Подошла к столу Галя и пригласила Мишку на танец.

– Галька! – прикрикнул на нее отец. – Иди отседова на х…, туда-сюда! Нам с твоим, бл…, этим… женихом надо по-мужски поговорить. Мужики разговаривают – бабы не суйся!.. Туда-сюда… Первое правило семейной жизни!.. Понял, Мишка?.. Баб надо во как держать, – тесть сжал кулак и подсунул Мишке под нос. – Тогда они хорошо себя, туда-сюда, ведут… Ты не отворачивайся, щенок! Сюда смотри и запоминай, чего тебе, му…иле, старшие говорят! Если ты бабе спуску дашь, она тебе сразу на голову залезет и х… ее чем оттуда сгонишь уже… А когда у мужика заместо головы, туда-сюда, баба сидит, тогда он и не мужик уже, а манда с ушами! Понял?.. Ни х… ты непонял! Я жизнь прожил целую, чтобы, бл…, это понять! И не понял!.. А ты хочешь сразу понять! – тесть погрозил пальцем. – Ху… ты чего поймешь!.. Но… несмотря на то… я тебе хочу это, туда-сюда, объяснить доступно… чтоб ты вспоминал мои полезные советы и говорил бы: Зае…ись, Дмитрий Тихонович, научил меня чудака жизни! Спасибо ему за это… за его, туда-сюда, науку…Понял?..

К моменту серьезного разговора Мишка уже сильно был выпивший и из речи тестя улавливал только отдельные слова, привычные деревенскому уху: му…ак, му…звон, сопляк, иди на х… и тому подобные…Уловив эти слова и поставив их в одну цепочку, Мишка понял, что его хотят обидеть, обзывают и посылают на хэ… Естественно было дать Дмитрию Тихоновичу в морду. Что Мишка и сделал. И сделал как следует. Свадьба закончилась скандалом, а тесть попал в больницу. Может, поэтому дальнейшая семейная жизнь и не сложилась. Родители Гали вечно подговаривали ее против Мишки и в конце концов довели дело до развода. А тогда, после свадьбы, Мишка пошел в больницу к тестю и попросил прощения… И тесть простил его, но, как показало время, затаился гад…

Мишка ехал к бабке Вере и испытывал те же чувства, что тогда, после свадьбы.

Он не доехал до бабки сто метров. Заглох трактор. Мишка спрыгнул на землю и сразу услышал стук молотка. Он обошел трактор спереди, зашел за угол и увидел сына бабки Веры с забинтованной головой, который уже чинил забор. Сын не приезжал к матери уже черт знает сколько времени! И надо же ему было именно сегодня припереться!

Мишка вздохнул. Намечалось мордобитие.

Он вернулся к трактору, вытащил из-под сидения разводной ключ и положил в широкий карман спецовки.

Так всегда. Едешьс открытой душой, а приезжаешь – бац тебе по яйцам!..

Коновалов вразвалочку пошел к дому.

– А еще, – донесся до него слабый голос бабки Веры, – когда я в луже лежала, он в мене, аспид, камнем кинул! – Бабка заскулила: – Еле живая я, Витек, осталасяа-а-а!..

– Ничего, маманя! – Витя перебросил сигарету из одного угла рта в другой и вытер нос тыльной стороной ладони. – Я ему ноги вырву и руки! Чтобы камнями не кидался в старых людей! И меня поймут.

– Одна ты у меня надёжа, Витек, и осталась… Только редко приезжаешь… Некому больную старуху защитить…

– Сама же знаешь, маманя, какая теперь жизнь сложная… С работы хрен, маманя, отпускают… Я хотел, хотел ехать, да никак собраться не мог… А тут мне знак сверху… – Пачкин показал пальцем в небо. – Сижу в тубзике, как вдруг мне кто-то тресь по заднице! Оборачиваюсь – дыра в стене. Тут-то я и понял – пора маманю навестить! Старенькая она уже… А ты обижаешься, как маленькая. Зря ты обижаешься!

– Да я, Витек, не обижаюсь… А просто старая я… И одна тута, как ворона… Видишь, каково мне одной живется… Кто хочешь меня обидит и справедливости никакой не доищешься, – бабка зарыдала.

– Ничего, маманя, – Витек стукнул молотком по гвоздю. – Я ж тебе сказал, что я Мишку изуродую теперь… Сказал – сделал… Я его, маманя, к этому забору за руки, за ноги приколочу и гвоздями утыкаю, как этого… святого Севастьяна.

– Это кто же? – бабка перестала плакать. – Я такого святого не знаю.

– Это американский. Я в музее, куда работать устроился, видел картину. Стоит у столба весь утыканный гвоздями, как еж… Он у меня еще на коленях будет ползать и землю жрать, Иуда!

