Он заколебался и снова перевел ружье на Георгия Адамовича. Я должен взять себя в руки и убить первым мужчину… Потому что он сильнее, умнее и опаснее…Крайнов погладил указательным пальцем курок и медленно начал на него надавливать. Но в этот момент Раиса крикнула:

– Стреляй, трусливый деревенский ублюдок!

Павел Петрович крякнул и перевел ружье на женщину. Прости меня, Господи!

Прогремел выстрел.

Раиса пошатнулась, но устояла на ногах. В ее груди появилось сквозное отверстие, размером с кулак. Кусок вырванной плоти валялся на земле.

Дембель сорвался с места, немного кособоко подбежал к мясу и вмиг проглотил его.

У Крайнова свело живот. Он отвернулся, его стошнило.

Раиса захохотала.

– Попал! Попал! Ха-ха-ха! В женщину попал, а сам наблевал!

– Браво! – Пушкин захлопал.

Павел Петрович понял, что никаких шансов у него нет. Он понял, что в мертвецов хоть обстреляйся, а ничего им не будет. И если у тебя нет под рукой серебряной пули или осинового кола, ничего-то ты им сделать не можешь! А если так, то считай, что ты тоже покойник.

И все-таки он поднял ружье. Не пропадать же выстрелу. Прицелился. Георгий Адамович улыбнулся ему мерзкой улыбкой упыря. Крайнов заметил у него во рту длинные острые клыки.

– Желаю удачной охоты, Павел Петрович! Получай, исчадие ада!

Крайнов нажал на курок.

Пуля попала Дегенгарду в рот и выбила все его страшные зубы.

Крайнов удовлетворенно выдохнул.

У Георгия Адамовича изо рта текла темная кровь. Дегенгард провел ладонью по губам. И когда он убрал руку от лица, все его зубы снова были на месте.

Крайнов швырнул на землю ружье:

– Так нечестно! – крикнул он. – Это не дуэль, а убийство!

– Ух ты! – воскликнул Пушкин. – Как вы интересно формулируете! А вот я, сам Пушкин, погиб на дуэли от руки негодяя, и то помалкиваю! А ему, видишь ты, нечестно! – Пушкин скрестил на груди руки и объявил: – Стреляют Дегенгарды!

Дегенгарды, не мешкая ни секунды, вскинули пистолеты и одновременно выстрелили.

Из стволов пистолетов вылетели две длинные черные змеи.

– Пригнись, папа! – закричал Борька-скелет.

Но Крайнов не успел. Одна змея вонзила жало ему в лоб, а вторая – в сердце. Павел Петрович упал на спину. Он увидел звездное небо и одну особенно яркую звезду. Марс, Бог войны…Над ним склонилась ужасная кудрявая голова с бакенбардами:

Дед Семен поднял с пола маленькую иконку, вытер ее рукавом и повесил на место.

– Прости, Господи, душу мою грешную!

– Что это было? – спросила Ирина.

Но ответить ей никто не успел. В дверь забарабанили.

Дед Семен схватил крест и во второй раз навел его на дверь. И опять из креста вырвался луч голубого света и сделал дверь прозрачной. А за дверью стоял на коленях Мишка Коновалов. Дед Семен сразу почувствовал, что Мишка не служит сатане, потому что преклонил колени перед церковью. Дед Семен не знал, что на коленях Мишка стоит из-за того, что наступил ногой на ежика. Но по сути дед не ошибался – Коновалов не служил сатане. Он бежал от сатаны на большой скорости.

А вот сзади за Мишкой прыгали в языках пламени настоящие слуги дьявола.

Дед Семен подбежал к двери, распахнул ее, и Мишка Коновалов ввалился внутрь.

– Помогите мне! – крикнул Абатуров.

Подбежали Мешалкин с Ирой. Все вместе, они оттащили тяжелого Коновалова от двери и захлопнули ее перед самым носом у монстров.

Упырь Колчанов, бежавший впереди всех, впечатался мордой в полупрозрачную дверь, и его свинский нос расплющился окончательно, зашипел и задымился. Яркая вспышка последовала за этим. Колчанов заорал нечеловеческим басом и забегал кругами перед церковью. Вся его морда расплавилась, как пластмасса, и дымилась.

