Так почему же он был поражен? Что было в этом открытом и дружелюбном лице молодой королевы, которое казалось каким-то ослепительным? Что было в ее-несомненно-здоровой-но-не-более фигуре, что вызывало гормональные реакции более мощные, чем любые, какие он когда-либо испытывал, глядя на роскошную фигуру кузины Дженнифер?

Частично это объяснялось тем, что Берри Зилвицкая была просто первой незнакомой молодой женщиной, с какой Брайс Миллер когда-либо сталкивался, за исключением кратких осмотров транспортируемых рабов или наблюдений за движением работорговцев, некоторые из которых также были женщинами. Один из многих недостатков бытия, имевшегося у него, как части небольшого клана людей, очень изолированных от остальной части человеческого рода, было то, что к тому времени, когда мальчики достигали половой зрелости, они уже знали каждую девочку вокруг. И наоборот, для девочек.

Не было никаких тайн, ничего неизвестного. Правда, тот факт, что некоторые девочки — для Брайса, это была Дженнифер Фоли — вдруг развились таким образом, что стимулировали новые и примитивные реакции со стороны противоположного пола (или, иногда, того же пола — клан Ганни не был слишком чопорен или недалек в такого рода вещах) помогал немного. Тем не менее, в то время как способность кузины Дженнифер расшевелить фантазию в мыслях Брайса была новой, кузина сама по себе такой наверняка не была. Он по-прежнему носил небольшой шрам на локте с того времени, как она ударила его туда подвернувшимся инструментом, в отместку за кражу им одной из ее игрушек. И она все еще держала что-то вроде обиды за кражу в себе.

Им было семь лет в то время.

Королева Факела, с другой стороны, была действительно незнакомой. Брайс вообще ничего не знал о ней, за исключением голых фактов, что она была на несколько лет старше его — не имеющих значение в данный момент — и командовала легионами вооруженных и опасных солдат. Также не имело значения в данный момент. Все остальное было неизвестно. Это, в сочетании с ее доброжелательным поведением, открыло шлюзы четырнадцатилетних сексуальных фантазий таким образом, с каким Брайс никогда не сталкивался и против которого у него не было надежной защиты.

Но это было сложнее. Смутно, Брайс Миллер начинал понимать, что отношения полов были намного сложнее, чем казались. Он даже был на грани Великой Правды, что большинство мужчин были довольно счастливы, даже когда их Вторая Половинка в жизни не была особенно красива. Так что, возможно, Брайс не был предназначен для целомудренной жизни в конце концов. Учитывая это, его прежние стратосферные стандарты, казалось, рушились с каждой минутой.

— …с тобой, Брайс? И двумя вами также, Эд и Джеймс. Это достаточно простой вопрос.

Подлинное раздражение в тоне голоса Ганни Эль наконец проникло в гормональный туман.

Брайс дернулся. Какой вопрос?

К счастью, Джеймс дурачился, поэтому Брайсу не пришлось спрашивать.

— Э-э… какой вопрос, Ганни? Я не слышал его.

— Ты внезапно оглох? — Батри указала на одного из мужчин, стоящих недалеко от королевы. Он был невысок, и выглядел таким широкоплечим, что казался немного деформированным. — Мистер Зилвицкий хочет знать, готовы ли вы провести несколько месяцев…

Зилвицкий откашлялся.

— Может быть, даже год, миз Батри.

— Двенадцать считается "несколько", когда вы достигнете моего возраста, молодой человек. Чтобы вернуться к делу, Джеймс — и вы тоже, Эд и Брайс — мистер Зилвицкий предлагает работу для вас. — Она посмотрела на Зилвицкого маленькими и блестящими глазами. — "Несколько" опасной, как он сказал. Слово благоразумия, молодежь. Это одна из тех ситуаций, когда фраза "несколько опасно" является гораздо ближе к "немного беременна", нежели… о, скажем версия "несколько опасно" это то, говорит провожающая мать про добротную игровую площадку, когда ее ребенок идет на качели.

Это начало рассеивать гормональный туман. В первый раз, с того момента как он положил глаз на королеву, Брайс сосредоточился на ком-то еще в комнате.

Зилвицкий. Он был отцом королевы, или, может быть отчимом. И его имя было Энтони, не так ли? Брайс был не совсем уверен.

Удача снова повстречалась. Танди Палэйн нахмурилась — эта хмурость помогла еще больше развеять гормональный туман — и сказала:

— Вы уверены в этом, Антон?

— Они ужасно молоды, — добавила королева с сомнением.

Это было ушатом холодной воды. Она сказала "ужасно молоды" так покровительственно, как взрослые относятся к детям. Нет, к сожалению, в этом…

Ну. Это Брайс мог представить, как опытные пожилые женщины говорят о молодых людях, которыми они были необъяснимо пленены. Правда, он не был уверен в этом, так или иначе. Видя такую ситуацию, в которую он фактически никогда не попадал.

Заговорил один из других мужчин, находящихся в комнате. Он был намного менее производящим впечатление, чем Зилвицкий. Простой средних размеров мужчина, с очень квадратным лицом.

— Вот в том-то и дело, Ваше Вели… — ах, Берри. Добавив в смесь таких молодых, как они есть, и корабль, который не имеет никакой связи с Факелом или Баллрум — или Мантикорой или Беовульфом или Хевеном — и они будут примерно такими же невидимыми, как может быть любой там, где мы будем идти.

— А где это, именно? — потребовала Ганни. — Я не могу не заметить, что вы не говорили этого до сих пор.

Квадратнолицый человек взглянул на Зилвицкого.

— Меза. Чтобы быть точным.

— Ну, что ж. И почему бы нам не изнасиловать в задницу всех демонов во вселенной, в то время как мы пойдем на это? — Эльфрида Маргарет Батри посмотрела на него. — Что вы хотите, чтобы мы сделали на бис, Каша? Совершить обрезание дьяволу?

Удача вновь. Брайс забыл и имя этого человека тоже. Его звали Виктор, и он был из Республики Хевен.

Ка-ша. Молча, Брайс прокрутил имя несколько раз. Оно выговаривалось в офранцуженной манере, в которой часто говорили хевениты. КА-ША, рифмуется с "паша?", за исключением того, что основной упор делался на второй слог вместо первого.

Это, наконец, дошло, и его заинтересовало, как хевенит оказался в ближайшем окружении королевы Берри. Особенно учитывая, что Зилвицкий — воспоминания продолжали подниматься из-за гормонального тумана — был из Звездного Королевства Мантикора. Несколько бессистемное и всегда крайне практичное образование, даваемое молодежи клана, не тратило много времени на тонкости межзвездной политики. Но оно было не так отрывочно, чтобы упустить из виду наиболее упорную, ожесточенную и самую продолжительную войну в галактике.

Хевен. Мантикора. И сейчас… Меза.

Вдруг, Брайс пробудился. Возбудился достаточно, чтобы даже забыть на мгновение, что он был в присутствии самой чудесной женщины во вселенной.

— Мы сделаем это! — сказал он.

"Да!" и "Да!" пришло эхо от Джеймса и Эда.