Клэй почти преодолел чувство неприязни к сааксцу. Что же, от старых привычек сложно избавиться. Он работал в правильном направлении. Даже маленький шаг – всё равно прогресс.

Клэй вызвал грузовой лифт – в обычный он бы не поместился из-за экзоскелета. Спецназовец нажал кнопку парковки, двери закрылись. Позади раздался тихое хныканье. По спине Джейсона побежали мурашки. Замирая от страха, он медленно обернулся.

В углу лежала куча тряпья. Окровавленная саакская униформа, из воротника которой торчала детская голова. Вместо глаз на спецназовца смотрели два тёмных туннеля. Опять. Только не это, в ужасе думал Клэй.

- Эй, как жизнь? – у мальчика ломался голос. Ему было около тринадцати лет.

- Шла намного лучше без тебя, - выдавил Клэй.

- Сколько лет прошло? Семь?

- Восемь.

- А ты всё такой же маленький испуганный ублюдок, - усмехнулся мальчик, медленно поднимаясь и поправляя фуражку.

- Исчезни! – прошипел Клэй. Как же так. Прошло ведь столько времени. Если комиссар узнает, что с ним происходит, его снова отправят на лечение. И неизвестно, выпустят ли на этот раз или нет.

- Мы ведь совсем неплохо существовали вместе! Да ладно, нам даже было весело. Иногда.

- Прекрати, чёрт возьми!

- Джейсон, ну хоть самому себе не лги. Ты ведь рад меня видеть, правда? Это доказывает, что ты ещё не сошёл с ума окончательно. Да и с кем тебе ещё говорить, как не со мной?

Лифт достиг парковки. Клэй выскочил из лифта и начал бежать так быстро, как только мог. Экзоскелет очень в этом помогал. Мальчик не отставал ни на шаг.

- Клэй, а что ты чувствовал, когда убивал несчастных бунтовщиков?

- Отдачу, - процедил спецназовец.

- Врёшь! В экзоскелете это невозможно.

- Да что ты знаешь, - пробурчал Клэй, ища глазами БТР. Тот стоял за колонной, и спецназовец не сразу его заметил.

- Много чего. Почти всё, что знаешь ты. В конце концов, я всего лишь фрагмент твоего больного воображения. А ведь ты так и не рассказал мне, что чувствовал после войны. Или после того, как убил меня. Сильно изменилось твоё мнение? Ты больше не считаешь, что виноваты солдаты, а?

- Заки. Так ведь тебя звали?

Мальчик утвердительно кивнул.

- Я совершил ошибку, хорошо? И готов был за неё поплатиться.

- О, конечно. То есть полгода в лечебнице для тебя – расплата? Ты легко отделался.

- Я собираюсь достать тех, кто послал меня на ту войну, - выдавил Клэй. – Синдикат вообще не должен был ввязываться в Саакскую кампанию. Но нет, он увяз в ней по самые уши, бросив в мясорубку столько солдат… на корм вашим диверсантам. Вашим демонам.

- Мне и моим друзьям, - усмехнулся Заки. – Да, это были славные времена. Мы стольким вашим глотки перерезали – просто праздник какой-то!

- Не заставляй ненавидеть тебя.

- Ты сам ненавидишь себя, неужели ты не видишь? – захохотал маленький сааксец.

- Знаю. И продолжаю разговаривать сам с собой.

Он стоял на парковке в экзоскелете. Один. Клэй чертыхнулся и пошёл к БТРу, честя по пути короля, Синдикат, Семьи, полицию и всех грёбаных солдат, которые ушли воевать добровольцами. Он не был добровольцем. У него просто не было выхода.

«Выход есть всегда» - так говорила его мать. А потом умерла, потому что бесплатная медицина Синдиката была неспособна её вылечить. Что же, тоже выход, хоть и слишком поздний – сын уже ушёл воевать с сааксцами.

Клэй наспех снял экзоскелет в БТР и поспешил обратно к лифту. Без брони он чувствовал себя обнажённым. К тому же, обед наверняка остывал.

Для каждой группы полицейских в столовой был выделен отдельный стол. Детективы отдельно, патрульные отдельно, спецназовцы отдельно. Были ещё те, кто занимался делопроизводством, но о них редко вспоминали – настолько неприметным казался их угол. Рыцари в сияющих доспехах, как называли коллег Клэя, были самой изолированной кастой полиции. Каждый спецназовец был замкнутой в себе армией. Мало кто общался друг с другом. В основном спецназовцы дружили со своими кураторами и кураторшами. Клэю иногда казалось забавным, как взрослые люди разбиваются в столовой по парам и стараются не смотреть в глаза друг другу.

Алисия уже ждала его.

- Ты встретился с этим человеком? – без вступлений спросила она.

- Да. Мы многое успели сделать.

- Например?

- Нашли организаторшу бунта, подарили ей наёмников и отправили воевать на Пятый Уровень.

- И как это приблизит конец Синдиката? – цыкнула Алисия.

