8 с е н т я б р я, м у ч е н и ц ы Н а т а л и и ПОСМОТРИ! Поворачивая выю, осторожничать, однако, не мешает: будет больно, если вывихнуть родную. За спиною, справа, слева – до скончанья одинаков Божий мир. В глаза и прямо посмотри ему, страну и путь заветный выбирая. Солнце всем. Дорога – разно. Никогда не выйдешь рано, как ни выйдешь. Милый, видишь?! 8 с е н т я б р я, м у ч е н и ц ы Н а т а л и и
УСТРЕМЛЯЯСЬ Вот и съездили на север, вот и вынули из зева заполярный звук. Всё метели да сугробы, да истёрты до сукро́виц губы, что зовут. Потому родни поморской и не знаю, не поморщась, югу присягну. Отогреюсь поначалу золотому под лучами. Солнце пристегну... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вот и съездили... А жизнь-то и кончается, как жито, выбранное в срок. Юг ли, север... Что посеял, на стерне лежит осенней — сколько между строк. 9 с е н т я б р я «Прихватить золотистый денёк...» Прихватить золотистый денёк, когда прятать не станешь в тенёк локоток да ладошку и повинную бошку. Выжигало нас, жгло, по-военному шло время – кто се заменит, восполнит, поименно воспомнит? Эти бабочки, мошки, жучки, косогор, за которым журчит невеликая речка ненавязчивой речью, — всё здесь дорого. Что же тоска? Перекинута просто доска — ни моста, ни мосточка... Запятая ли, точка? Препинания знаки, значки беспокоят, пинают в ночи — всё бы им расставляться... Тяжело расставаться. 9 с е н т я б р я БЕЗ ВЫБОРА ...Что была, что не бывала — разрываюсь... Небо ало на ночной заре. Ночью вижу океан и — просыпаюсь: окаянна теснота зане. Расшиби хоть лоб о стены, всё равно опять постелешь там же, где вчера. Где найдёшь, где потеряешь, сам не знаешь, повторяя: «Как же ночь черна...». Что была, что не бывала... Бьёт тревога наповал, и — волны да простор... И опять смотрю куда-то неотрывно... День кудахчет: «Не мечтай о том». 9 с е н т я б р я БОЛЕЮ Премьерный занавес тяжёл. Смотреть в глазок – напрасно. За бельэтажным этажом не разглядеть... На праздник мне не попасть. Больному мир — чулан, и только снопик пробившихся лучей на миг от счастья сердце сносит... Но скоро вечер. Чёрн чулан. Простуда голос сносит. И грустно жаркого чела во тьме свиданье с ночью. 10 с е н т я б р я «Нам не дано предугадать...» Нам не дано предугадать... Забвенья жду, прощенья жажду. Уже исполнились года, с которых собираю жатву. Как наше слово зазвучит, Один лишь Бог сегодня знает. Ему работай, заучив завет, и помести на знамя, покуда держишь древко, рук не разжимая. Благодати Его исполнившись, и в круг вступая по Господней дате. 12, 13 с е н т я б р я «А кроны зелены кленовые, а кроме...» ...А кроны зелены кленовые, а кроме — приметы вселены в раскидистые кроны вселенских перемен... Судьба приходит за ночь, хватая за нутро, а если проще, за нос. Морозно утром враз и вдруг, слышнее голод. Как?! Только солнце жгло – и выходи на холод... Роптанье и упрёк... Кому! Напяль тулуп иль что-то в этом роде, и – славь! Как говорят, плохого нет в природе. А ты опять упёрт. Люби, что есть, дано. Умножь добро и в зиму. Возьми и обесточь услужливую симку. Съешь с другом соли пуд. Она хоть солона, а сладко – ты попробуй. Уже вот-вот вскипит на Иордане прорубь — освободись от пут. Пройди с зимою путь – узнаешь, как вступает младенец ножкой в бок... Ты будешь рад весне. Борьба, ещё тупая, тебе покажет – здесь: Создатель. Отче. Бог. 13 с е н т я б р я МНОГОКРАТНОЕ
Оглянуться не успела — золотая осень спеет. Сорок сороков льются благовестом. Петел возвещает новость. Спета песня без сроков. В Риме Третьем столько трещин — провалиться страх. Бережёт небесный резчик на пути воздушных речек контуры листа. Оторвётся лист в аллее, багрянисто и алея вспыхнув на земле. Без конца грустить о лете не пристало – в лете лести больше, чем в зиме. Проживи и то и это называвшийся поэтом, в кузов полезай... Но не искази при этом наречённого портрета... Осень по лесам. Льётся благовест ручьями. Воздух полнится речами ветра и дождей... Близко кашляет сыночек. На душе висит замочек. Не ищи тожде́ств. |
