сновидением[119], хотя цели и намерения у них не одинаковые.

Я весело взглянул на него и невольно начал посмеиваться.

– Осознанные сновидения, – он сделал паузу, будто нащупывая мысль, а затем рассмеялся. – Нет… осознанное сновидение – это не поллюция! – И сразу опять стал серьезным. – Осознанное сновидение – это когда ты просыпаешься в середине сна.

– Как когда мечтаешь? – спросил я.

– Нет, на самом деле это сон. Твое тело действительно спит – в постели. Все то же самое, как и в нормальном сне, за исключением тебя: ты знаешь, что все это сон. Твой ум бодрствует, точно так же как он бодрствует сейчас. Ты это понимаешь?

Я должен был признаться, что нет. Рамасвами покачал головой и вздохнул.

– Ладно. Скажи, а как ты обычно выглядишь во сне?

Я сказал, что точно не знаю, но думаю, что как обычно. Как я.

Он улыбнулся.

– Да, это ты. А ты… думаешь в снах? У тебя есть сознание?

Ответить на этот вопрос было труднее. Я не всегда помнил свои сны. Иногда во сне я боялся, иногда весело проводил время. Многие сны казались просто нагромождением воспоминаний людей, мест и вещей.

– Ну, я отвечу за тебя. Да, ты думаешь во сне – это то, что мы называем сновидческим сознанием. Обычно сновидческое сознание отличается от обыденного, бодрствующего сознания. Можешь ли ты вспомнить свой сон в прошлую ночь?

Я не мог.

– Это потому, что ты перестал контактировать со своим сновидческим сознанием. Между твоими бодрствующим и сновидческим сознанием существует стена. Когда ты просыпаешься утром, то обычно помнишь свои сны, но в течение дня ты быстро о них забываешь, если только не запишешь. Чем дальше от этой стены, тем труднее вспомнить.