Да, Йозеф Андер оказался тираном. Людям оставалось либо верить в него и жить, как он указывал, либо умереть.

Прежде чем Кэлен отошла, Ричард сжал ей руку. Домик был слишком мал, чтобы в нем поместились все. Почти все помещение занимали столик и принадлежавший Андеру стул, на который — к вящему ужасу охранявшего бесценные реликвии старика — удобно уселся Ричард. Дед не осмелился отказать в этой просьбе могущественному волшебнику.

Ричарду же хотелось посидеть на стуле Андера, чтобы получше почувствовать этого человека. Что касается Кэлен, то она была сыта по горло этим деспотом с замашками тирана.

Чуть ниже по дороге столпились обитатели Вестбрука. Они с благоговейным страхом взирали на поднятую в приветствии руку Матери-Исповедницы. Многие опустились на колени от одного лишь ее взгляда.

Солдаты уже оповестили всех в городе о грядущем голосовании, и поскольку сюда прибыли и Ричард с Кэлен, жители надеялись услышать из их уст о том, что ждет страны, присоединившиеся к Д'Харианской империи. К этой империи присоединились уже многие королевства Срединных Земель, но для местных жителей Срединные Земли, хотя Андерит и входил в их состав, были страной далекой и непонятной. Люди здесь жили своей жизнью в маленьком городке, куда о внешнем мире, кроме слухов, не доходило практически ничего.

Пока Ричард изучал реликвии основателя страны, д'харианцы держали толпу на расстоянии. Мечники бака-тау-мана прикрывали тылы. Ричард велел д'харианцам вести себя дружелюбно и «быть любезными».

Спускаясь вниз по тропинке, Кэлен углядела сидящую на искусно вырезанной из ствола дерева лавочке Дю Шайю, укрывшуюся в теньке под кедром. Кэлен научилась уважать твердую решительность мудрой женщины. Дю Шайю настояла на том, что тоже поедет, руководствуясь в качестве довода лишь решимостью помочь Ричарду — ее «мужу», Кахарину ее народа. После того, как Дю Шайю помогла Ричарду, когда он рухнул с лошади, Кэлен стала гораздо более терпимо относиться к ее присутствию.

Хотя Дю Шайю не раз напоминала Ричарду, что она, его жена, всегда в его распоряжении, захоти он ее, но сама ни на чем не настаивала. Похоже, с ее стороны эти напоминания были всего лишь проявлением вежливости, чувства долга и уважения к законам своего народа.

Дю Шайю поклонялась тому, что символизировал Ричард, но как такового ценила его куда меньше. И если самого Ричарда это не слишком радовало, то Кэлен была весьма и весьма довольна.

И пока все будет оставаться так, Кэлен с Дю Шайю и дальше будут соблюдать перемирие. Но Кэлен все равно не доверяла до конца этой женщине. Ни за что, пока Ричард остается объектом ее внимания, чем бы та ни руководствовалась чувством долга или чем иным.

Дю Шайю же, со своей стороны, несмотря на то что Кэлен — вождь своего народа, Мать-Исповедница, наделенная волшебным даром и еще и жена Ричарда, не считала ее главной. Всего лишь ровней. И Кэлен со стыдом признавалась себе, что именно это ее больше всего и бесит.

— Не возражаешь, если я с тобой посижу?

Дю Шайю откинулась назад, облокотившись о дерево, и похлопала рукой по скамейке рядом с собой. Кэлен расправила белое платье и уселась.

Укрывшись за деревьями на маленькой лужайке в стороне от тропинки, они оставались невидимыми для прохожих. Очень укромный уголок, куда более подходящий для влюбленной парочки, чем для двух жен при одном муже.

— Как ты себя чувствуешь, Дю Шайю? Ты выглядишь немного... усталой.

Проявленная Кэлен забота озадачила Дю Шайю. Наконец, поняв причину, она улыбнулась, взяла руку Кэлен и прижала к своему тугому круглому животу. Дю Шайю с каждым днем раздувалась прямо на глазах.

Кален почувствовала движение, ощутила, как шевелится младенец.

Дю Шайю гордо улыбнулась. Кален убрала руку. Она положила руки на колени и уставилась на сгущающиеся тучи. Это оказалось совсем не так, как она ожидала.

Она-то думала, что ощущение будет радостным.

— Тебе не понравилось?

— Что? Нет-нет, что ты! Это чудесно!

Дю Шайю взяла Кэлен за подбородок и повернула к себе лицом.

— Ты плачешь?

— Нет. Ерунда.

