Увидев, что русские выбрали именно его, Мартен ехидно спросил:

– Какие господа предпочитают бокалы? Может быть, рюмки? – Но почувствовав некоторое непонимание вопроса, заметил: – В некоторых ваших фильмах – я обратил внимание – герои предпочитают пить из рюмок. Что это, специфика?

– Мы предпочитаем бокалы. Большие и тяжелые, – ответил за всех Лев.

Сделав несколько глотков, все с видимым удовольствием задымили – кто сигаретами, кто сигарами.

– Как вы помните, господин Духон, у меня еще были вопросы, – напомнил Мартен. – Действительно, что вы будете делать, если сползание в тоталитаризм в России продолжится? Бунт? Вы сказали – нет. Тогда что?

Зарывшись в своем кресле, Александр мучительно думал, говорить или не говорить в этом кругу о скрытых возможностях меморандума – этой потенциальной торпеде большой разрушительной силы:

– Это мы и хотим обсудить на встрече гарантов меморандума. Хотя я уже знаю, что предложить в качестве решения вопроса.

– Интересно, что? – подал голос из своего угла Тьерри. – А то я, признаться, не вижу пока своей роли. – Он произнес это сразу на двух языках. Изрядно уставшему Табачникову удалось перевести дух.

– Сейчас поймете, – усмехнулся в усы Александр, хотя этого никто не заметил. – Я предложу извлечь меморандум на свет и превратить его одновременно и в кнут, и в пряник. Думаю, нашим противникам это не понравится. Тем более что двух гарантов уже нет в живых. Причем, заметьте, это случилось, когда никакого мало-мальски видимого обострения между векторами влияния даже не предвиделось.

– А сейчас, вы считаете, ситуация обострилась? – вновь поинтересовался французский разведчик.

– Не только я считаю. Тревога исходит из «Семьи» Уралова, а у них, как вы понимаете, много больше информации и возможностей. Тем не менее они обращаются не к своим сторонникам из спецслужб или властных структур, а ко мне, к «пенсионеру». Значит, чего-то опасаются.

– Весьма логично, – заметил Тьерри. – Должен сказать, что они правы, когда не ищут поддержки среди тех же спецслужб. Лично я уже давно пришел к выводу, что кроме как исполнить приказ «устранить» они ничего не могут – слишком ленивы и продажны. Так что кто-то умный советует бывшему Президенту Борису Уралову. Я вам тоже при знакомстве сказал, что действую как частное лицо.

– И что, вас даже не интересует гонорар? – не очень корректно, но расставляя точки над «i», поинтересовался олигарх.

Легко поднявшись из глубокого кресла, Пьер Тьерри плеснул в свой бокал кальвадоса и, не присаживаясь, довольно жестко ответил Духону порусски:

– Это месье Мартена интересует, почему вы у себя пьете виски из рюмок. А я четверть века занимаюсь Россией, и меня подобные глупости не интересуют. Работая на Францию, я всегда мечтал об одном: сделать Россию такой, чтобы все ее дети, внуки, правнуки, разбросанные по миру бунтом семнадцатого года, вернулись в свой дом. Того же желали мой прадед и моя прабабка.

В сигарной комнате воцарилась такая тишина, что был слышен даже шепот Табачникова, который на ухо переводил Мартену.

– Вы из семьи эмигрантов? – осторожно спросил Духон.

– Оставим эту тему. Я француз, но России помогаю осмысленно. Когда несколько лет назад весь мир шумел, что в Россию пришла демократия, я лишь посмеивался подобной эйфории. Ее просто не могло быть у вас так скоро и просто. Но знаете, я все же тоже немного поддался этой эйфории. Ну а вдруг?.. Увы, вдруг не бывает, поэтому месье Паскуа и нашел меня. Теперь я – здесь и, кажется, начинаю понимать свою задачу.

