С носа «Индигового дракона» скалился Волосатый Билли, но теперь это была не улыбка друга и союзника. Ухмылка его была холодной и страшной. Он сорвал серебряный наперсток, который носил на шнурке вокруг шеи, и бросил на палубу, словно какой-то мусор. В этот миг друзья поняли весь масштаб того, как ими манипулировали и предали.

— Но почему, Бертон? — спросил Берт. — Ради чего все это?

— По доброй воле вы бы не сказали мне, куда вы утащили наших детей, — ответил тот, — так что нам пришлось дать вам понять, что вы сбежали, а потом пойти за вами. И, судя по всему, это было правильное решение, — добавил он, глядя по сторонам на детей, играющих на песке и в прибое. Итак, где наши дети? — продолжил он, придвинувшись ближе, более угрожающим тоном. — И где моя дочь Лилит?

Никто не знал, как ответить или сказать хотя бы что-то, чему Бертон мог поверить.

«По крайней мере, — подумал про себя Джон, — никто из детей еще не понял, что тут творится».

Никто, кроме одного — Джека.

Бертон не знал, что один из детей был вообще-то Хранителем.

Джек тихонько ходил от одного ребенка к другому, нашептывая им на ухо, и некоторые уже побежали к «Индиговому дракону».

Бертон понял, что их вот-вот окружат дети, и рявкнул несколько приказов тем кроатонцам, которые еще оставались на корабле.

Остатки индейцев спустились с «Дракона» и принялись сгонять детей к рыбацким хижинам — именно на это и рассчитывал Джек. Он прятался под одной из лодчонок и гримасами пытался дать Джону понять, что тот должен отвлечь внимание Бертона еще хотя бы на несколько мгновений.

— Я скажу, где ваши дети, если вы ответите на один вопрос, — выпалил Джон к удивлению своих друзей.

— Что ж, справедливо, Хранитель, — милостиво согласился Бертон, все еще сжимавший в руках копье. — Задавай свой вопрос.

— Почему Пэн и предыдущий Хранитель стали врагами?

У Чарльза отвисла челюсть, он в удивлении воззрился на Джона. Этого вопроса, адресованного признанному врагу Питера Пэна, издатель ожидал меньше всего.

Кроатонцы повели себя иначе. Они переглянулись и закивали, словно это была одна из историй их народа. Даже выражение лица малого по имени Мюртвэйт стало почтительнее, когда Бертон заговорил.

— Хороший вопрос, Хранитель, — промолвил исследователь, в голосе его слышалось что-то змеиное. — Пэн и его бывший друг когда-то были как братья. Они встретились здесь, на Архипелаге, и здесь же Пэн рассказал своему другу, как навсегда остаться ребенком.

Затем они повстречали девушку и она подарила каждому по поцелую. От своего Пэн отказался, потому что подумал, что если сохранит его — повзрослеет, а этого он боялся больше всего на свете. Но Хранитель сохранил свой поцелуй и влюбился в девушку, и вместе они начали взрослеть.

Однако у Хранителя были свои страхи и причины, которые вынудили его вернуться в реальный мир, и он позволил девушке выбирать. Он мог покинуть Архипелаг, отказаться от своих обязанностей и от нее. Или она могла отправиться с ним, состариться с ним, иметь семью — но больше никогда не возвращаться на Архипелаг.

Эвин молчала, но катившиеся по ее щекам слезы без слов давали понять, что Бертон говорит правду.

— Я не знал, — прошептал Берт. — Не знал, что у нее был выбор.

— Ах, Эвин... — тихо произнес Чарльз.

— Старый Хранитель, ваш предшественник, и Пэн с того момента стали врагами, — закончил Бертон. — Так, я теряю терпение. Где дети?

Мысли Джона лихорадочно метались в поиске ответа, что бы он ни сказал, вряд ли дело могло стать еще хуже, — но внезапно Бертона отвлекло нечто более срочное.

Заслышав крики других кроатонцев, он повернулся и задохнулся от удивления, увидав, что «Индиговый дракон» снялся с места и взмыл в воздух.

У штурвала стоял Джек и радостно махал рукой. В считанные минуты корабль был уже недосягаем для стрел и копий кроатонцев. Не оглядываясь, Джек пролетел у них над головами, направил корабль на запад и скрылся.

