«Поедем в Каргополь с тобой...» Поедем в Каргополь с тобой, где – вот забава! — по деревянной мостовой мужик за бабой, медведь с гармошкою, коза с рогами гуляют ножками... Толпа – руками умельца леплена, в печи печёна, хоть и нелепая — смотри! – в почёте. Поедем осенью, под снег и слякоть. Чем лучше озими, тем булки слаще. А мы всё – ощупью, с собой не сладим... Поедем в Каргополь с тобой, в толпу из «теста», и, если живы, что с того, что сердцу тесно... Поедем в Каргополь! — глядишь, отпустит... Беда откаркает, назвавшись – грустью. 5 с е н т я б р я
«На поезд, на поезд, на поезд...» ...На поезд, на поезд, на поезд под гром перебора колёс... И в пояс, и в пояс, и в пояс, и – до полу, долу, до слёз кровавых. Одна наша доля: мерещится список отмен. А сердце ворочает долго бескровную влагу во тьме. 5 с е н т я б р я «У полуночи попридержу...» У полуночи попридержу скакуна и поеду рысцой... В этой области, как ни дежурь, покрываются земли росой, и молчок, кто готовил рассол... Утро высушит. Конь отдохнёт. И наездник вернётся в седло. День положит привычно под гнёт настоящее: то ли светло, то ли пасмурно... Вечер с огнём... У полуночи... Время, я твой, как ни бегай! Но сколько есть сил, буду вновь покрываться листвой и, покуда могу, голосить... Любоваться, как мир колосист. 5, 6 с е н т я б р я «Время лечит, время губит...» Время лечит, время губит, время складывает губы, вызывая крик и лепет, и посмертно маску лепит. Грустно, милый, – жизнь проходит. Бочкою пороховою оборачиваясь всуе или хуже – тварью снулой. Бог с тобою, спи спокойно, это было испокон и это будет. Мы из прочих. Было слово. Будет прочерк. Но трава растёт зелёной. На её лице заломы то же, что волна — завтра не видна. 7, 8 с е н т я б р я «Уж очень хочется покоя...» ...Уж очень хочется покоя. Но ночь в колодец ледяной утащит запросто, по коже пройдётся инеем. Денёк подтопит чуть. Увы, печурка простыла к осени, пора. Мы тоже выстыли... Но, чур я! Хоть подморозь, но не порань меня, сентябрь. Покой нам снится. Тосканы небо далеко. Твоя озябшая ресница дрожит в отечестве. Легко ль собраться вдаль с пролётной стаей? Ещё сентябрь, надежды на... Ещё вовсю борей листает густые кроны, тишина ещё случается... Покоя не будет больше, чем вчера. Такие разные – похожи с тобой – ни дать, ни исчерпать. 7, 8 с е н т я б р я ЛЮБОВЬ 1 В любви ищешь только пощады, которую никто не даёт в жизни. С. Н. Дурылин Как римский раб на вечном игрище площадном лишь жесту рад, дарующему жизнь до завтра, и снова – в бой, где вздоха одного дозатор, как сердце в бок, вмонтирован искусно властью, не данной нам — спасенья жаждешь, чаешь ласки мольбой со дна. О ты, не знавшая пощады чуть больше дня, — не умираешь и – по счастью. Знать, нету дна. 2 Всем – спасибо. Особо тому, кто страдал заодно. Отдохнёте! Будет небо, ей-ей. Потому мы заложники мощного гнёта притяженья. Землица черна. Небо светло. Любовь бесконечна. Отглотнуть бы. Но не исчерпать никому благодати, конечно. Слава Богу! Спасибо за всё. Мне с утра померещился праздник. Мы ещё отдохнём – мы заснём, и проснёмся, уже не напрасно. 3 Как сладко быть оставленным, когда вот-вот зима... Так было незапамятно – года приблизились. И надо ли гадать и с них взимать? Вот крохотная пташечка, и ей не сладко стыть. Блаженная, не бойся, спи да ешь — будь умницей, мелодии просты. Но горек стыд иного соучастья. Будь же нам — исповедальный крест — зимовье, где воробышку пшена насыплет безымянная жена, войдя в окрест. |