- Поверь мне, у Антара есть план, - сказал Клэй. Он посмотрел в свою тарелку. – Опять суп?

- Больше пятисот лет люди жрали такую еду и не жаловались. Чем ты лучше их?

- Может быть потому, что у меня есть выбор? – поинтересовался Клэй. – Я слышал, Семьи настраивают утилизаторы, чтобы они выдавали продукты, из которых можно делать нормальную еду. Так, как её готовили до Освобождения.

- Больше слушай всякую брехню. Если бы это было реальностью, народ бы давно научился делать подобное сам.

- Смотри: у нас ведь ещё есть алкоголь. Ты думаешь, его получают в готовом виде из утилизаторов?

- Не исключено, - сдержанно ответила Алисия.

- Дерьмо собачье! Алкоголем занимается отдельная Семья, которой принадлежат заводы и технология. По-другому Синдикат просто не может работать.

- Ладно-ладно. Но какой смысл сохранять эту технологию в секрете?

- Так на этом и держится его власть! – воскликнул Клэй. Несколько человек посмотрели на него. Спецназовец продолжил уже пониженным тоном. – У Семей эксклюзив на всё, что связано с утилизаторами. Даже наши – и те принадлежат им.

- И ты думаешь, что свергнув короля, ты сможешь это изменить?

- Я не из-за этого поддерживаю Антара.

- А из-за чего же?..

Клэй тяжёло вздохнул. Пришло время рассказать всё.

- Ты ведь читала моё личное дело?

- Конечно. Все кураторы обязаны познакомиться с психологическим профилем бойца, с которым они будут работать.

- И ты знаешь про?..

- Лечебницу? Естественно. И я давно хотела спросить: как тебя не отстранили за такое? Обзор был довольно коротким, но исчёрпывающим. Будто кто-то стёр твоё прошлое.

- Я ветеран Саакской кампании. Мне положено множество льгот, работа и прошлое, которое я сам могу выбрать. Полиция – единственное место, где я пригодился. Потому что у меня нет полезных умений. Я способен только воевать.

- И как это связано с Синдикатом?

- Он направил меня на эту войну. Чёрт возьми, да он её и развязал.

- Сааксцы начали эту войну, когда нарушили условия договора с Эдемом, - заметила Алисия.

- Это своим так сказали. На деле же мы, первенцы, сделали первый выстрел. Крутой каламбур, да? Всё началось с одной маленькой деревеньки, которая даже Союзу не принадлежала. Мы просто пришли туда, убили старейшину и угнали остальных в плен. Вообще говоря, Синдикату не нужно было там присутствовать. Но нет, король вызвался помочь своим хозяевам из райского города наверху. И что же получилось? Ты хоть знаешь, как велась эта война? Медики накачивали бойцов стероидами и стимуляторами. Нас муштровали круглыми сутками. Солдат Синдикат должен был выдерживать жёсткие условия джунглей. Но скоро всё изменилось. Когда мы оказались в зелени, сааксцы доказали, что вся наша подготовка не стоит ни черта. Мы пугались как дети. Казалось, что противники повсюду. Мы зачастую даже не знали, откуда в нас стреляют! Демоны джунглей превращали нас в перепуганных животных. И тут-то в дело и вступали стимуляторы агрессии, ликвидировавшие последние остатки человечности. В ярости мы начинали уничтожать друг друга, потому что не видели поблизости противника, на котором можно было сконцентрировать всю ненависть. Я голыми руками убил трёх солдат из своего взвода. Синдикат поздно понял, какую ошибку допустил. К тому моменту, когда «выживание в джунглях» исключили из подготовки солдат, от дружественного огня погибло три сотни человек. Нам больше не давали ничего, кроме обычных сухпайков и вакцин от болезней. Лучше не стало. Саакские диверсанты продолжали свои набеги, а мы продолжали нести ужасающие потери. Казалось, этому не будет конца. Но мы всё же прорвались. Шаг за шагом, мы очищали джунгли, пока не дошли до Караса. Там взяли в плен тысячи армейцев Союза и несчётное количество партизан, которых вывалили воевать в чистое поле. Ты представляешь мой шок, когда я понял, что всё это время нас терроризировали дети? Им было плевать на наш страх и ужас. Для этих ублюдков война с нами стало чем-то вроде игры. Мне хотелось перебить всех маленьких говнюков, воевавших за Союз. Когда война кончилась, Синдикат дал мне пару медалей, а потом отправил на покой. Все деньги я тратил на алкоголь и шлюх. И продолжалось бы так, если бы не услышал, что полиции нужны крепкие бойцы. Взяли меня без проблем, даже прогнали через антиалкогольный курс. И всё вроде было в порядке. Но я так не считал. Прошло два года, я заводил знакомых и друзей среди полиции, пока не наткнулся на ту милую девочку из картотеки. Даже не помню, как её звали. Я воспользовался ей. Соблазнил, заставил навести справки обо всех принятых в Город детях-диверсантах. Эдем почему-то простил их. Я же не собирался спускать им с рук их зверства.