— Мама, даже не знаю, что вам сказать… О свадьбе помню смутно… вернее будет сказать — о дате бракосочетания… Но по-прежнему готова сдержать данное мною слово и связать свою судьбу с Эдвардом! Если только он не передумает, разумеется.

— С этими словами Иззя-Кристи кокетливо посмотрела, в сторону Александра-Эдварда. Чего-чего, а подобной выходки с ее стороны он не ожидал. Попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то натянутой.

— Иззя-Кристи всегда была большой баловницей. В этом, как оказалось, она была очень похожей на прежнюю обитательницу ее нынешней телесной оболочки, в некотором роде — почти сестрой. Мама, видимо, отметила это сходство сразу, поскольку губы ее тронула улыбка — впервые с начала ужина.

«Умница! — промелькнуло в голове у Константина. — Я-то сразу разглядел в ней актрису… и не ошибся! Может, теперь нас выгонят не сразу?.. Хотя бы дадут поесть как следует. И то хлеб!»

— Еще ему подумалось, что хорошо бы сигнал тревоги поступил попозже.

Новоявленная мама Иззи-Кристины между тем не унималась. Ее можно понять: не так-то просто смириться с тем, что твой ребенок на самом деле совсем не твой! Вернее, твой только по внешним признакам, только снаружи.

— Материнское сердце не обманешь, и поэтому бедная женщина снова и снова пыталась найти для себя ответ на горький вопрос: она или не она?.. Это страшно. К пугающим реалиям двадцать первого века надо еще привыкать и привыкать…

— Доченька, ты помнишь свое свадебное платье? Ты его выбирала так долго и привередливо, что работники салона радовались как дети вместе с тобой, когда ты наконец-то сделала свой выбор…

— Я была не права. Теперь, после той ужасной катастрофы, в которую мы попали, я, наверное, поумнела… и уж точно постаралась бы не огорчать ни вас, ни других людей своими капризами.

— Спасибо, доченька! Как же я рада, что случилось чудо, и ты поправилась…

При этих словах у матери скатились по щекам две слезинки, которые она украдкой смахнула и предложила тост за всесильную медицину.

— Тост был встречен всеобщим одобрением присутствующих, сдвинулись бокалы, рассыпая жизнеутверждающий хрустальный звон. Седовласый хозяин дома, как можно было понять по его месту за столом, оказался отцом Александра-Эдварда. Закусив после очередного тоста, седовласый мужчина степенно встал с бокалом вина и, обращаясь к Александру-Эдварду, произнес:

— Дорогой сын, мы безумно рады и счастливы видеть тебя снова за нашим семейным столом в добром здравии. Думаю, выражу общее мнение, если отмечу ваш цветущий внешний вид. Желаю, чтобы и впредь вы оставались такой же прекрасной парой и радовали нас, стариков, своим присутствием!

— Лучшим же подарком от вас может стать — надеюсь, присутствующие поддержат меня — только ВНУК… или ВНУЧКА. Так давайте выпьем до дна за счастье молодых!

Он первым осушил свой бокал, но поперхнулся, прокашлялся и добавил:

— Мир вашему дому! Живите счастливо и долго! Вот скромный подарок вам от всех нас. Служанка преподнесла Александру-Эдварду на серебряном подносе золотые ключи от их с Иззей-Кристиной нового дома. Раздались дружные аплодисменты.

После этого было еще много тостов, поздравлений и добрых пожеланий.

— Когда ужин подошел к концу, гостей пригласили пить чай в зимний сад. Там было очень красиво и дышалось необыкновенно легко, как для города. На деревянном столе возвышался огромный старинный самовар с дымящейся трубой. Пахло цветами, атмосфера в саду была самая что ни на есть располагающая к беседам близких родственников… и близких друзей.

— Насчет друзей поправка возникла сама собой, когда к Иззе-Кристи подошел человек, которого она до этого момента как-то не замечала среди гостей. Он в лучших манерах щелкнул каблуками, припал к руке девушки в поцелуе и процитировал:

— «Я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты…» Привет, Кристи! Как настроение? Чем планируешь заниматься? Готова к новым ролям?

Иззя-Кристи догадалась, что это кинорежиссер, что, скорее всего, он не осведомлен о той перемене, что с ней произошла, и считает ее все той же прежней Кристиной, только выздоровевшей. И как ей прикажете себя вести в такой ситуации? Она решила чуть-чуть подыграть.

— Привет! И как там у вас идут дела — без меня? Лучше, чем со мной, полагаю?

— Что ты такое говоришь, дорогая. Я после того вечера ни разу не выставил ни единой бутылки шампанского!

— Что так? Жаба давит или жена запретила? Или какая другая причина?

— Я понимаю… Актриса — она всегда актриса! Коллектив категорически не желает работать как следует, с огоньком… Нет того запала, то есть вдохновителя, каким всегда была ты! Надеюсь все же увидеть тебя на съемочной площадке, как только ты сможешь вернуться. Ты даже не представляешь, сколько материала мы запороли… Придется все переснимать!

— Сил моих больше нет… Помоги хотя бы ты, а? Ты — моя спасительная соломинка… и в прямом, и в переносном смысле. Твоя стройная фигура, осталась при тебе, стало быть, выглядишь как тростинка, а где тростинка — там и соломинка, а где соломинка — там и я… Так когда тебя можно ждать?

— Завтра и жди. Приедем всей компанией, напомни только адрес. И давай-ка попьем чаю, пока самовар не остыл…

— Иззя-Кристи деликатно отделалась от режиссера и вернулась к столу. Там, как и следовало ожидать, уже появились пухлые семейные фотоальбомы. Мама усадила ее рядом с собой, и Иззя-Кристи с неожиданным для себя самой интересом принялась рассматривать фотографии своего «альтер-эго», начиная с самого раннего детства.

— Она не могла не заметить, что и в деском возрасте Кристи выглядела, как куколка. Современники сказали бы — точь-в-точь как Барби. Мама детально комментировала каждую фотографию, то и дело заглядывая в глаза дочери. Глаза самой матери при этом светилась счастьем, ведь она по-настоящему верила, что вернула себе дочь из небытия!..

— Постепенно Иззя-Кристи начала вживаться в прошлое своего второго «я». Как ни странно, ей это даже нравилось, она впервые почувствовала себя по-настоящему дома — с родителями, а главное — с будущим мужем. Это приятное новое ощущение исподволь обволакивало ее уютным теплом. На душе было легко и светло.

— Вечер подходил к концу. Опасения Константина по поводу провала встречи с родителями, к счастью, не оправдались. Надо сказать, этот факт изрядно прибавил хорошего настроения всей нашей компании — включая, конечно же, и Полину. Для нее все люди на этом приеме были совершенно чужими и незнакомыми, соответственно, и нервного напряжения на ее долю выпало больше.

— Точнее — больше остальных, но ничего, сдюжила, значит, она тоже нашего поля ягода. Иззя-Кристи, например, открыла для себя, быть может, самую важную вещь в новой жизни. Она поняла, что для людей, к числу которых она отныне по праву принадлежит, очень важно, если не сказать больше, иметь рядом близких, родных людей. Чем больше — тем спокойней и уверенней чувствует себя человек.

— Иззя-Кристи предложила всем вместе сразу отправиться в новый дом, ключи от которого она сжимала в руке. Никто не возражал против осмотра нового жилища молодых… даже наоборот, Константин и Полина горели желанием увидеть семейное гнездышко Александра-Эдварда и Иззи-Кристи, хотя бы для того, чтобы знать, какое им самим понадобится в скором будущем.