Зианта отвернулась, не желая видеть Харата. Теперь перед глазами были только освещенные солнечными лучами скалы. Но эта не та ложбина, в которой она потеряла сознание. Эта лощина побольше. И только теперь она увидела незнакомца.

Он лежал немного дальше, на животе у края обрыва, глядя вниз. А затем — потрескивание выстрелов. Где–то внизу шёл бой.

Защёлкал клюв Харата, пытавшегося привлечь внимание девушки. Но она упрямо отказывалась смотреть в его сторону, держа поднятым мысленный барьер: она не собиралась больше контактировать с предателем! Резкая боль: это Харат схватил её клювом за волосы, вынуждая повернуть голову, но девушка тут же зажмурила глаза, успев однако почувствовать попытку пробиться мысле–зондом через её барьер. Хотя, наверное, не стоит тратить зря психо–энергию — она ей понадобится позже. Девушка приоткрыла мысленный барьер.

«Почему ты боишься?»

Как может Харат спрашивать её об этом?! Разве он не знает, что он сделал!

«Ты… ты отдал меня в руки Патруля! А они… они покончат со мной, моим даром!» — бросила она обвинения.

«Нет! Этот человек ищет понимания. Если бы не он, ты была бы мертва».

И зачем только она бежала из гробницы, где была замурована Д’Эйри! Лучше бы она умерла там! После стирания памяти она уже не будет Зиантой!

— Лучше бы я умерла, — вслух повторила девушка.

Она прямо посмотрела в глаза Харата. Внезапно тот выпустил её волосы и прервал мысле–связь. Она устало глядела, как он бежит к незнакомцу, щёлкая клювом, будто пережёвывая информацию, полученную от девушки, как присоединился к лежавшему у обрыва сенситиву, следившему за разыгрывающейся внизу схваткой, и обвил щупальцем его руку.

Незнакомец повернул голову и посмотрел на Харата — Зианта не сомневалась: сейчас они мысленно общаются, но она не сделала попытки узнать, о чём именно.

Затем сенситив, перевернувшись, бросил взгляд назад, на неё, но, встретив враждебный, полный вызова и ненависти взгляд девушки, отвернулся, пожав плечами, словно ему было наплевать, что испытывает сейчас Зианта.

А затем раздался грохот, затряслись скалы, и из–за края утёса показался нос корабль, поднимавшегося в небо, изрытая пламя из дюз, и через несколько мгновений звездолёт с оглушающим рёвом исчез в вышине.

Конечно, этот корабль никак не мог быть маленькой капсулой Эль–Би, на которой прилетел Оган и его люди. Так что это должен был быть корабль пиратов! Растаяла её последняя надежда спастись от Патруля. Теперь можно только выть от злости. Но гордость не позволяла девушке проявить слабость и разрыдаться.

Кто прогнал корабль пиратов? Оган? А может, Патрульные? Если всё же Оган, то он, наверное, получил подкрепление. И тогда, девушка поторопилась закончить мысль, тогда он, возможно, ещё на планете… и она может с ним связаться…

Незнакомец возвратился и встал перед ней во весь рост, нисколько не боясь, что его могут засечь детекторы. Девушка оглядела его. Она знала его как Турана, хотя и понимала, что его тело — просто оболочка, одежда, надетая кем–то другим. Но форма Патрульного теперь навсегда отделила их друг от друга. И девушка, глядя на него, испытывала не только страх к нему, как Патрульному, но и какую–то робость.

В прошлом, на Корваре, она вела затворническую жизнь, виделась только с домачадцами Ясы. Налёты, в которых ей приходилось участвовать, требовали глубочайшей концентрации, так что она не могла отвлекаться ни на что, кроме дела: от этого зависел его успех или провал. Прислуга Ясы состояла в основном из женщин, так что жизнь Зианты протекала так, словно она служила жрицей в храме какого–то божества… в определённой степени так оно и было.

Оган относился к ней не как мужчина, а как хозяин к вещи, неживой, до которой ему нет никакого дела, она трепетала перед ним, иногда даже боялась. А немногие слуги мужского пола были такими же услужливо–вежливыми, как роботы.