— Ты несчастна, потому что у меня ребенок?

— Нет, Дю Шайю, что ты! Я вовсе не несчастна...

— Ты несчастна, потому что у меня ребенок, а у тебя — нет?

Кэлен прикусила губу.

— Не стоит грустить, Кэлен. У тебя еще будет ребенок. Когда-нибудь. Обязательно будет.

— Дю Шайю... Я беременна.

Дю Шайю уперлась рукой в поясницу и потянулась.

— Правда? Я удивлена. Джиаан не говорил мне, что ты со своим мужем была вместе.

Кэлен несказанно изумилась, услышав, что Дю Шайю получает такого рода доклады. С одной стороны, она испытала облегчение от того, что и сообщать-то было не о чем, но с другой стороны — сожалела.

— Наш муж, должно быть, очень счастлив. Похоже, он любит детишек. Он будет хорошим...

— Ричард ничего не знает. И ты, Дю Шайю, обещай, что ничего ему не расскажешь!

— С чего это я должна такое обещать? — нахмурилась женщина.

— Потому что это я заставила Ричарда позволить тебе ехать с нами, наклонилась к ней Кэлен. — Потому что это я сказала, что ты можешь остаться с нами после того, как приехали наши солдаты. Ты обещала Ричарду, что уедешь, как только прибудут д'харианцы, но потом пожелала остаться с нами, и я заставила его позволить тебе не уезжать. Забыла?

— Раз ты так настаиваешь, я ему не скажу, — пожала плечами Дю Шайю. — В любом случае тебе следует держать это в тайне и преподнести ему сюрприз, когда сама сочтешь нужным. — Она одарила Кэлен улыбкой. — Жены Кахарина должны держаться друг друга.

— Спасибо, — прошептала Кэлен.

— Но когда?..

— В брачную ночь. Когда мы были у Племени Тины, буквально перед твоим приходом.

— А! Так вот почему я об этом не слышала!

Кэлен предпочла не отвечать.

— Но почему ты не хочешь, чтобы Ричард знал?

Он обрадуется.

— Нет, не обрадуется, — помотала головой Кэлен. — Это обернется большими неприятностями. Вот это, — Кэлен приподняла висящий на шее камешек, — нам дала ведьма, чтобы мы не могли зачать дитя. Это долгая история, но суть в том, что пока мы не должны заводить ребенка, иначе нас ждут немалые беды.

— Тогда почему у тебя ребенок?

— Из-за шимов. Магия исчезла. Но до того, как мы об этом узнали... Короче, в брачную ночь мы не знали, что амулет не подействует. Его магия должна была помешать нам зачать ребенка, но магия исчезла. А этого никто не предполагал.

Кэлен снова закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Ричард все равно обрадуется, — шепотом утешила ее Дю Шайю.

Кэлен покачала головой:

— Ты не понимаешь всего кошмара случившегося. Ведьма поклялась убить ребенка, но я ее знаю, она на этом не остановится. Она решит, что во избежание дальнейших неприятностей она должна убить и меня. Или Ричарда.

Дю Шайю задумалась.

— Ну, скоро состоится это дурацкое голосование, на котором люди скажут нашему мужу то, что он и так уже знает, — что он Кахарин. А после все будет хорошо. Тогда ты сможешь укрыться где-нибудь и родить ребенка. — Мудрая женщина положила руку Кэлен на плечо. — Ты поедешь со мной, к бака-тау-мана. Мы будем защищать тебя, пока не появится на свет дитя Кахарина. Мы защитим и тебя, и твое дитя.

Кэлен медленно выдохнула.

— Спасибо тебе, Дю Шайю. Ты очень добрая. Но это не поможет. Я должна что-то сделать, избавиться от ребенка. Найти травницу или повитуху. Я должна избавиться от этого ребенка, пока не поздно.

Дю Шайю снова взяла руку Кэлен — и снова положила себе на живот. Кэлен закрыла глаза, чувствуя, как младенец шевелится.

— Ты не можешь сотворить такое с зародившейся в тебе жизнью, Кэлен. С плодом твоей любви. Ты не должна. Будет только хуже.

Из маленького домика вышел Ричард со свитком в руке.

— Кэлен? — позвал он.

Она видела его из-за деревьев, а он ее — нет.

— Ты обещала мне хранить тайну, — повернулась Кэлен к Дю Шайю.

Дю Шайю с улыбкой коснулась щеки Кален — как добрая бабушка. Кэлен поняла, что это — прикосновение не соперницы, но мудрой женщины бака-тау-мана.