1 Почти подсолнухи... Нисколько не Прованс. Ван Гог в земле. Земля горит, сгорая. Не думаю, что кто-нибудь про нас припомнит ненавязчиво, коря и изнемогая в засухе, жару... Здесь выжжены подсолнечника лица... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . На зимнем замерзающем пару горячее предстанет небылицей. 2
Почти подсолнухи в стеклянной банке – дом на краешке... Июль снимает жатву. Крадущегося марева хитон окутывает жизнь... Живущим – жарко. Завив и расправляя лепестки, любезны глазу жёлтые соцветья. За окнами, наверное, пески Сахары и Аравии... Со свету сживает зной. До августа за так не дотянуться. Всяк вступает в сроки. И где-то за июлем, на задах, стоит... зима... невидимая... в строку. 22 и ю л я В. К. Братец Виктор, что б ни было – вверх! Проволок и оглядки не люби, чтобы вечер не вверг в несвободу... В окладе — невечернего Свет. С ним не страшно, но больно. Не Бывающий сверх отпускает на Волю. 22 и ю л я В. БРАЙНИНУ-ПАССЕКУ. ЛАСТОЧКА К нежной варварской речи впритык оказавшись, подвинулись недра. Рокот гравия рифмы притих — притихает... Душе – не до метра. Испытующий точный размер тут не нужен – иное в почёте, если голой утробой прочтёте и подробно смолчите про что-то. Жизнь, которая здесь и везде, — то чужбина, то родина-мама. Безотцовщине Глобуса мало. На соломке не тесно в гнезде под присмотром Создателя. Плачу над строкой, как в учебнике, как в тайне жизни, кончины на плахе, и несу неразменную плату, грубой нитью вошедшую в ткань. 24 и ю л я ЖАРА. ПРОДОЛЖЕНИЕ 1 73 Парные молочные дни. Вскипает вода в водоёме. Застопорен тракт, и «дневник» лежит без движения... В доме, что в коме, ни звука, ни глаз, смотрящих в открытое небо... И сколько б ни жали на газ, всё медленно, призрачно, немо. Творящего спрятан ответ от нас, «семерых одолевших», как в сказке... Но чудно отверст путь узкий по краешку лезвий. 2 Облегчения просит вся тварь с Высоты, не чураясь и малым. Не на шутку крепчает отвар разнотравья июльского. Мамы нет четвёртое лето. В тени тридцать пять. У России забота — тянет лямку. За ленту тяни — развяжи, иль сгорим за забором раскалённых, как уголья, дней — знать, июль обнесён без зазора... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . На небесном открывшемся дне ни следа мирового разора. 24, 25 и ю л я ЗАСУХА, или СОН ПЕРЕБЕЖЧИКА Океанский размах! – ты бы точно «его укротил», засыпая в глуши, посреди переделкинской мути... У просевших озёр, отмелевшей реки, у кропил освящённых – живою водою кому-то исцеляют души отмиранье, невидное там, где залейся – воды не убавится в самое пекло... Перебежчика сон, точно обморок, топь, дурнота — к пробужденью не ключ – на листе зарифмованы бегло... Это сон или смерть? Знает Пастырь, но медлит назвать. Не иссякла вода без возврата в последнем колодце. Без движенья лежишь – не поднять – ни вперёд, ни назад. Лишь в закрытых глазах что-то чуть продолжает колоться... 25 и ю л я МОСКОВСКИЕ ПОТЕРИ Прихрамывая, припадая, Кривоколенный на ходу... Москва домами пропадает – я Дом родной не нахожу. Не хороша кому чужбина, пусть вместе с нами, под пожар, вдыхает горькое... Что было, того уж нет – поди пошарь... Корабль плывёт. Мелеет море. Всё меньше верных на борту. И азбуки тревожной Морзе уже оскомина во рту... Куда ж нам плыть?! Во дни потопа в ковчеге праотца Сам Бог. Но Ноев наложил потомок на дверь святилища замок. Душа – ковчег. Возьмём по паре всех добрых помыслов – они предтечи будущего. Парус, быть может, выдержит во дни несчастия... Кривоколенный ещё не выпрямлен, не снят с картины мира... Поколенья его причастников не спят... 26 и ю л я ЖАРА. ЛЕВКОИ Левкоя свежести достаточно ль теперь? Дымит июль, невзгода небо застит. Нетерпеливым выходцам терпеть равно беду и призрачное счастье. Один левкой безгрешен, как в раю безгрешна тварь, Отеческим присмотром живущая... И подмосковным смогом не заперты в оставленном краю ни небо, ни земля... Душист левкой, белеющий противу... Вдох и выдох... Беря и отдавая – вход и выход — живёшь, не зная – трудно иль легко? Мы выходцы, изгнанники – в садах земных, не уставая, счастья ищем... И знает только праотец Адам, что некогда Живот с потомка взыщет. |