Но этот сенситив… он такой же одарённый, как и она. Ей никогда не забыть, как он, в теле Турана, спас ей жизнь, тогда он был её боевым товарищем, но сейчас стал врагом. Он дал ей возможность почувствовать себя личностью, заставил её взглянуть на мир по–другому.

Однако фигура у него была ничем не примечательная: чуть выше среднего роста, а из–за худобы он казался ещё ниже. Она не ошибалась: кожа его действительно была тёмно–коричневая, хотя этот цвет оказался натуральным, а не приобретённым под воздействием космического излучения. Его жёсткие волосы слегка завивались. Несомненно, выходец с Земли, а может, мутировавший потомок самой Первой Волны колонистов, ринувшейся заселять новые миры десятки, сотни поколений назад.

Незнакомец устроился рядом, задумчиво глядя на неё, точно перед ним было какое–то уравнение, которое нужно решить. Испугавшись затянувшейся паузы, девушка поторопилась задать вопрос:

— Что это был за корабль?

— Грабителей. Они перессорились и передрались между собой — по крайней мере, так это выглядело со стороны. Те, кто были на корабле, отбили атаку своих бывших товарищей и улетели. Правда, кое–кто уцелел: два–три, не более.

— Оган! Он будет искать… — возбуждённо воскликнула девушка, но затем прикусила язык, гневаясь на себя за то, что не сдержалась и выдала себя.

— Тебя? Нет… Как бы он ни желал, ему не выследить нас. Ему не пробиться через мой экран.

— Так что мы теперь будем делать? — напрямик спросила Зианта, надеясь, что он скажет ей правду. Никому нельзя недооценивать Патрульных.

— Ждать. И пока мы будем ждать, ты поймёшь, что я совсем не собираюсь держать тебя в таком виде, — он указал рукой на бечёвки, которыми была опутана Зианта.

— Я что, должна дать тебе обещание, что не буду предпринимать попыток сбежать от уготованной мне участи промывания мозгов?

— Бежать? Куда? Этот мир отнюдь не гостеприимен, — разумные доводы вызвали в ней лишь раздражение. — Еда, вода… да ещё эти грабители, — он махнул в сторону утёса, — бродящие в округе. Здесь ты в большей безопасности. В большей, чем в Сингакоке, — это была первая ссылка на их совместное приключение. — По крайней мере Первая Леди не насылала на наш след своих гончих псов.

Он достал пачку курительных палочек из нагрудного кармана, зажёг одну прикосновением ногтя и задумчиво вдохнул пряный аромат. Судя, по всему, он был спокоен и доволен, словно находился в каком–то дворце удовольствий на Корваре, и это спокойствие ещё больше злило Зианту.

— Ну, и чего же мы ждём? — решительно спросила девушка: к чему оттягивать.

— Возможности вернуться на мой корабль. Я не собираюсь пронести тебя на руках весь путь до него. Да мне бы это и не позволили: несомненно, впереди нам, ещё придётся сражаться. Я послал сигнал тревоги, и один из кораблей Патруля в этом секторе уже должен был засечь его. Так что вскоре он прибудет сюда, на планету, а нам лучше дождаться его здесь. Всё зависит только от тебя: будешь ли ты вести себя благоразумно и не делать никаких необдуманных поступков. Если ты дашь мне слово, то тогда нам нужно только попасть на корабль, а уж там, поверь, будет гораздо приятнее и уютнее.

— Это для тебя там будет приятнее. А меня лишь приблизит к тому, что ожидает!

Он вздохнул.

— Ты что, не можешь просто выслушать меня и выкинуть из головы, будто знаешь всё наперёд!

— А разве не так — когда имеешь дело с Патрульным! — воскликнула девушка, рыдая.

— А почему ты решила, — спокойно поинтересовался он, — что я имею какое–то отношение к Патрулю?

В первый момент девушка не поняла, что он сказал. Затем иронически усмехнулась. Неужели он считает её такой дурой, чтобы поверить в это! Сидит перед ней в форме Патрульного и…

— Одежда, — продолжил он, — ещё не определяет, кто ты такой. Да, я работал в Патруле, но делал это в собственных целях. Причём работал только в космосе, потому что при этом мои и их цели совпадали. Видишь ли, я искал Глаза — сам не понимая, что ищу, — и уже довольно продолжительное время.