3, 4 я н в а р я «По кубику, помалу из затей...» По кубику, помалу из затей сложить как будто дом... Не ведая, не зная, что затем в нём выживешь с трудом. По малой половице, по шажку — поглубже на чуток проходишь, продвигаясь к «посошку» за будущей чертой... А день перечит святочным снежком печали мировой и пробует «отправиться пешком» от язвы моровой. 8 я н в а р я СНЕГ 1 Снег... Не высунешь носа, ноги... Перекрыты дороги к участью. Но сердца и под снегом наги. Состраданья шубейку накинь — подели свою душу на части! Знать, останется целой. Метель рвёт и мечет... Но жизнь-то подюже. Затянись поясочком потуже, сосчитай всех друзей и подружек и товарищей разных мастей — их не меньше метели! Теперь, в Рождество, в Богородицы Праздник, снег – участник, виновник, проказник — настоящее – не на продажу... Бездорожие – что ж – не стерпеть?! 2 Кому – колюч и холоден, кому пушист и мягок – выбирай что хочешь, коль за страницей и владенья муз твой почерк так таинственно-доходчив... Ты держишь землю, небо, прячешь люд... Сам прячешься – грустна весной Снегурка... Летающий, не видевший пчелу, летящую с цветка, тебе не грустно? Ах, глупости! Идёт, идёт, идёт... Что миру снег? Идёт без сбоя время (едино – что и пища, и едок) насквозь тобою щедрого Борея... 3 Сменить ли «зимних мух» на всяку тварь, летающую в августе отрадном, в воображеньи, мысленно?.. Товар — не равный... Что под небом равно? Любимо Богом каждое. Оно — жалеемо, особенно в ненастье, особенно которое дано особенно не вымолившим счастья... Так потерпи, когда открыто настежь... Так потерпи – всему придёт черёд. Взгляни в окно – рождественские ели не сетуют... Твой взгляд удочерён — усыновлён. И смерти нет в метели. 4 Я с тобой похожу по морозу вдоль берега рек среднерусских, с пейзажем обители кроткой. И замёрзну, конечно, тебя посильней и скорей, пробираясь одною протоптанной тропкой. Передашь рукавицы: «Да разве же это мороз?!», я слегка улыбнусь: «Мне и этого мало...» Мне и этого много. А где-то стучат топором — знать, готовят дрова, чтоб в тепле покемарить... Не набиться в друзья тем, кто греет за тысячи вёрст себе руки – у них круговая порука... Здесь морозно и дружно, и проблески будущих вёсн светят нам с куполов, согревая по-русски. 5. Не по Чехову
Здесь опять намело... Ну а в Африке снова жара... Жизнь уездная – стон и надежда на новое лето. И, как запертый Фирс, остаёшься один выживать, удивляясь тому, что и это... полезно. Доктор Астров в метель не пробьётся, и кто-то всплакнёт... Сад вишнёвый в снегу, и почти опустело именье... И так трудно вписать пару радостных строчек в блокнот, но окажется вдруг, что не сделано – меньше. Ах, как хочется прочь, в неизвестность, из снега в жару... Только кто приберёт, подытожит, построит на завтра? Не проделаешь лаз на туда и обратно в шару — пригодишься и здесь, как ребро динозавра... 6. «Пропавшее солнце» ...А ведь и здесь бывает свет и солнце бегает по снегу... И бегают ему вослед, с румянцем, непоседы. Ему подставить норовят, кто как горазд, побольше, но зимний вечер вороват и прячется в подоле у ночи... Наступает ночь. Кто спит, а кто бессонен... И где-то наступает ноль... явившийся... без слова. Оно – вернётся – и без нас, и с будущими нами... И станет видно небеса со всеми Именами. 8, 9 я н в а р я В МОРОЗ За оконною чащей лесов кристаллических тварная поросль. Знать, уже наготове засов, разделяющий намертво порознь... За окошком курится дымок, заблудившийся, точно в трёх соснах. В самый раз собираться домой до того, как в зимовье не сослан... Снова белка вот-вот принесёт мне на счастье в скорлупке орешек, где и творчество, и ремесло прорастут, может статься... Не грешен не живущий. Смотря за окно, вижу сумерки. Свет на исходе. С этим светом ещё заодно мы вращаемся... Царствует холод. П е р е д е л к и н о , 24 я н в а р я ХОЛОД Вскочив верхом, пришпоривает (дух захватывает, всем посторониться!) и, двери открывая на ходу, выстуживая, кружит по страницам... Закроемся от холода, от не... Забьёмся в дрожь, но выпрямимся к лету, где шёлковые весточки одне и выпущено певчее из клеток российской непогоды... В холода припомним рай, оставленный и нами, и сядем у порога голодать Отцовского, как дети, снова наги. |
