Хозяин дома, выдающийся мастер современного кино, встретил гостей в просторном холле, напоминающем трапецию.
– Я рад видеть вас у себя, друзья. Вы, месье Александр, прежде всего мой сосед. Хоть я по замыслу здесь живу отшельником, но соседа я априори уважаю.
Льва удивило, что Мартен безошибочно выделил из их компании Духона и первым обратился персонально к нему. Интересно, откуда он узнал имя? Значит, готовился.
Мартен был облачен тоже во все черное: пиджак, легкий свитер, мягкие брюки.
– Позвольте показать вам дом. Как раз подъедет посланец месье Паскуа. Старик сдает, что-то прихворнул. Но мысленно он с нами. Кстати, обоих я прекрасно знаю. И Клод Даву тоже звонил, вот-вот подъедет.
Добрые полчаса они бродили по огромному современному дому, придуманному в полном соответствии со вкусами владельца. Стены и потолки здесь свободно трансформировались в подиумы, антресоли и иные вновь организуемые пространства. Некоторые комнаты, словно по мановению руки Мартена, меняли даже конфигурацию и цвет.
На самом деле хозяин манипулировал каким-то пультом и кнопками на нем.
«Умный дом», – вспомнил Лев рекламу в московских журналах. Хотя, насколько он помнил, весь «ум» ограничивался системой охраны и электричества.
Этот фантастически суперсовременный, непредсказуемый, холодный, стильный дом чем-то был похож на фильмы, которые снимал его хозяин: «Десятый элемент», «Молекула» и другие.
– Зачем вам все это нужно? – не удержался от вопроса Александр. – Ведь павильон для съемок, который вы соорудили, находится в специальном помещении.
– Вам тоже не нравится? – без тени обиды спросил хозяин дома. – Многим не нравится. Американцам, думаю, понравился бы скорее. Но они у меня здесь почти не бывают. А тем, кто бывает, нравится классика.
– Извините, но вы не ответили на вопрос: зачем? – настаивал Александр.
Доктор исправно переводил.
– Наверное, затем, что всегда надо что-то менять. Я вот не могу ничего изменить в себе. То ли стар, то ли слаб, не знаю. Но если не можешь изменить в себе – меняй, что можешь, вокруг. Сначала я стал снимать «иные» фильмы, потом – продюсировать «иные фильмы». Но и этого мне показалось мало. И теперь я изменил пространство вокруг себя в отдельно взятом доме. Имею право! Например, для ваших гостей, месье Александр, я создам тот интерьер, который вы мне закажете.
– Почему для моих? Для ваших гостей, господин Люк. Если вы конечно же решитесь помочь нам.
– Я уже решил, – улыбнулся Мартен. – Кстати, мне сообщают, что все уже собрались. Вернемся в зал, господа. Там нас ждет скромный ужин и, как я понимаю, серьезный разговор.
Перед тем как занять места за треугольным обеденным столом, хозяин дома еще раз представил гостей друг другу. Впрочем, для русских загадкой оставалась лишь одна персона – посланец месье Паскуа. Когда дошла очередь для него, а это был сухощавый мужчина лет шестидесяти пяти весьма благородной наружности, он заговорил на русском языке:
– Пьер Тьерри, по образованию дипломат, в молодости полковник французского Иностранного легиона, четверть века возглавлял восточноевропейскую службу политической разведки практически при всех президентах – предшественниках господина Ширака. Сейчас не у дел, но и не в отставке, – заключил он. – Здесь, господа, с вами, исключительно как частное лицо.
– Но очень влиятельное лицо, – со значением поднял вверх палец хозяин шато, которому Табачников перевел с русского слова разведчика.
– За ужином я покажу вам премьеру моей новой режиссерской работы, так называемые бои без правил между русскими камчатскими крабами и французскими бретонскими лангустинами. Победителем станут те твари, которых не останется за нашим столом.
На черном, тикового дерева столе ничего не было, кроме бокалов, всевозможных соусниц и индивидуальных неглубоких кастрюлек наподобие тех, что ставят под фондю.
