Зианта снова потянулась рукой к чашке. Харат понимающе кивнул головой. Один лишь страх стоял преградой на пути к бегству. Но теперь её состояние было намного лучше, чем когда она только вошла в эту закусочную. Следует неторопливо пройтись по залу и выйти на стоянку флиттеров, и план возвращения должен быть такой, чтобы сбить ищеек со следа. Хватит ли у нее сил — она ведь так изнурена?

Любой сенситив, тем более Патрульный, способен определить человека с признаками энергетического истощения — достаточно лишь увидеть, как она пошатывается, — а потом подвергнуть её пси–проверке. И тогда… Нет, не думать, что последует за этим. Собраться с силами и идти к стоянке флиттеров, спокойно и уверенно.

Ни в коем случае нельзя задерживаться здесь. Наверняка закусочная уже на подозрении у Патруля — ведь здесь можно восстановить затраченные силы… Зианта вынула кредитную карточку фирмы Ясы, сунула её в прорезь автомата и встала из–за стола. При этом Харат снова взобрался ей на плечо.

Отлично. Слава богу, она подкрепилась, и теперь может идти вперёд, к стоянке флиттеров. не опасаясь, что споткнётся и рухнет без сил на пол… Идти медленно и спокойно, не плестись.

Харат закрыл глаза, притворяясь, что спит, однако хватка когтей, впившихся в плечо; говорила об обратном. Разум его был закрыт, также, как и её, и девушке приходилось полагаться только на свои глаза. Её спутник использовал местоимение «он», сообщая, что их ищут. Но этим охотником могла оказаться и женщина… Девушка осторожно оглянулась — поблизости было пять, шесть… дюжина человек.

Большинство из них, вне всякого сомнения, обычные посетители, но трое мужчин носили одежду торговцев. Стоит лишь на один миг мысленно прозондировать их, как она тут же узнает, враги ли они ей, но этим она одновременно выдаст и саму себя. Нужно запомнить эти лица: вдруг кто–нибудь из этих людей станет следить за ней по пути на виллу, которая в это мгновение казалась ей самым надёжным убежищем.

Зианта поднималась на лифте на крышу, где находилась стоянка флиттеров. Её так и подмывало оглянуться и посмотреть, нет ли за ней слежки, но сказалась многолетняя подготовка, и она вела себя совершенно естественно. Труднее всего девушке дались последние секунды перед прибытием пустого автоматического флиттера после вызова; её просто трясло: спасение так близко, но нельзя ни одним жестом выдать себя, своё нетерпение.

Когда дверь опустившегося флиттера открылась, Зианта забралась внутрь кабины с большей, чем требовала осторожность, торопливостью и тут же начала набирать на клавиатуре пункт назначения, выбранный ею по пути на стоянку, чтобы сбить с толку возможную слежку. И когда они взлетели, девушка даже рискнула бросить быстрый взгляд назад на платформу — там никого не было.

Однако это ещё не значило, что она не находится под наблюдением.

Через несколько минут флиттер сел на переполненном центральном рынке города, расположенном рядом с космопортом. Здесь производилась как разрешённая законом мелкая торговля предметами с космических кораблей, так и нелегальная, контрабандная. В самых стратегически важных местах имелись явки, оборудованные защитными устройствами Гильдии, надёжно экранировавшие их от любого экстрасенса. Пробираясь между лавками и палатками, Зианта расслабилась — но лишь чуть–чуть: ей не давал покоя пыльный комок в её кошельке. Когда она доберётся до явки, то потребует, чтобы её переправили на виллу, избавив от возможной слежки Патруля.

Настроив браслет на левой руке на сигнал, исходивший от одной такой явки, девушка пошла вперёд, ведомая лёгким покалыванием. Там ей окажут помощь. Вечерело. Пушок на тельце Харата встал дыбом, и он тревожно защёлкал клювом: ему отнюдь не по душе было встретить вне дома холод и темноту ночи.

Зианта, подчиняясь сигналу браслета, свернула в сторону ослепительно сверкавшей вывеске с именем торговца: «Какиг». Обернувшийся к ней мужчина имел, как и всякий уроженец Саларики, серую кожу, но в его облике отсутствовали присущие этому виду кошачьи черты: вне всякого сомнения, в нём текла значительная примесь человеческой крови.

