Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Сейчас исправим. Видите ли… – Огнев повернулся к преемнику: – Борис Николаевич сделал свой выбор в вашу пользу и этим решением взял ответственность за последующие годы в стране. Что, собственно, и закреплено на этой странице меморандума. – Огнев поднял вверх руку со знакомым всем присутствующим листом бумаги, заполненным с одной стороны убористым печатным текстом. – А вот на обороте мы сейчас закрепим условия передачи власти через восемь лет и назовем будущего кандидата. Собственно, вашего преемника.

– Как в театре. Но красиво задумано, ничего не скажешь, – незаметно для присутствующих усмехнулся в свои пшеничные усы Духон.

Будущий Президент, похоже, тоже не поняв, о ком идет речь, как всегда, не выдал своих внутренних эмоций, а вслух сказал:

– Неплохая идея. И спасибо, что тем самым избавляете меня от терзаний через восемь лет поисков человека, способного потянуть эту лямку.

– Приятно слышать, – пробасил Уралов, но его перебил Огнев:

– Знать об этом будут лишь присутствующие в этом помещении. Надеюсь, мы еще восемь лет проживем.

Все довольно загудели.

– А теперь за работу. Я буду писать на своем экземпляре и одновременно диктовать другим.

Один экземпляр Огнев положил перед собой. Другой передал преемнику. Еще один протянул Уралову, четвертый – Тане, пятый – через нее же, Духону.

– А мой где? Что-то непонятно, – растерялся Эленский. – Это что, принципиальная позиция?

Он гневно взглянул сначала на Таню, потом на ее отца и наконец буквально спалил взглядом невозмутимого Огнева.

– Возьмите мой, наверное, произошла техническая ошибка. – Духон протянул через стол свой экземпляр. – Кто-то у нас просто считать не умеет. Цифры маленькие, к тому же – не деньги. А все мы, кроме денег, ничего считать не умеем. Да и деньги тоже.

Все обратили внимание, как он очень уж ретиво попытался избавиться от документа.

– Мне и уже подписанного достаточно, – пояснил он.

Остальные еще не успели отреагировать, как Огнев деловито пояснил:

– Не нервничайте, просто ошибка. Мы, видимо, забыли, что подписывать документ помимо ряда гарантов будет и Татьяна Борисовна. Поскольку она является прямым участником договоренностей.

Все, кроме преемника и Духона, заулыбались.

– Это неправильно, – вдруг заявила Таня. – Раз недостает одного экземпляра, то пусть уж у нас с папой останется один на двоих.

– Что писать? – спросил Духон, получив от президентской дочери экземпляр.

– Первую часть документа, насколько я знаю, в известной мере сочиняли и вы, Александр Павлович. Теперь и другие накропали. Не возражаете?

– Диктуйте, – великодушно разрешил Огневу Эленский.

– Тогда пишите наверху страницы: «Меморандум» и в скобках – «Дополнение к основному тексту». «Мы, нижеподписавшиеся, сознавая всю ответственность перед страной и обществом, согласились о нижеследующем. В марте 2008 года действующий Президент страны должен определить в свои преемники Юрьеву Татьяну Борисовну и гарантировать законную передачу власти…»

Все, кроме будущего Президента и Духона, даже не обратили внимания на произнесенную фамилию. Оба переглянулись. Духон вежливо взял удар на себя:

– А кто у нас Юрьева?

– Полноте, Александр Павлович, – засуетился бывший глава Администрации. – Дело в том, что мы с Танечкой решили пожениться. Вскоре. И фамилию она возьмет мою.

– Мои поздравления… – пробормотал Духон.

– Поздравляю от души, – вслед за ним повторил будущий Президент.

Какой же хитрец этот Александр Павлович, пытался сплавить такую бумагу. Как чувствовал. Хотел умыть руки. Не удалось. Но так или иначе, что-то в этом пасьянсе избраннику Уралова и олигарху было не по душе.

Глава 2

Спустя пять лет после подписания меморандума Президент мучительно думал, рассказывать ли про скандальное дополнение к нему. И надо ли рассказывать вообще.

– По-моему, вы меня не слушаете? – Смирнов оторвал Президента от его невеселых мыслей.

