Еще пишешь, что иногда от брани хульных помыслов не можешь взглянуть на икону. Чтобы помыслы меньше стужали тебе, можешь изредка только взглядывать на иконы; но должна знать, что иконы только для глаз внешних, и потому, стоя на молитве, мы должны помнить, что предстоим пред Богом. Икону же воображать во уме ни в каком случае не следует.

Еще пишешь о пище, что трудно тебе привыкать к тому, чтобы понемногу есть, так чтобы после обеда еще быть голодной. Святыя отцы установили касательно пищи три степени: воздержание, чтобы после принятия пищи, быть несколько голодным; довольство, чтобы не быть ни сытым, ни голодным; и сытость, чтобы есть досыта, не без некотораго отягощения. Из этих трех степеней каждый может избирать любую, по своим силам и по своему устроению, — здоровый и больной. Для последняго трудно принимать пищу один раз в день.

Пишешь, что матушка твоя обещает выдать тебе все, что следует тебе, но не ранее зимы, а теперь не может тебе выслать денег иначе, как понемногу, и говорит, что ты сама виновата, что замедлила окончание дел. Это замечание ея справедливо: вела ты дела свои нетолково, хотела гнать безплотную жизнь. — Боишься, что если попросишь для вкладу, то не получишь ничего. — До зимы недалеко; но во всяком случае можно написать теперь матери, сколько тебе нужно, чтобы развязаться: не проси для вкладу, а напиши, что имеешь необходимую потребность в такой-то сумме для некоторой уплаты. Она может перехватить где-либо, чтобы тебе это выслать. Касательно же того, в какой монастырь тебе поступить, в городской или заднепровский, то ты говорила мне, и опять пишешь, что слышала от владыки митрополита; что же решенное перерешать. — В игуменском ли корпусе жить или в новом деревянном доме: живи с терпением, где придется, и будет с тебя.

Старыя твои письма отыскивать и вновь просматривать затруднительно мне; а когда совсем устроишься в монастыре, напиши или повтори мне, какия там бывают службы, и что в церкви читается, и много ли у тебя будет свободнаго времени, и много ли сил: тогда, пожалуй, что-нибудь напишу тебе. А теперь ничего не могу тебе назначать. С своим уставом в чужой монастырь не входят; с своим уставом и в монастырь не приходят. Главное для тебя: слушаться, разумно по Бозе, монастырскаго начальства и прилаживаться к общим порядкам; келейно же совершать в простоте, что можешь, и Господь примет и малое правильцо, со смирением исполняемое. Не в том важность, какия правила исполняем, а как их исполняем. Ты все скорбишь в недоумении, что, может быть, не так делаешь. Св. Лествичник говорит, что сомневаться и долго пребывать в недоумении и чем-либо есть признак гордой и славолюбивой души. Пишешь: и на здоровых нападает лень и немощь. Но здоровый может понудиться; больной же, если сверх силы понудится, бывает смущение на смущение, по словам св. Исаака Сирина. Больному набрать себе разныя правила значит никогда не хотеть выйти из смущеннаго состояния. — Ты меня часто спрашиваешь, а словам моим не внемлешь и все держишься за свое мудрование. Сколько раз говорил и писал я тебе, что немощному и слабому, как говорит св. Иоанн Дамаскин, необходимее всего смирение и благодарение. И св. Иоанн Лествичник пишет: «ежели кто телом немощен, а соделал многия согрешения, тот да шествует путем смирения и свойствами его. Иного бо ко спасению своему не обрящет он средства».

