В мокрых брюках было ужасно противно, но он старался об этом не думать. Основная задача на ближайшее будущее — это чтобы тебя не пристрелили американцы. Им ничего не стоит нажать на спуск. Он слышал от беженцев, что они, прочесывая город, палят во все, что движется. С другой стороны, вряд ли они откроют огонь по обмочившемуся субъекту в носках. Он закрыл глаза. Наверное, его сморил сон; а когда он поднял веки, то поразился, как резко несет горелым, какая страшная горечь лезет в нос. Перед ним стоял человек, солдат. Тень в каске. Бледная зыбкая фигура, казалось, пылала изнутри, то и дело ослепительно вспыхивая, а потом поплыла в глубину подвала, точно сошедший с небес ангел. Звуки доносились откуда-то издалека, искаженные, расплывчатые и странные. Было очень больно, но боль была какая-то чужая, ее источала кожа — но ведь он сбросил кожу, хоть и непонятно как. Он бы закричал от ужаса — но крик получался безмолвный. Вздохи ветра в листве заглушали его предсмертные вздохи, ветер набирал силу, шелест и шорох нарастали, их прорезал треск веток, тучи над лесом стремительно неслись и вопили подобно крови — и тучи поглотили его и обратили в непролившийся дождь.

Эта ничем не примечательная картина приобрела известность после того, как в 1964 году была выставлена на ежегодной выставке "Мир во всем мире". Покрытое шрамами и пузырями полотно стало символом ужаса развязанной фашистами войны в глазах тысяч людей, приехавших в наш город посмотреть на изуродованные полотна, выставленные в огромном вестибюле нового здания ратуши и подсвеченные особым образом.

Найденная под руинами жилого дома на бывшей Герман-Геринг-штрассе (ныне Карл-Маркс-штрассе) в 1945 году, эта копия — выполненная, по-видимому, кем-то из учеников Фоллердта, — один из немногих уцелевших экспонатов блестящей довоенной коллекции бывшего Музея кайзера Вильгельма Лоэнфельде (представленная черно-белая фотография — единственное изображение оригинала, погибшего при бомбардировке Магдебурга).

Вот что рассказывает свидетель событий, 31-летняя учительница Элизабет Хоффер:

— Лоэнфельде был занят американцами после жесточайшей бомбардировки. Наш многоквартирный дом был серьезно поврежден, и многие жильцы оказались замурованными в подвале на два дня. Мужественные попытки освободить нас не увенчались успехом. В конце концов дом обрушился, и только половину из нас (тридцать три человека) удалось вытащить из-под завала. Мои сестра и мать погибли. Моего отца, Генриха Хоффера, с нами не было, он пропал без вести во время обстрела. Возможно, он, будучи исполняющим обязанности директора Музея кайзера Вильгельма, прятал дома какие-то картины, боясь, что их присвоят либо нацисты, либо наступающие на город американцы, и копия Фоллердта оказалась среди них.

Рядом с картиной был выставлен сильно обгоревший блокнот, найденный в том же месте, это дневник еврейской девочки, которая пряталась от преследований. Такие блокноты выдавались посетителям библиотеки Музея кайзера Вильгельма. Неизвестно, пряталась девочка на чердаке Музея (сейчас здесь находится зал имени Вернера Зееленбиндера) или в квартире директора Г. Хоффера. В любом случае дневник остается волнующим примером мужества перед лицом нацизма, а картина — известным на всю Германскую Демократическую Республику свидетельством трагедии войны.