Все молчали. Тогда Тьерри решился добавить пару слов:

– Если вы не будете возражать и пригласите меня доложить свои соображения на предстоящей встрече, я основательно подготовлюсь. Но и сейчас мне ясно одно – здесь, в Европе, нет ни одного экземпляра меморандума, поэтому хоть один, а лучше несколько срочно должны быть переправлены сюда. Это во многом гарантия вашего предприятия, месье Духон. Вы же понимаете, что так просто спецслужбы эти документы не выпустят из страны. Вот о чем сейчас надо думать. Кстати, а где ваш экземпляр меморандума?

– В моем московском доме.

– Кому бы вы доверили его, если удастся переправить сюда?

– Любому из присутствующих, – не задумываясь, ответил олигарх. – Но, думаю, будет правильно, если я отдам его господину Мартену. Хватит ему жить в виртуальном мире.

Режиссер, как мальчишка, завопил:

– Вау!

– Это большая честь для меня, и я готов сыграть не виртуальную роль.

Договорившись о последующих шагах и консультациях, гости стали расходиться. Первыми дом покинули русские.

На подъезде к имению автомашина Александра попал в мощный сноп света, исходящий от джипа, медленно двигающегося навстречу.

– Наверное, тот самый черный джип. Жаль, что мы не сообщили об этом нашему французскому разведчику. Слушайте, ребята, сейчас же надо с ним связаться. Пусть на всякий случай будет в курсе.

Не медля, со своего телефона Багрянский набрал номер Даву и спросил его по-английски:

– Вы еще не расстались с месье Тьерри?

– Нет, он рядом со мной. Передать ему трубку?

Услышав голос Тьерри, Лев коротко рассказал ему о неизвестной машине, преследующей их в течение последних трех дней.

– У вас был какой-либо контакт?

– Нет, они только преследовали нас. Именно в здешней округе, встречали и провожали.

– Не беспокойтесь, я наведу справки и сообщу. Мы ждем информацию о дне встречи.

Минувшие две недели безостановочно шли энергичные приготовления к нормандской маевке. Она была назначена на двадцать восьмое августа. Определить точный час встречи пока никак не получалось, так как было очевидно, что гости начнут прибывать в разное время. Так рекомендовал Пьер Тьерри, мотивируя это тем, что за таким количеством одновременно прибывающих персон «нежелательные элементы» – так выразился французский разведчик – не поспеют уследить. А следовательно, не смогут и координировать свои действия. Что, собственно, и требовалось по его сценарию.

Естественно, что Духона больше всего волновало прибытие членов «Семьи». Когда наутро после «боев без правил» у Мартена Духон дозвонился до дочери Уралова, она, не скрывая эмоций, обрадовалась. Узнав, где пройдет встреча и кто уже стоит в «цепочке солидарности», Татьяна, как ребенок, завизжала. Такого проявления эмоций за этой энергичной и целеустремленной женщиной Александр никогда ранее не замечал.

– Как здорово вы придумали, Александр! Даже не буду спрашивать, надежные ли ваши друзья. Уверена, что это именно так.

Прощаясь, Духон попросил ее уточнить, сколько гостей ждать и где кого встречать.

– Пока это проблема, – ответила она. – Впрочем, все так или иначе доберутся. Отцу же уехать незаметно будет трудновато. Но мы что-нибудь придумаем.

– Да вы, Танечка Борисовна, не очень и напрягайтесь. Летите в Лондон: дедушки, бабушки, внуки – очередная трогательная встреча. Какие могут возникнуть подозрения? Прилетели, повидались у всех на виду. Отлично! Тем временем мой сын Николай забронирует на свое имя два лучших вертолета, которые с интервалом в полчаса доставят вас на лужайку прямо в мое имение. И заклинаю – не слушайте охранников. Меньше шума – лучше результат. По крайней мере, в нашем конкретном случае.

Духон фантазировал, как говорится, с чистого листа, но, слушая его, Татьяна была уверена, что план олигарха из ее команды продуман самым глубоким образом.

– Лететь-то до вас сколько? Знаете, ведь папа уже не тот. А вертолет все же, увы, не самолет…

– Не более часа полета с комфортом через Ла-Манш.

– Если мы остановимся на этом трансфере, то с кем держать связь?

Александр продиктовал телефоны сына в Лондоне.

– Я его предупрежу.