Его внешний вид и поведение вызвали у меня некоторое недоумение. От Джеймса я знал, что он обучает медитации с 19 лет, и догадался, что сейчас ему было слегка за сорок. Я также знал, что он основал несколько компаний в IT-сфере и сделал на них миллионы долларов – это объясняло наличие у него такого роскошного офиса.
Джеймс учился у него медитации в течение нескольких лет, и когда упомянул о своем учителе Рамасвами, я сразу захотел с ним встретиться. Я желал познакомиться с любым, кто обучает медитации и знает, как сделать миллионы в мире бизнеса.
В то время мне было 23 года и я делал, как мне хотелось надеяться, стремительную карьеру в сфере высоких технологий. С 12 лет я хотел организовать компанию, создающую программное обеспечение. Мои самые ранние воспоминания о средней школе связаны с чтением книг об основателях Apple, Microsoft и Lotus Development Corporation[2], компаний, которые создавались в начале 1980-х – на старте эры персональных компьютеров. Мало того что эти гиганты создали совершенно новую отрасль, – их основатели заработали миллионы долларов. Этот факт особенно зацепил меня, получившего скромное воспитание в семье среднего достатка.
Эти амбициозные замыслы заставили меня в раннем возрасте заинтересоваться компьютерами. Они же подпитывали мое желание изучать информатику в Массачусетском технологическом институте, который был колыбелью предпринимательства в области высоких технологий. Они же убедили меня бросить хорошо оплачиваемую работу в сфере компьютерного консалтинга, чтобы присоединиться к небольшому стартапу в Кембридже под названием DiVA Corporation, где мне почти ничего не платили. Я провел в DiVA всего несколько месяцев, но эта работа неожиданно привела в движение цепь событий, которые столкнули меня с этим интересным и неординарным учителем медитации.
Рамасвами откинулся на спинку стула и закинул руки за голову, как если бы он меня оценивал. Свет из окна не позволял разглядеть его лицо.
– Я… Я думал создать компанию, – продолжил я.
Прежде чем я успел продолжить, он перебил:
– Да, да, думал. – Он начал водить перед собой указательным пальцем. – И ты так думал, потому что я тоже создавал компании, даже много компаний, и косвенно ты мой ученик, так как ты учился медитации у Джеймса, а Джеймс учился у меня… Следовательно, я могу тебе помочь и, возможно, даже дать некоторый стартовый капитал, так?
– Да, я… – начал я, но он поднял ладонь, призывая меня помолчать. Я почувствовал, что этот жест для него привычен, но он заставил меня слегка понервничать.
Он закрыл глаза и приподнял подбородок. Конечно, при этом Рамасвами не мог меня видеть. Однако он медленно повернул голову влево, а потом так же медленно вправо, будто сканировал меня.
– Что вы делаете? – спросил я, не совсем понимая, что делать мне. На этой первой встрече все пошло не так, и я стал думать, что прийти сюда было не самой лучшей идеей.
Он опять поднял левую ладонь в жесте, который нельзя было не понять: постой, ничего не говори, дай мне закончить. Через несколько мгновений улыбнулся и начал кивать, как будто ему понравилась картина, открывшаяся его мысленному взору.
Рамасвами открыл глаза, опустил ладонь, которая останавливала шквал моих вопросов, и по-детски невинно мне улыбнулся. Он напомнил мне маленького ребенка, который наконец-то получил то, что хотел, и теперь был очень собой доволен.
– Хорошо, – начал он, протягивая перед собой обе руки, как будто предлагая мне сделать следующий шаг.
– Что хорошо? – спросил я, все еще не понимая его поведения. Я мысленно начал повторять то, что собирался ему рассказать о своей бизнес-идее.
– Хм… – сказал он.
Теперь я был совершенно смущен и даже немного раздражен тем, что он не собирался мне ничего объяснять. Он все еще продолжал качать головой, на этот раз – с открытыми глазами, но его взгляд был направлен на что-то позади меня и будто расфокусирован.
– Что вы делали? – отважился я спросить, пытаясь выиграть время перед тем, как перейти к описанию идеи моего стартапа.
