Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Хомяков и Мешалкин взяли носилки. Оставшиеся встали вокруг, и люди медленно начали двигаться в сторону церкви.

Дед Семен направлял на вампиров икону, но она почему-то опять не действовала. И вампиры только злобно хохотали над Абатуровым.

Со стороны деревни послышались вой и топот. Это на подмогу Жадову и Стропалеву спешили недобитые вампиры и волки-оборотни.

Жадов снова отдал приказ рукам. Руки Жадова взметнулись высоко в небо и оттуда спикировали на людей.

Дед Семен, как щитом, прикрылся иконой. Одна рука стукнулась об нее и отлетела в сторону, недовольно скрючившись.

Вторую руку отбил Скрепкин. Эта рука перекувырнулась в воздухе и упала на тело Петьки Углова. Коновалов размахнулся и проткнул проклятую руку колом. Кол проткнул руку насквозь и воткнулся в Петькино тело. Рука монстра вспыхнула. Коновалов поднял кол над головой, как факел, выступил вперед и, размахивая горящим оружием, стал прокладывать дорогу.

Жадов завизжал, лицо у него перекосилось от боли. Видимо, хоть его руки и были отделены от тела, какая-то связь между ними оставалась. Жадов упал на колени и зашипел.

Воспользовавшись удобным моментом, Скрепкин воткнул свой кол прямо ему в грудь. Монстр вспыхнул. У висевшего на его груди автомата перегорел ремень. Автомат упал на землю. Скрепкин ногой отшвырнул автомат подальше от горящего упыря, схватил его и сунул к Петьке в носилки.

Оставшаяся без центра управления рука монстра кружилась сверху над людьми. В какой-то момент она бросилась вниз и была наколота на кол Коновалова. Огонь охватил и ее.

Медленно, но верно, люди продолжали двигаться к церкви.

Оставшись без друга, вампир Стропалев растерялся.

Дед Семен почувствовал это. И еще ощутил, что в его пожилой организм поступила большая порция адреналина, как на войне.

Он вышел вперед.

– Я с ним сам разберусь! Не трогать его! Он мой!

Стропалев попятился. Он явно почувствовал силу, которая на время влилась в старое тело Абатурова.

Дед Семен, прикрываясь иконой, как щитом, поднял кол. Он был похож на пешего святого Георгия, разящего змею.

Стропалев еще отступил и уперся спиной в забор.

Дед Семен присел и вдруг прыгнул вперед. Мешалкин, Коновалов, Скрепкин и Хомяков от удивления замерли. Дед Семен прыгнул, как Брюс Ли. Он подлетел к Стропалеву и врезал ему колом по скуле. Стропалев осел у забора. А Абатуров оттолкнулся от досок пятками, перевернулся в воздухе и упал на монстра сверху, воткнув осиновый кол ему в живот.

Стропалев вспыхнул.

А дед продолжал висеть сверху, держась за кол.

Коновалов оттащил его в сторону. Скрепкин подобрал второй автомат.

А Абатуров после схватки с вампиром сразу ослаб. И теперь не мог ни двигаться, ни стоять на ногах.

Скрепкин и Коновалов усадили Абатурова на Петьку.

– Бежим! – крикнул Мешалкин.

И они побежали.

Абатуров еле удерживался на носилках. Два раза он чуть не свалился вниз. Коновалов посоветовал деду прилечь, для устойчивости. Но дед Семен отказался ложиться рядом с покойным, который еще не успел остыть.

– Рано мне еще в гроб ложиться! – от тряски челюсть у деда ходила ходуном и слова получались квакающие.

До церкви оставалось совсем чуть-чуть. Но монстры буквально наступали людям на пятки. Конечно же! А как же еще! Во-первых, они обладали сверхъестественной силой, отчего могли развивать высокую скорость. А во-вторых, им не нужно было носить носилки. Люди после смерти тяжелеют в полтора раза. И выходило, что на носилках было уже не два, а три человека! Плюс два трофейных автомата!

Почему же после смерти люди тяжелеют? Казалось бы, наоборот, – потеряв душу, тело должно становиться легче. Но это только на поверхностный взгляд материалиста. А если немного подумать, то получается, что душа человеческая подобна воздушному шарику, наполненному водородом, который всю жизнь подтягивает человека наверх к Богу. А тело человека – гиря, которая держит душу, чтобы она не улетела сразу. Как у водолазов, которых вода выталкивает на поверхность, а тяжелые свинцовые подошвы водолазных ботинок, позволяют передвигаться по дну. Тело без души, как мертвый водолаз на дне морском в свинцовых ботинках – его ничего не выталкивает на поверхность. Он, как водоросль, безразлично колышется вокруг своих ботинок, и только глубоководные рыбы иногда заглядывают сквозь стекло гермошлема в его мертвые глаза.

Мешалкин и Хомяков выдохлись.

– Давай мы вас на ходу подменим! – крикнул Леня.

Мешалкин и Хомяков, не останавливаясь, передали носилки Коновалову и Скрепкину.