Бертон взвыл от ярости и повернулся к Джону:

— Ты заплатишь за это, Хранитель. Я тебе обещаю.

Он вытащил нож и уже был готов вонзить его в Джона, но в этот миг небо почернело и остров содрогнулся от раската грома. Над водой воздух снова замерцал. Что-то еще прорвалось сквозь временную прореху.

На этот раз не самолет. Корабль. Огромный, знакомых очертаний, он был грациозен, величественен и плавно скользил по воздуху и по воде, пока наконец не пристал на мелководье в нескольких шагах от Хранителей и кроатонцев.

Эвин вскрикнула, у Берта отвисла челюсть, а глаза наполнились слезами.

Это был «Арго».

Пропавший «Красный дракон» наконец-то появился.

Бертон сверкнул глазами, узнав корабль. Для него появление другого корабля-дракона здесь и сейчас стало лишь подтверждением его подозрениям: это означало, что два человека у руля, на вид юноши, были его врагами.

Эти юноши на корабле были похожи, как братья, одеты на манер Пропавших Мальчишек. Голоса их были громкими, слышался греческий акцент. Это были Хью Железный и Уильям Боров. Сыновья Ясона. Первые Пропавшие Мальчишки.

Джон удивленно распахнул глаза, поняв что-то, и взглянул на Берта. Тот энергично закивал. Он понял то же самое, что и Джон, насчет тех двух молодых людей, приветливо махавших руками и сходящих на берег, но не осознавал, что кроатонцы готовились напасть.

— Назад! — заорал Джон. — Уильям! Хью! Вернитесь на корабль! Бегите!

— Что? — переспросил один из юношей, ковыряя пальцем в ухе. — Из-за этого проклятого воска, что Питер засунул нам в уши, я ничего не слышу, а ты, Уилл?

Другой пожал плечами и похлопал себя по виску, а потом с протянутой в приветливом жесте рукой пошел навстречу Волосатому Билли.

Вместо того чтобы пожать ему руку, индеец поднял копье и вонзил его в молодого человека.

— Нет! — в один голос закричали Эвин и Джон.

Волосатый Билли лишь улыбнулся и погрузил копье глубже в тело потрясенного юноши. Тот, кого звали Уильям, в ужасе закричал и отпрыгнул за спину брата, но другие индейцы уже двинулись в атаку.

Новое зрелище отвлекло кроатонцев настолько, что Эвин застала одного из них врасплох, сбила наземь и выдернула у него из рук копье. Она быстро расправилась с теми, кто держал Чарльза и Берта, а Джон тем временем оглушил того, кто стоял позади него, и поймал брошенный Эвин нож.

Кроатонцы разделились на два фронта, но основное их внимание было сосредоточено на более слабых противниках с корабля-дракона. Бертон повернулся, чтобы сразиться с Хранителями, но Эвин без лишних церемоний сбила его с ног.

— То, что ты назвал меня бабенкой, я как-нибудь переживу, — заявила она, — но никто не смеет называть меня беспомощной.

В мгновение ока Бертон был уже снова на ногах и вступил в драку с Эвин. Чарльз и Берт были заняты собственными противниками. Один лишь Джон сделал попытку добраться до двух мальчишек, приплывших на «Красном драконе». Но он был недостаточно быстр.

Кроатонцы напали на юношей, раня их ножами и копьями. Уильям предпринял смелую попытку дать отпор, и, очевидно, он неплохо владел оружием, но сумел лишь отбросить нападавших настолько, чтобы они с Хью могли взойти обратно на корабль.

В считанные секунды корабль-дракон отвалил от берега и устремился назад к временной прорехе.

— Нет! — закричал Джон. — Нельзя дать им уйти! Чарльз, мы должны остановить корабль!

Но было слишком поздно. «Красный дракон» — «Арго» — удалился от берега, унося на себе израненных Уильяма и Хью.

Воздух вокруг островов задрожал, и вновь его разорвал раскат грома. Внезапно корабль исчез. Он растворился во Времени.

Джон упал на колени, колотя песок кулаками.

— Мы могли все это прекратить, — восклицал он. — Могли все это остановить. А теперь уже слишком поздно.

Даже кроатонцы поумерили пыл своей атаки, поняв, что что-то здесь не то.

— О чем ты? — уточнил Чарльз, по-прежнему держа копье направленным на одного из индейцев. — Что не так?