Кэлен встала с невозмутимым видом. На лице ее снова была маска Исповедницы. Ричард наконец заметил жену и поспешил к ней.

Подойдя, он озадаченно оглядел обеих женщин, но предпочел вопросов не задавать, а протянул Кэлен свиток.

— Я знал, что это имеет какое-то отношение к слову муштра.

— Что? — спросила Кэлен.

— Домини Диртх. Посмотри, — постучал он по свитку. — Андер пишет, что не боится вмешательства завистливых врагов, поскольку его, — Ричард зачитал вслух, ведя пальцем по строке, — «защищают демоны».

Кэлен понятия не имела, о чем это он толкует.

— А почему это так важно?..

Ричард уже снова погрузился в свиток.

— Что? Ах да. Ну, когда ты впервые произнесла слова Домини Диртх, я подумал, что это древнед'харианский, но никак не мог подобрать нужное значение. Это одно из тех многозначных выражений, о которых я тебе рассказывал. Короче, «Домини» слово, означающее муштру в смысле учения или военную подготовку. Или — что гораздо важнее — обуздывание, управление. Теперь, когда я увидел значение второго слова, до меня дошел смысл всего сочетания. «Домини Диртх» переводится как «Обуздывание демонов».

Кэлен по-прежнему недоумевающе смотрела на мужа.

— Но... что это значит?

— Не знаю, — развел руками Ричард. — Но скоро все станет на свои места, я уверен.

— Что ж, очень хорошо, — ответила Кэлен.

— Что стряслось? — нахмурился он.

— У тебя лицо...Ну, не знаю... Какое-то странное.

— Премного благодарна.

— Я вовсе не хотел сказать, что-ты плохо выглядишь! — Ричард покраснел как помидор.

— Да ладно, — отмахнулась Кэлен. — Просто устала. Мы так много разъезжали и с таким количеством людей беседовали...

— Тебе известно место под названием Печка?

— Печка, — задумчиво нахмурилась Кэлен. — Да, я помню это место. Вообще-то это недалеко отсюда. Чуть выше, над долиной Нариф.

— Насколько недалеко?

— Мы можем добраться туда через пару часов — если это так уж важно.

Кэлен пожала плечами.

— Андер во всех этих свитках постоянно о нем толкует. И особо упоминает в связи с демонами — с Домини Диртх. Именно благодаря этому абзацу я смог понять значение слов. — Ричард посмотрел на толпившихся внизу людей, которые терпеливо дожидались их с Кэлен. — Я бы хотел съездить туда посмотреть, после того как побеседуем с народом.

Кэлен взяла его под руку.

— Там красиво. Я не против побывать там еще раз. А теперь пойдем объясним этим людям, почему им лучше проголосовать за присоединение к нам.

Большая часть тех, кто их ждал, были хакенцы, в основном — работники ферм в окрестностях городка. Как и все, кого Ричард и Кэлен видели за время своей поездки по Андериту, эти люди выглядели встревоженными и озабоченными. Они знали, что грядут перемены. А людям свойственно бояться перемен.

Вместо того чтобы обратиться к ним с официальной речью, Ричард пошел в толпу, спрашивая имена, улыбаясь детям и поглаживая по щечкам самых маленьких.

И поскольку Ричард действовал по велению сердца, искренне, не лицедействовал, вокруг него в считанные минуты сгрудилась стайка детишек. Матери расцветали в улыбках, когда он гладил темные и рыжие головенки. Разглаживались озабоченные морщины на лбах отцов.

— Добрые люди Андерита, — начал Ричард, стоя в толпе, — мы с Матерью-Исповедницей приехали поговорить с вами не как владыки, а как защитники. Мы приехали не для того, чтобы диктовать, а чтобы помочь вам разобраться в положении дел, понять, какой выбор стоит перед всеми нами, а ваше право — самим решать, каким будет ваше будущее.

Он поманил Кэлен. Мать-Исповедница осторожно протиснулась среди окружавших Ричарда детей и встала рядом с ним. Она-то думала, что ребятишки испугаются такого крупного мужчины, одетого к тому же в черно-золотое одеяние, что придавало ему еще более внушительный вид, но детишки, наоборот, прижимались к нему, как к любимому дядюшке.

