– А, это тебя нам Поллак сосватал? – майор, телосложением напоминающий борца, широко зевнул. – Давай документы…

Блок памяти нашел прибежище в толстой папке, а офицер погрузился в размышления, поглядывая на Роберта и покручивая большими пальцами сцепленных на объемистом животе рук.

– Ладно, – прозвучало это словно приговор. – Отправим мы тебя в первый батальон… А дойти туда, рядовой, можно следующим образом…

И Роберту пришлось выслушать длинную инструкцию относительно того, как добраться до ремонтного цеха и отыскать там майора Ниеминена.

– Все ясно? – грозно спросил канцелярский офицер. – Сейчас я туда сообщу, что ты к ним идешь, а то еще пристрелят по ошибке…

– Так точно, – ответил Роберт, раздумывая, что это за батальон такой, солдаты в котором палят во все, что движется.

Ремонтный цех располагался отдельно от остальных зданий, у самой ограды. Отыскать его оказалось куда проще, чем выслушивать советы штабиста.

– Новенький, значит, – проговорил встретивший Роберта солдат. – Ты хоть форсеров-то в лицо видел?

– Видел.

Благодаря общению с Мартой Роберт знал о форсерах гораздо больше, чем любой другой из людей, но делиться этим знанием с кем-либо не собирался, понимая, что такая осведомленность вызовет подозрения.

Солдат хмыкнул и повел Роберта внутрь, в цех, «украшенный» выбитыми окнами, многочисленными дырами в стенах, пятнами гари и частично обрушившимся потолком.

Воняло тут горелым, а под ногами позвякивали осколки стекла и пластика.

Майор Ниеминен, высокий и рыжий, обнаружился в кабинете цехового мастера. Закинув ноги на стол, он выковыривал из пластиковой банки абрикосы и по одному отправлял в рот.

Стоило двери открыться, как банка полетела в угол, а командир батальона сыто рыгнул.

– Рядовой Кузнецов, долбаная форель? – спросил он.

– Так точно, – ответил Роберт несколько растерянно.

– Отлично! – кивнул Ниеминен. – Я тут подумал и решил, что лучше всего тебе придется в первом взводе третьей роты, долбаная форель. Как ты думаешь?

– Э… так точно.

– Вот именно! – майор спустил ноги со стола и с тяжким кряхтением встал. – Пойдем, я лично провожу тебя.

– Ты где служил? – шагая между частично оплавленными ремонтными комплексами, командир батальона не переставал болтать. – Ага, в Пекине, в спецназе? Так ты был на Халикте?

Роберт только кивал.

– И в «Аресе» успел повоевать? Неплохо, – пробурчал Ниеминен, пинком отшвыривая попавшийся на дороге ящик. – Эй, ребята, я привел вам новенького, встречайте!

«Ребята», благополучно валявшиеся на полу под одним из окон, принялись без особой охоты подниматься.

– Это к нам? – спросил маленький и кривоногий лейтенант, напоминающий статуэтку монгольского демона.

– К вам, к вам, долбаная форель! – кивнул Ниеминен и хлопнул Роберта по плечу так, что тот пошатнулся. – Ну, ты обживайся тут, а я пойду. Надеюсь, что форсеры дадут тебе время на то, чтобы привыкнуть.

И майор, сочтя задачу выполненной, удалился.

– Меня зовут Тао, – сказал лейтенант.

– Роберт Кузнецов.

– Вот и отлично, – командир взвода почесал щеку. – Во втором отделении у нас осталось шестеро, так что отправляйся туда. Вон тот громила с исцарапанной рожей – твой сержант.

«Громила» поднял широкую ладонь и осклабился, показав желтые зубы.

– Меня звать Бьерном, – голос у него оказался низким, подстать внешности. – Есть хочешь? Нет? Ну и ладно. А то мы тут обжираемся этими фруктами. Если нужен сортир, то он вон там, в подземелье… А вообще иди сюда, будем знакомиться.

Через десять минут Роберт знал всех в отделении, от тощего чернокожего Али до невысокого, но чрезвычайно широкоплечего уроженца Аляски Трэджана, среди предков которого числились эскимосы, индейцы, негры и русские.

Корпус «Один», как стало понятно из разговоров, сформировали тоже из полицейских, набранных по всей Земле и даже в колониях, но подготовили и вооружили куда тщательнее.