В письме от 29 сентября писала ты, что на девятый день, по отправке прежнято твоего письма, ты, стоя в Лавре за обедней, почувствовала, что письмо твое дошло до меня. Чувство твое обмануло тебя: письма твои от 5 августа я получил 13-го ч., а от 23 августа — 29-го ч.; значит, не на девятый день. Ты все отыскиваешь чудесное в твоей жизни, и очень этим погрешаешь. — Писала ты, что, находясь в тоске, ты молилась Матери Божией послать тебе издалека кого из рабов своих из какой-либо дальней пустыни. Хотя после вышло, как будто молитва твоя исполнилась, но такая молитва весьма погрешительна, безрассудна, и дерзновенна, и ведет к самообольщению. Вперед отнюдь не молись подобным образом, а молись просто, чтоб Господь и Матерь Божия помогли тебе, имиже ведят судьбами. Более же всего остерегайся верить твоим снам и сновидениям, старайся забывать их и не приписывай им никакого значения. В древности и великий старец (котораго читаем параклис), чрез доверие снам, попал в обольщение вражие; и теперь у меня пред глазами есть некий пример, как человек может повредиться, доверяя снам. Для тебя же в этом требуется сугубая осторожность, так как ты и без того склонна к самообольщению и прелести вражией и легко можешь запутаться. Преподобный Марк подвижник пишет: «иное действие есть благодати, младенцу (духовному) неведомое, и иное действие злобы, истине уподобляемое. Добро же есть на таковая не взирати прелести ради, ниже проклинати истины ради, но вся упованием приносити Богови: Той бо весть обою полезное».

В письме от 26-го сентабря ты опять спрашиваешь, за что попущена тебе сильная брань, за грехи или ко очищению и т. д. и т. д. Т. е. ты делаешь разные извороты: нельзя ли эту брань принять так, чтобы не нужно было мысленно смириться. Между тем все это попускается, между прочим, именно к смирению возносительнаго нашего мудрования; сказать проще и короче, за гордость и за грехи.

Если у тебя есть письма к мирским особам старца батюшки о. Макария, прочти 55-е письмо на стран. 123–128, и письма 72-е и 73-е на стран. 147, и проч.

Пишешь, что тебе поручено в монастыре письмоводство и что вследствие этого ты отстала от молитвы, а тебе хотелось бы быть всегда в молитве или в Богомыслии. Высоко берешь, очень высоко! Есть пословица «сядь пониже — а то угоришь». Я уже писал тебе, что когда будешь занята делом, то меньше будет мысленной путаницы. Ты с этим соглашаешься, что это правда, а потом сама себе противоречишь, что тебе необходимо уединение и тишина келлии. А забыла, какую в лаврском твоем уединении испытывала брань.

Впрочем, что мне советовать тебе, когда у тебя и кроме меня много советников. Об мелочах спрашиваешь, а важныя дела скрываешь и решаешь сама, так что мне остается только придакивать. Вот ты все искала благотворителей; сколько настаивала касательно этого. Тебе и выслали 100 р., — а теперь оказывается, что сама делаешь пожертвования в 3000 р. В таком случае, к чему искала благотворителей? Деньги, посланныя тебе, могли бы быть назначены другим, кто действительно терпит нужду и нуждается в благотворительном пособии. Делай, как хочешь; но я думаю, что тебе не полезно оставить за собою эти деньги 100 р., а следует отдать их нуждающимся. Если ты на это согласна, то я пришлю тебе адрес двух девиц в Мценске, у которых престарелыя родители и которыя находятся в крайности и, терпят горькую нужду; если хочешь, можешь послать им деньги 100 р., полученныя тобою от благотворителей. Советую послать этим девицам эти деньги немедленно и не отлагая, или все вдруг, или хоть в два раза, чтобы избавить душу от безразсудной тяготы.

Пишешь, что начинаешь понемногу испытывать скорби монашеской жизни и подверглась гонению, хотя малому. Какое это гонение и в чем состоят твои скорби, ты не объясняешь, а в прежних письмах упоминала. Что в угодность матушке игумении и как бы в утешение ей судить и осуждать тех, с кем она имела неудовольствие. Но в Евангелии сказано: не судите да не судимы будете. И опять: в нюже меру мерите, возмерится вам. Поэтому остерегайся судить или осуждать кого бы то ни было; и в разговорах с м. и. будь осторожна: изъявляй ей свое участие, что сожалеете о скорбной ея жизни; а о других иной раз можете промолчать или отвечать так! «об этом не знаю, что и сказать»; или выразиться так, чтобы для всех было безобидно, а для тебя безвредно. Умудряйся сама и придумывай себе, как в каком случае отвечать м. и., чтобы ее не оскорбить и самой не грешить…