А вот белого платья Матери-Исповедницы они боялись, ведь им, как и всем жителям Срединных Земель, с пеленок рассказывали истории о том, кто такая Мать-Исповедница и каково ее могущество. Они расступались перед ней, всячески стараясь не коснуться ее белого платья, и жались поближе к Ричарду. Кэлен до смерти хотелось, чтобы к ней относились иначе, но она все понимала. Она всю жизнь понимала это.

— Мы с Матерью-Исповедницей поженились, потому что любим друг друга. А еще мы любим народы Срединных Земель и Д'Хары. И в точности как мы хотели соединить наши судьбы в супружестве, чтобы идти по жизни вместе, мы хотим, чтобы народ Андерита присоединился к нам и другим народам Срединных Земель и двигался вместе с нами в безопасное и надежное будущее, которое обеспечит вам и вашим детям надежду на лучшую жизнь.

Из Древнего мира на нас надвигается тирания. Имперский Орден поработит вас. Они не оставят вам иного выбора — либо покориться, либо погибнуть. Только если вы присоединитесь к нам, у вас будет шанс уцелеть.

Мы с Матерью-Исповедницей убеждены, что, если мы объединим народы Срединных Земель и Д'Хары и выступим. все вместе за нашу свободу, мы сможем отогнать эту угрозу от наших домов, сохранив безопасность... и будущее наших детей. Если же мы покорно подчинимся тирании, у нас больше никогда не будет возможности расправить крылья. Никогда больше наши души не овеет ветер надежды.

Ни у кого из нас не будет возможности мирно растить детей и мечтать о лучшей доле для них. Если мы не выступим против Имперского Ордена, мы будем жить во мраке рабства. И как только это произойдет, мы навеки погрузимся в пучину безысходности.

Именно поэтому мы и приехали, чтобы поговорить с вами. Нам нужно, чтобы вы выступили на нашей стороне, на стороне мирных людей, знающих, что будущее может быть светлым и исполненным надежды.

Нам необходимо, чтобы вы присоединились к нам и проставили на голосовании кружок — в знак того, что хотите присоединиться к нашему союзу борцов за свободу.

Кэлен слушала, как слушала уже несколько недель, горячую речь Ричарда.

Сначала народ воспринимал его слова напряженно и настороженно. Но вскоре обаяние Ричарда покорило почти всех. Он заставлял их смеяться, а в следующее мгновение вызывал слезы, объяснял, какие блага сулит свобода, показывал на простых примерах, какие перед ними откроются возможности, если им и их детям разрешат учиться писать и читать.

Это заявление было встречено сначала с некоторым испугом, но Ричард тут же объяснил в доступной форме, что тогда они смогут написать письмо живущим в другом месте родителям или ребенку, отравившемуся куда-то на поиски лучшей доли. Он заставил их понять ценность знаний, оценить возможность найти лучшую работу или достичь более высокого уровня на той, какую они уж имеют.

— Но Имперский Орден не позволит вам учиться, потому что знания для поработителей опасны. Те, кто будет править вами, уничтожат знания, ибо знающие и понимающие люди несут угрозу правящей элите. Люди, которые понимают, — это люди, которые непременно выступят против бесчинства властей.

Я же предоставляю возможность учиться всем, чтобы люди сами могли потом решать, что они хотят. Вот в этом и разница: я доверяю вам, хочу, чтобы вы учились, добивались своей цели, шли к своей мечте, простой или великой. А Орден доверять не будет. Он станет все насаждать силой.

У нас всех вместе будет одна страна, с единым законодательством, равным для всех, где никто, будь то магистрат, министр или император, — никто не будет превыше закона. Только тогда, когда все одинаково равны перед законом, каждый человек действительно свободен.

Я вступил в борьбу не ради власти, а ради сохранения принципов свободы.

Мой родной отец, Даркен Рал, был диктатором, правящим методом устрашения, жестокости и пыток. Но даже он не был превыше тех законов, согласно которым, я надеюсь, все мы будем жить. Я отнял у него власть, чтобы он не мог больше угнетать свой народ. Я вождь свободных людей — я не правлю рабами.

Я не хочу указывать вам, как жить, я всего лишь хочу, чтобы все вы жили в мире и безопасности так, как вы сами того захотите. Сам бы я больше всего хотел, чтобы мы с Матерью-Исповедницей — моей женой — могли спокойно в мире и безопасности заниматься семьей, не мучаясь вопросами правления.