Подбежавший к нему упырь Стропалев накинул Колчанову на голову плащ-палатку и принялся колотить по ней волосатыми ладонями.

Дверь потеряла прозрачность.

Дед Семен побрызгал на Мишку святой водой. Коновалов открыл глаза.

– Что там случилось? – спросил у него Мешалкин.

– На меня напали черти с рогами, – просипел Мишка. Его зубы выстукивали дробь.

– Это мы и так знаем, – Юра махнул рукой. – Я спрашиваю, что там так бабахнуло?

– Кажется, самолет упал… – неуверенно ответил Мишка. – Если б не он, мне бы каюк… Дай попить, дед…

Абатуров протянул ему серебряную чашу со святой водой:

– Много не пей, а то тебе плохо будет.

Мишка жадно напился, а потом плеснул немного на здоровую ладонь и протер раненую ногу. Почти сразу боль утихла. Тогда он плеснул еще на руку, которую проткнул ежик и размял пальцы.

– Пойдемте на колокольню, – предложил дед. – Посмотрим оттуда, что происходит в деревне.

По узкой крутой лестнице они поднялись наверх и через низкую дверь вышли на воздух. Над круглой площадкой, обнесенной деревянными перилами, навис большой колокол – подарок областной духовной власти. По периметру колокола изнутри было написано:

Храму, построенному в те годы, когда храмы рушили. Да пребудет Царствие Небесное с теми, кто собирает камни, когда их разбрасывают.

Мешалкин вышел на колокольню первым и случайно стукнулся головой об колокол.

Колокол загудел.

Семен Абатуров подошел сзади и рукой притушил звук.

– Не головой дурацкой, а чистыми руками и помолясь, – объяснил он.

Мешалкин потер ушибленную голову.

– Что толку, – ответил он, – жену и детей не вернешь.

– И хорошо. Мертвые не возвращаются. А если возвращаются, то они не живые, а слуги дьявола.

– Да что вы к нему прицепились! – Ирина нахмурилась. – У человека же горе.

– А ты, баба, вообще помалкивай! Ты в церковь с непокрытой головой пришла и в штанах! По всем правилам я бы тебя теперь должен с колокольни спихнуть, как эту… как ее… царицу Суюмбике, которая в Казани с башни спрыгнула от татар… А горе, понимаешь, теперь не у одного этого, – он ткнул Мешал-кина в грудь, – а у всех, – и показал пальцем вниз.

Недалеко от церкви полыхал пожар. Из пламени торчал хвост самолета.

– Самолет, – сказал Юра, – самолет упал! Ну и ночка!

– Здесь аэродром военный недалеко, – кивнул дед. – Испытывают новые самолеты. Но чтобы падали, я никогда раньше не видел.

Ирина пожалела, что рюкзак с аппаратурой остался возле пруда, и ей нечем сфотографировать самолет.

Хромой Мишка Коновалов последним поднялся на колокольню, но первым заметил, что из огня торчит столб, а к столбу привязан человек.

– Смотрите! Человек горит!

– Мать честная! – вскрикнул дед Семен. – Иисус Христос!

– Вряд ли, – мрачно ответил Коновалов. – Я вижу на нем летчицкий шлем. Это летчик, кажется.

Абатуров перекрестился.

– Царствие тебе Небесное, неизвестный солдат, – он перекрестил летчика.

В то же мгновение столб, на котором висел человек в шлеме, зашатался и рухнул в огонь. Сноп искр взлетел в черное небо.

– Отмучился, – вздохнул дед. – Теперь он уже в раю Господу нашему Иисусу Христу докладывает… Господи Боже, солдат войска Христова по вашему приказанию прибыл! Разрешите доложить обстановку на Земле. В районе деревни Красный Бубен засел неприятель-антихрист и добрых христиан силою склоняет на свою сторону. Требуется подмога, ибо силен и хитер лукавый, и если его тут не прищучить, то расползется он по всей Тамбовщине, а потом и по всему миру православному, и тогда уже его не одолеть, ирода, во веки веков!А Бог, конечно же, не потерпит такое безобразие, чтобы в его владениях хозяйничал нечистый… Бог поможет, – закончил Абатуров и опять перекрестился.