– Возможно, – искренне и как-то отвлеченно согласился Президент. – Я все же не могу понять, для чего вы развернули охоту за экземплярами меморандума и его гарантами?

Он обратился с этим вопросом непосредственно к Любимову. Тот от неожиданности растерялся.

Директор ФСБ никогда не был инициатором операции под кодовым названием «Меморандум». И одна из причин того – спокойствие Президента по поводу планов на 2008 год. По крайней мере, являясь его достаточно близким другом, Любимов ни разу в своем присутствии не слышал о планируемой в той или иной форме узурпации власти, хотя ближний круг давно крутил эту термоядерную тему, вовлекая в ее обсуждение политиков, прессу, обывателей.

Единственное, в чем Любимов был согласен со Смирновым, это то, что операция зашла слишком далеко. Кому-кому, а уж ему-то отлично было известно о том, как активно (достаточно вспомнить ликвидацию Листова) действуют сами гаранты меморандума, как встрепенулись влиятельные силы на Западе, куда совсем недавно дошла информация о якобы готовящемся перевороте и, разумеется, о меморандуме. И наконец, об операции противодействия, затеянной его ведомством. Остановить всю эту машину было еще труднее, чем запустить. Слишком самостоятельные интересы стали преследовать участники операции.

Директор ФСБ открыто посмотрел в глаза Президенту, демонстративно отвернувшись от Смирнова, и твердо сказал:

– Видите ли, мы должны быть готовы к самым разным развитиям событий. Не мне вам это объяснять, господин Президент.

Именно в эти мгновения Любимов принципиально для себя решил, что потребует личной конфиденциальной встречи с Президентом. Чтобы пусть и запоздало, но поставить его в известность, какой камень воздействия держит за пазухой их общий приятель, лишь бы продолжать операцию.

Ему неотвратимо захотелось выпить, но в президентском доме его никто бы не поддержал. «Буду пить один», – зло и обреченно решил он.

– Я, пожалуй, сегодня в Кремль уже не поеду, – неожиданно сказал Президент, хотя еще пару часов назад у него были совсем другие планы. – Увидимся. А пока будем думать. – Он пожал руку каждому из своих утренних гостей и, круто повернувшись, пошел в дом. Лабрадор живо встрепенулся и, виляя хвостом, побежал за ним.

– Вот черт, опять ушел от ответа, – не стесняясь, зло прокомментировал ситуацию Смирнов, садясь в машину.

Президент вернулся в дом, секунду покрутился в нижнем холле и пошел на кухню.

Там никого не оказалось, и обрадовавшись этому, он заварил себе чаю. Налил почти до краев большую чашку и вернулся с ней в кабинет.

«Надо вернуть меморандум на место», – вспомнил он. Но ни на рабочем, ни на журнальном столе документа не оказалось.

«Что за чертовщина?» – всерьез всполошился он, пристально еще раз обыскивая взглядом комнату. Но документа нигде не было. Президент попытался восстановить в памяти картину минувшего утра. Собственно, и восстанавливать было нечего: он вышел из кабинета, когда Смирнов и Любимов начали читать меморандум. Ни один, ни другой унести с собой документ конечно же не могли.

Президент вызвал по телефону дежурного охранника объекта и потребовал объяснений. Тот четко доложил, что кроме утренних гостей на первом этаже примерно в это время с регулярным пятничным обходом находился часовой мастер, естественно, в сопровождении охранника, и какое-то время крутилась приболевшая старшая дочь Президента.

«Наташа?! – мелькнула мысль. – Но при чем тут Наташа?»

Он быстро взлетел наверх, где находилась спальня дочери. Но комната была пуста.

– Где Наталья? – сбежав опять вниз, коротко и строго спросил он ничего не понимающего охранника, все еще стоявшего как вкопанный рядом с кабинетом. – Вы же только что сказали, что она приболела?

– Приболела. Уже как неделю, – запинающимся голосом пробормотал охранник, смутно догадываясь, что произошло непоправимое. – Утром еще болела, а потом вдруг быстро собралась и вызвала водителя. Сказала, что срочно нужно взять задание для контрольной. Вы были заняты, а супруги вашей тоже нет.

85
{"b":"282910","o":1}