– В общем, вас, как ни обидно это звучит, бросили под удар, – сказал Бьерн, выслушав рассказа о злоключениях корпуса «Арес», – чтобы хоть как-то задержать наступление форсеров. Вас использовали как жертву, а заодно освободили склады от устаревшего оружия.

– Похоже на то, сомий хвост, – согласился Роберт.

– Располагайся, в общем, – сержант повел рукой. – В караул нам только завтра, так что можешь пока отоспаться…

Не воспользовался бы таким предложением только полный идиот. Так что Роберт, расстелив спальный мешок прямо на полу, улегся и через пять минут заснул, не обращая внимания на то, что в нескольких шагах от него ругаются, играя в карты.

Сон его был глубок и черен, как жерло вулкана.

Грохнуло так, что Марта невольно пригнулась. Показалось, что разорвалось на части само небо. Один из домов на правой обочине лопнул, как раздавленное яйцо.

– Что замерли? – не дал звену остановиться Антон. – Вперед!

Форсеры добавили скорости, хотя и до сих пор бежали по одной из городских улиц так быстро, что в ушах свистел ветер.

– Там наших вовсю колотят, а вы плететесь коровами стельными! – добавил субтактик.

Уточнять смысл чудного ругательства никто не подумал, все просто пропустили его мимо ушей. Кто знает, может и вправду есть такие существа – стельные коровы. В них верилось скорее, чем в то, что люди могут нанести заметный урон боевым силам форсеров.

Все, что они могли раньше – держать глухую оборону.

Два дня городского боя, правда, сбили с форсеров немалую долю спеси. У людей появилось новое оружие, а бронекостюмы неплохо держали попадания плазмоидов.

– Так, чуть медленнее! – рявкнул Антон

Впереди виднелась улица, где полосовали бетон очереди, взрывались гранаты и шипели плазменные разряды, а вверху с жужжанием носились модули-разведчики.

– Осторожно, воронка! – Марта чуть не споткнулась о вывороченный взрывом кусок асфальта.

Несколько пуль прошли рядом, одна вскользь ударила по руке, вызвав боль в локте.

– Впереди баррикады! Всем залечь! – субтактик первым упал на асфальт и пополз в сторону. – Что-то мне о них не сообщали. Марта, Анна – ваша задача очистить укрепления от стрелков. Остальные прикрывают.

Марта залегла за огрызком стены.

Отсюда хорошо было видно перегораживающее улицу сооружение из поставленных набок машин, покореженной пластиковой мебели и мешков с песком. Позади этой «помойки» заметно было движение.

Модуль-разведчик, отправленный Антоном, подлетел к баррикаде и взмыл вверх, спасаясь от стрельбы.

Брандеру повезло меньше, едва он успел показаться на открытом месте, как граната ударила летающему аппарату в дюзы. Раздался грохот, сжатая плазма ринулась во все стороны, заставив вжаться в землю, как людей, так и форсеров.

Марта чуть приподнялась и начала целиться.

По стене, за которой она пряталась, прошла пулеметная очередь, за спиной лопнула граната, истерически зазвенели бьющиеся стекла, пара осколков царапнула спину.

– Ну надо же, выучились воевать, – пробормотала Марта, поспешно возвращаясь в укрытие.

– Огонь из всех стволов! – рявкнул Антон и согнулся, хватаясь за лицо.

Разведывательный модуль разделил судьбу брандера, напоследок передав прямо в глаз субтактика световой импульс, достаточно сильный, чтобы повредить даже форсеру.

Заговорили плазменные пушки. Баррикада окуталась огнем и дымом, так что засевшим за ней людям стало не до снайперов.

– Сейчас мы вам! – пробормотала Марта, настраивая зрительные усилители.

Первой выстрелила Анна. Ионный луч пробил насквозь перевернутую машину, какой-то шкафчик и укрывающегося за ним человека.

– Отлично, – пробормотала Марта, выискивая собственную цель. – Вот он, вот…

Подруги стреляли, точно на полигоне. Люди, засевшие за баррикадой, падали один за другим.

Поняв, что им не отсидеться, они начали разбегаться, а несколько безумцев ринулись в контратаку. Взобравшись наверх баррикады, они принялись палить из автоматов.