– Чудак-человек. – Лев наклонился к уху Духона: – У нас, на Арбате, уже давно висят перетяжки, в которых рестораны приглашают гостей на эти самые «бои без правил». Кто у кого спёр идею?! Непонятно.
– Помолчи, пусть это будет его идея. Хороший мужик.
Когда все заняли свои места, появились три официанта. Один разлил по бокалам шампанское, двое других стали обносить присутствующих большими блюдами – одним с крабами, другим – с лангустинами.
– Итог сражения подведем позже, – сказал Мартен. Все дружно засмеялись и принялись за еду.
К счастью, и крабы, и лангустины оказались правильно надрезанными. И достать из-под панцирей бело-розовое мясо не составляло никакого труда. Все последовали примеру хозяина, который, придерживая лангуста за хвостик, сначала опустил его в кипящее масло, а затем в один из соусов. И лишь затем сделал глоток шампанского.
– Не знаю, кто победит в этой схватке, месье Мартен, но вы уже победили, – заметил Духон, не отрываясь от еды. – Очень интересная и, главное, вкусная режиссура.
Табачников добросовестно перевел, и все вновь дружно закивали в знак солидарности.
Примерно через час-полтора хозяин и гости встали из-за стола и переместились в сигарную комнату.
– Предлагаю перейти к делу, – сказал Мартен. – В общих чертах я подготовлен, но если вы рассматриваете меня не только в качестве арендодателя сего помещения, но и члена команды, которая будет в дальнейшем отстаивать принципы, сформулированные в вашем документе, то я хотел бы кое-что уточнить.
Он обращался персонально к Александру:
– Готов ответить на все вопросы. Если смогу.
– Их немного. Например, каким вам видится финал всей этой истории?
– Я могу ответить сейчас только за себя. – Олигарх-пенсионер счел нужным сделать эту ремарку. – Но после встречи российских гарантов меморандума, полагаю, ответ будет консолидированным. Сейчас могу сказать лишь одно, как бы это высокопарно ни звучало: чтобы в России президентские выборы проходили в рамках действующей Конституции.
– Извините, стало быть, если Президентом через три года изберут, например, нынешнего вашего министра обороны, который возьмет курс на свертывание демократии в России, вы это проглотите?
Вопрос прозвучал на русском, поэтому Александр повернулся к скрытому в полумраке комнаты месье Тьерри.
«Не видя глаз собеседников, ориентируясь только на интонации и суть сказанного, поддерживать разговор трудно, – в эту минуту подумал Багрянский. – Видимо, заданы такие правила?!»
Но Духон как ни в чем не бывало продолжал:
– Если общество не найдет себе иных лидеров, то будет иметь, кого заслуживает. Хотя это ужасно, – не сдержался он.
– Значит, вы не призываете к открытому противостоянию, как бы ни была горька оборотная сторона этой демократии? – теперь уточнил Мартен.
– Господа, я, пожалуй, лучше вас понимаю наших русских гостей, по крайней мере одного из них точно, – вступил в разговор Клод Даву. – У них нет никакой жажды реванша, тем более неконституционными методами. Это данность, и прошу ее принять.
– Отлично, – констатировал режиссер. – Теперь у нас нет сомнений.
– Кстати, я не исключаю, что у некоторых будущих гостей вашего дома такие настроения присутствуют. Чтобы у вас не было сомнений. Но большинству они претят. – Духон решил не кривить душой.
– Высоко ценим вашу прямоту, – искренне поблагодарил Даву.
В этот момент в сигарную комнату вошел один из слуг и, наклонившись к уху хозяина дома, что-то прошептал.
– Вуаля! – воскликнул режиссер. – Кухня сообщила, что в поединке крабов с лангустинами победила дружба. Уничтожено семь камчатских крабов и девятнадцать бретонских лангустин. Что по живому весу примерно одинаково.
– За это стоит выпить, – предложил Лев.
– Хорошая мысль, – поддержал его Тьерри и пошел к бару.
– Что господа предпочитают?
– Кальвадос. Виски, – раздались неуверенные голоса.
Тьерри недолго думая прикатил столик с напитками, на котором не было ни одного свободного квадратного сантиметра. В этой наглядной галерее виски Jameson было представлено весьма достойно: тремя сортами.