Зианта подняла руку, как бы поправляя одну из булавок в причёске, но на самом деле показывая кольцо на запястье.

— Девушка! — тонкий и пронзительный голос исходил не поймёшь откуда, но только не из горла. — Вот, взгляните, в этих духах — запахи сотен звёзд. Вдохните «Огненный аромат» с Андроса, а это — «Бриллиантовая Пыль» с Алабана…

— У вас есть «Серповидная лилия десятидневного цветения»?

На лице продавца ничего не отразилось: всё та же вежливая любезность к покупателю.

— Клянусь тремя рогами благословенного Мафа, это редчайшее из благовоний готово пролиться на ваши ладони. Но, как вы сами понимаете, не здесь. Столь тонкий экстракт легко портится на свежем воздухе, — он резко хлопнул в ладони, и перед ними как из–под земли появился мальчуган в униформе.

Какиг щёлкнул пальцем:

— Отведи девушку к Ларосу…

Зианта с благодарностью кивнула хозяину и поспешила вслед за мальчиком, который более уверенно, чем она, пробирался сквозь узкие переполненные людьми проходы. Наконец они вышли к пыльной стоянке флиттеров.

— Четвёртый, — сказал проводник, указывая на флиттер грязным пальцем. Внимательно осмотревшись, он скомандовал: — Давай!

Девушка торопливо пересекла открытое пространство и села в кабину.

Водитель–саларик недоверчиво оглядел её с ног до головы: может, она шпионка. В кабине плавал едва заметный аромат серповидной лилии, лепестки которой, высушенные на десятый день цветения, могли хранить свой запах несколько лет. Зианте он был отлично знаком: это был любимый запах Ясы.

Впервые с момента получения предупреждения от Харата, девушка отважилась послать мысленное сообщение своему мохнатому товарищу:

«Мы свободны?»

«Наконец–то».

Если бы при мыслеобмене могло передаваться раздражение, то в этом коротком ответе Харата было выражено именно это чувство. Он ничего не добавил, что было не в его характере, однако Зианту сейчас тревожило не это, а то, что она сделала, не имея на то никакого права, — добыла этот маленький пыльный комок.

Оставалось лишь надеяться, что её добыча представляет собой не слишком большую ценность для Джукундуса, как и остальные экзотические безделушки, и тогда, возможно, он даже и не заметит сразу пропажу. Конечно же, так и должно быть, иначе бы это не лежало на столе, на виду, а было бы спрятано в сейф.

Рукою Зианта касалась выпуклости кошелька, она снова оказалась во власти той колдовской тяги к комку, и желание исследовать его боролось со страхом. Но теперь она сознавала, что притяжение к камню перевешивает её страх. Она не должна его бояться — иначе бы он не заставил её рисковать столь многим и столь отчаянно, чтобы в конце концов оказаться у неё в руках.

Но ей, конечно, нужно постараться сохранить это в секрете. Хотя из–за Харата, увы, это не сможет продлиться долго. Он расскажет обо всём Огану. Обязательно расскажет. К Харату нельзя подходить с человеческой меркой: он — инопланетное существо с совершенно иным воспитанием и мышлением, что означает…

Харат недовольно защёлкал клювом, не обращаясь при этом мысленно к девушке. Выйдя из флиттера в парке недалеко от виллы, она поставила его на землю, и он тут же в один миг исчез из виду с удивительной для такого маленького тельца быстротой. Зианта поняла, что таким образом он посылает ей предупреждение, и поспешила в свою комнату. Если она и сможет когда–либо понять, для чего служит этот комок, то только там и именно в этот час.

Упав на постель, девушка извлекла из кошелька комок, теперь без всякой боязни касаясь его голыми руками, и бережно поднесла на ладонях к лицу, опасаясь, что в любой момент в комнату могут ворваться Оган н Яса и отобрать у нес добычу.

И тут — словно удар по лицу, таким сильным и неожиданным было ответное воздействие; Зианта пошатнулась и скорчилась. И ещё — на неё хлынул целый вихрь эмоций, и самым худшим был леденящий душу страх, подобного которому она никогда прежде не ведала. Возможно даже, она пронзительно закричала, сама не сознавая того.