Когда они уже забежали на крыльцо, дед Семен не удержался и сковырнулся вниз, кубарем скатился по ступенькам, сбил Мешалкина и откатился в траву.

Дверь распахнула Ирина.

– Мы сейчас! Только Петьку занесем! – Коновалов и Скрепкин скрылись в церкви.

Из куста выскочила монстр-женщина. Это была Лиза Галошина, уборщица. Галошина схватила деда за ногу и потащила обратно в кусты.

– Па-ма-ги-те! – дед слабо отпихивался второй ногой, пытаясь хвататься руками за траву.

Игорь Степанович в два прыжка подскочил к Галошиной и, отставив левую ногу, отвел руки с колом назад, сделал выпад и проткнул вампирку, как в молодости на учениях протыкал штыком мешки с соломой. Галошина недовольно зашипела и вспыхнула. Хомяков стряхнул ее остатки с кола.

А Юра уже тащил деда Семена за руки по ступенькам. Дед Семен окончательно ослаб и никак не реагировал на то, что его костлявая задница пересчитала все те ступеньки, которые он построил своими руками.

– Догоняй, Игорь Степаныч! – крикнул Юра тестю и скрылся в церкви.

2

Хомяков подбежал к двери, и ему вдруг сделалось нехорошо. Игорь Степанович забежал в церковь и едва успел захлопнуть за собой дверь, как его вырвало прямо на пол. Голова кружилась, ноги подкашивались. Хомяков не мог понять, что с ним происходит. Только что он чувствовал себя нормально, как вдруг ему резко поплохело. Может быть, у него инфаркт?! Все-таки возраст уже не тот, чтобы так бегать и носить такие тяжести, не говоря про горе и стресс.

Хомяков присел на корточки. На лице выступила испарина. Капельки холодного липкого пота стекали со лба на нос и капали с кончика на офицерские зеленые брюки. Перед глазами всё поплыло. Словно в тумане, Игорь Степанович видел, как Коновалов и Скрепкин сняли с носилок Петьку Углова и переложили в гроб, который из подвала принес его зять. В церкви всегда есть гроб! Это хорошо, —почему-то подумал Хомяков и хотел усмехнуться неожиданной мысли, но его снова замутило и вырвало прямо на штаны. Игорь Степанович повалился набок и потерял сознание.

Остальные, занятые делом, не сразу заметили это. Когда Хомяков вбежал в церковь и запер дверь, Мешалкин автоматически зафиксировал, что все на месте, и некоторое время беседовал с Ириной, а потом пошел в подвал за гробом. Но когда они переложили Петьку Углова куда следовало и Юра вытер со лба пот, он наконец заметил тестя, лежавшего возле двери.

– Что это с ним? – удивился Мешалкин. Он подошел к Хомякову и осторожно потряс того за плечо. От Игоря Степановича неприятно воняло блевотиной. Мешалкин поморщился.

Хомяков вздрогнул, поднял голову и потряс ею.

– Что с тобой, Игорь Степаныч?

– Не знаю… – он сел. – Как-то мне поплохело резко… Может, я микроинфаркт перенес на ногах… А может, микроинсульт… Я в них не разбираюсь… – Он отер рукавом рот.

– А сейчас-то как себя чувствуешь?

– Да вроде получше… нормально… Отпустило, вроде… – Он посмотрел на свои брюки, на пятно исторгнутой из желудка пищи и подумал, что среди этих остатков наверняка есть то, что он принимал еще в Москве, когда и думать не мог, в каком переплете окажется. – Нехорошо я тут… Надо бы подтереть… непорядок, а то… – Он повернул голову, чтобы, по офицерской привычке, найти бойца и поставить ему задачу. Голова повернулась с трудом, Игорь Степанович почувствовал резкую боль в шее. Он потрогал шею ладонью – шея сильно распухла. И тут Хомяков всё понял. Он понял, что с ним происходит и почему ему не по себе в церкви. Ерунда! Со мной такого произойти не может! С кем угодно, но только не со мной! Спокойно! Я абсолютно спокоен. Рассуждаем по-военному. Эта сволочь куснула меня не сильно. Скорее, просто прихватила зубами, слегка оцарапала и отпустила. А яда вам-пирского напускать не успела. Значит, с зубов в шею просто попала инфекция. Но не вампирская инфекция, а обыкновенная грязь… какой теперь… когда всю природу засрали… встречается очень даже много! Особенно в деревне, где живут такие неорганизованные нечистоплотные жители… Всё понятно. Мне в шею попала грязь, вот шея и распухла. Ничего страшного. Надо просто попросить у деда йод или зеленку… Нет, лучше я спрашивать не буду. Они могут погорячиться, подумать, что я превращаюсь в вампира, и проткнут меня к свиньям кошачьим!От этой мысли Хомякову снова сделалось дурно. Если я срочно не продезинфицирую рану, шея раздуется еще сильнее, голова перестанет поворачиваться, и я умру на старости лет не от сраного инфаркта-инсульта, а от гангрены шеи, как последний бомж!Испарина покрыла лицо Хомякова. В голове загудело. Он побледнел.

114
{"b":"2936","o":1}