– Ага, конечно. Позволь мне объяснить. – Он встал, обошел вокруг стола, присел на край и скрестил руки.
Теперь его манера общения сменилась на дружески настроенного учителя, ведущего тихую беседу у камина со своим учеником.
– Я изучал твои энергетические модели и пытался определить вероятность успеха твоего нового бизнеса, – сказал он как ни в чем не бывало.
Разговаривая, он двигал перед собой руками, как будто указывая на вещи, которые мог видеть только он. Его жесты и поведение напомнили мне Джеффа Голдблюма[3] в фильме «Муха».
Мгновение я колебался, пытаясь понять суть его слов. Фразу про вероятность я понял, но термин «энергетическая модель» был мне незнаком. С каждой минутой эта встреча становилась все более странной. Я посмотрел на дверь, чтобы убедиться, что у меня есть путь к отступлению.
– Разве для того, чтобы определить вероятность успеха бизнеса, венчурный инвестор не должен спрашивать о потенциальном рынке, конкуренции и моем опыте? – вежливо спросил я, пытаясь выглядеть компетентным.
– Да, венчурные инвесторы обычно так и делают, – кивнул он и рассмеялся. – Но я нетипичный венчурный инвестор. Как много ты знаешь венчурных инвесторов, которые одновременно преподают медитацию?
Я должен был признать, что ни одного. Впрочем, я вообще не знал ни одного венчурного инвестора. Прошел всего год после окончания колледжа, и я еще не приобрел такой опыт. Мои мысли обратились к цепи событий, которые привели меня в его офис.
Осенью 1992 года, вскоре после окончания колледжа, я работал в европейской консалтинговой компании, когда неожиданно решил, что настало время присоединиться к небольшому стартапу, чтобы подготовиться к созданию собственного бизнеса по разработке программного обеспечения. Я вернулся в Бостон, чтобы работать в DiVA, компании – разработчике мультимедийного программного обеспечения, которая отделилась от MIT Media Lab[4]. Спустя несколько недель я заметил на соседней двери вывеску «Бостонское общество медитации» и объявление о бесплатных занятиях.
В первый раз я не обратил на него внимания. Однажды около семи вечера, когда я разговаривал с кем-то из коллег, к этой двери подошел мужчина в сером костюме, немного маловатом ему на вид. Сотрудники стартапов в сфере технологий, в частности в Кембридже, редко так одеваются – мы все были в джинсах и футболках. Он представился Джеймсом из центра медитации. Я понятия не имел об этом центре, но изучал внешность Джеймса и думал, не могу ли я чему-либо у него научиться.
У него были темные волосы, ястребиный нос. Возникало ощущение, что он все время стоит на цыпочках, чуть наклонившись вперед, будто вот-вот собирается прыгнуть. Я даже посмотрел на его ноги, но на нем были не кроссовки, а черные ботинки, имевшие респектабельный вид.
– Довольно странный способ одеваться для медитации, – сказала Лиза, одна из моих коллег, которая, казалось, знала об этом немного больше. Я не знал о медитации почти ничего, но слушал с интересом.
– Что? – на секунду смутился он. Затем глаза его описали круг быстрее, чем его голова, которая поворачивалась в том же направлении, в то время как сам он приподнялся на носках. Завершив это странное движение, он остановился, опустился на пятки и посмотрел на нее в упор.
– А, – улыбнулся он и рассмеялся, – вы имеете в виду костюм! Нет, я, как и многие другие члены моей медитативной группы, работаю консультантом по компьютерам. Занятия по медитации мы проводим по вечерам, и я пришел сюда прямо с работы. Просто я хотел пригласить вас как-нибудь зайти на наше бесплатное занятие «Как медитировать». Мы проводим его в семь часов каждый вечер.
Затем он стал объяснять, что их медитация не похожа на обычную и что она помогает им преуспеть в карьере. Мне было трудно сконцентрироваться на его словах из-за странного выражения его лица и движений. Во время разговора Джеймс сохранял необычную позу, наклонившись вперед и поворачивая голову то вправо, то влево. Он явно был совершенно уверен в пользе медитации.