Мишка постоял за кустами, потом вышел, подошел к Витьку сзади и молча стукнул его по забинтованному затылку гаечным ключом. Витек повалился набок и замер. Мишка развернулся и пошел прочь.

Бабка Вера открыла рот.

В этот день Мишка крепко напился из-за переживаний.

Мешалкин почувствовал натяжение лески. Клюет!Юра очень удивился. Он пришел на рыбалку, собственно, не за тем чтобы поймать рыбу, а для того чтобы успокоить нервы после очередной дикой выходки жены. Но в тот момент, когда леска сильно дернулась, в нем включился механизм заядлого рыболова. Кровь устремилась по сосудам с удвоенной скоростью, глаз прищурился, а руки начали двигаться четко, точно и быстро. Мышцы ног напряглись, пятки прочно уперлись в землю. Юра моментально позабыл о жене, о детях, о случайной связи в киоске и даже о малых формах из дерева. Он был единое целое с удочкой.Образовалась как бы невидимая ось – его голова, кончик удочки, поплавок, грузило, рыба на крючке. Такие моменты случаются в жизни каждого мужчины. И эти моменты являются в их жизни самыми важными. Мужчины особенно их ценят. Это моменты первобытных, диких захватывающих инстинктов, когда ты чувствуешь себя охотником, преследующим добычу. Неважно, кого ты преследуешь – зайца, рыбу или бабу. Главное – догнать, схватить и не допустить, чтобы другие увели ее у тебя из-под носа. Это не жадность скопидома, это не такая жадность. Это жадность другая. Это жадность полнокровной жизни внеисторического воина!

Глаза Мешалкина как будто даже засверкали в темноте. Он понял по натяжению лески, что рыба на крючке сидит здоровая. Может, такая, какая ему еще не попадалась. Он заволновался. И ноги задрожали. Так дрожат ноги человека, почувствовавшего азарт. Мешалкин чуть согнул их в коленях, резко подсек и потянул. Удилище выгнулось дугой.

Не слишком ли тонкую палку я срезал для такой рыбы-зверя?!Он потянул осторожнее, ведя удилище вдоль берега. Рыба под водой резко рванула, и Юра чуть не упал. Чтобы не потерять равновесие и не упустить удочку, ему пришлось забежать по колено в воду. Лицо Мешалкина покрылось капельками пота. И руки тоже увлажнились. Удочку стало удерживать труднее. Того и гляди, выскользнет! Но Юра знал, что если такая добыча вырвется у него из рук, он никогда не простит себе. Он повел удилище в другую сторону, и на секунду из воды выглянула голова рыбы. Что это была за голова! Такой головы он в жизни не видел! Черт побери! В неверном лунном свете блеснули выпученные рыбьи глаза величиной с куриные яйца! По бокам рта, из которого торчала леска, росли огромные усы, как у Чапаева! А сама голова была бугристая и уродливая, вся в каких-то наростах, шипах и фосфоресцирующих трещинах. Гигантские жабры, по форме напоминавшие китайский веер, ходили ходуном, и было ясно, что если под жабры случайно сунуть палец – пальцу пришлось бы туго! Голова исчезла под водой, но взамен рыба показала спину и хвост. Ого! Мешалкин не поверил глазам. Такого он не видел даже в энциклопедии!

Во-первых, спина была очень длинная! Во-вторых, по всей длине хребта шли острые шипы величиной с карандаш, раздвоенные на конце, как языки змей. Сразу было видно, что они ядовитые. Может, и сама рыба-то была несъедобная, но об этом Мешалкин не думал. Главное победить рыбу и вытащить на берег, а не сожрать. ПУСТЬ ЖЕНА ЖРЕТ! Спина заканчивалась впадиной с шипами покороче. После впадины сразу шел хвост. Хвост сверкал разными красками, как разлившийся по воде бензин. Синий, зеленый, розовый, голубой и еще много таких цветов, названия которым так просто не подберешь. И еще хвост по форме напоминал скрещенные лопаты. Такой это был хвост! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! По спине у Мешалкина пробежали мурашки. Он понял, что если рыба изловчится и хлестнет по нему своим страшным хвостом – ему гитлеркапут! И еще он понял, что такой зверь почти равный ему, Мешалкину, по силам. Рыба рванула в глубины пруда. Юра вынужден был сделать еще два шага вперед и намочил штаны по самые яйца. Сырой холод темной воды поднялся по позвоночнику и постучался в голову. Тук-тук! Мешалкин, что происходит?!. Происходит какая-то ерунда! Что-то непонятное происходит!..Юра испугался, что удилище не выдержит и сломается, и тогда – прощай, рыба! Он стал перебирать удилище руками, чтобы добраться до лески и намотать ее на кулак. Постепенно он подобрался к ней, но рыба за это время отвоевала еще два шага, и теперь Мешалкин стоял в воде по пояс.