Лэнти не составило бы труда уничтожить вайвернов и машину, которую они пытались защитить своими телами. Чарис показалось, что они готовы были умереть ради этого. Но неужели нет никакого другого выхода?

«Должен найтись более лучший», — в ответ на невысказанный вопрос девушки тут же последовало мысленное послание Шэнна.

«Убью!» — а этот чёткий смертельный приказ исходил не от вайвернов. Тэгги появился из–под обломков коммуникатора.

«Сюда!» — маленькая чёрная тень прыгнула к Чарис. Девушка наклонилась и подняла Тссту. И в её объятиях курчавая кошка уставилась на вайвернов немигающим взором.

«Мы умрём… мы умрём!»

Это предупреждение прозвучало очень отчётливо. Однако вайверн, произнёсший его, не поднял копьё, наоборот, положил свои четырёхпалые руки на прибор.

— Вот чего он хочет, — в этот раз Лэнти говорил вслух. — Должно быть, там есть какая–то кнопка, которая в случае необходимости вызывает панику среди живых существ. Отойдите оттуда! — махнул он бластером.

Ни один из туземцев не шевельнулся, и их решимость не подчиняться команде была ответным ударом по инопланетянам. «Сколько времени может продолжаться это противостояние? — спросила себя Чарис. — Рано или поздно здесь появятся люди Компании».

Она отпустила Тссту, вернулась во внешнюю комнату и обнаружила, что невозможно закрыть дверь: на месте пальцевого замка теперь чернела дыра.

«Убей эту ведьму! А с тобой мы заключим сделку».

Девушка чётко уловила эту мысль, когда вернулась в комнату с разрушенным коммуникатором.

«Ты мужчина, как и мы. Убей эту ведьму и стань свободным!» — взывали к Лэнти мужчины–вайверны.

Тссту зашипела, её ушки навострились, когда она возвратилась к Чарис. Тэгги завыл, стоя рядом с Шэнном, и в его маленьких глазках светилась ярость битвы.

Вайверн, обращавшийся от имени туземцев посмотрел на обоих животных. Чарис уловила в его разуме промелькнувшую всего мгновение неуверенность. Шэнна вайверн мог бы ещё принять, но вот Чарис он ненавидел: её образ ассоциировался у него с женщинами своего племени, которые, владея Силой, всегда держали их в подчинении. Но эта связь с животными удивила его и потому пугала.

«Убей эту ведьму и тех, кто с ней, — предлагал вайверн юноше. — Снова стань таким же свободным, как и мы».

«Правда? — почему–то Чарис произнесла именно это слово. — А вдали от этой комнаты или от базы, где уже не действует эта машина инопланетян, вы тоже считаете себя свободными?»

Ясная, жгучая ненависть сверкала в их жёлтых глазах, а из пасти, усеянной клыками, раздавалось рычание.

«Это правда?» — теперь инициативу в свои руки взял Лэнти, и девушка охотно отдала ему первенство. Для этих мужчин–вайвернов она служила воплощением всего, что они ненавидели сильнее смерти. Но Лэнти был мужчиной, и потому они не могли относиться к нему как к врагу.

«Пока ещё нет, — им было трудно признать правду. — Но когда эта ведьма умрёт, мы станем свободными».

«Возможно, нет никакой необходимости убивать или самим погибать».

— Что ты предлагаешь? — вслух спросила Чарис.

Лэнти не обернулся, а продолжал внимательно смотреть на вождя вайвернов, словно одной только волей удерживал контроль над туземцем.

— У меня есть одно предложение, — также вслух сказал он, — просто одно предложение, которое может разрешить всю проблему. В противном случае действительно прольётся кровь. Теперь, когда они узнали, как воздействует на них эта машина, как, по–твоему, может, они уже не являются потенциальными убийцами своего племени? Легко уничтожить машину… и их, но это может оказаться ошибкой.

«Ты предлагаешь оставить женщин в живых? — оборвала его мысль вайверна. — Но если мы не убьём их сейчас, пока они не могут вернуть нас в прежнее беспомощное состояние и наслать на нас сон, то потом они захватят нас и снова применят свою Силу».

«То же было и со мной, и я побывал в тёмном ничто».

Широкая волна удивления вайвернов обрушилась на инопланетян.

«И как тебе удалось возвратиться оттуда?»

То, что вайверн знал место ссылки Лэнти, было очевидно.

«Именно она нашла меня, вместе с этими двумя животными, и они вернули меня обратно».

«Почему она это сделала?» — сухо прозвучал вопрос.

«Потому что они мои друзья — и они хотели вернуть меня».

«Между ведьмой и мужчиной не может быть никакой дружбы! Она хозяйка — а мужчина лишь подчиняется её приказам во всём — иначе его отправляют в ничто!»

«Да, я был там, и всё–таки я теперь здесь, — Шэнн посмотрел на Чарис. — Связь! Покажи им — нашу связь!»

Девушка направила мысленный луч связи к Тссту, к Тэгги, а потом к Шэнну. Они теперь стали единым целым, и эту единую нить связи Шэнн направил в сознание вайвернов. Чарис увидела, как предводитель туземцев покачнулся, словно от ураганного ветра. А потом инопланетяне оборвали эту нить.

«Вот такая она, эта связь», — сказал Шэнн.

«Но вы не такие, как мы. С вами, людьми, дело может обстоять по–другому. Правильно?»

«Да. Но знайте ещё и вот что: будучи соединёнными в единое целое, мы вчетвером смогли разорвать узы Силы. И разве сумеете вы вечно жить рядом с этой машиной и теми, кто доставил вас к ней? Можно ли им доверять? Смотрели ли вы в глубины их сознаний?»

«Да, они просто используют нас в своих целях. Но мы смирились с этим ради нашей свободы».

«Выключите машину», — резко приказал Шэнн.

«Если мы сделаем это, сюда придут ведьмы».

«Они не придут, если мы воспрепятствуем этому».

Чарис вздрогнула. Не слишком ли далеко зашёл Лэнти? Но она уже начала понимать, чего он хочет. Пока среди мужчин и женщин рода вайверн существует пропасть, им не избавиться от таких проблем, начало которым положили люди Компании. Шэнн пытается покончить с этой пропастью, но его желанию противостоят столетия традиций. Против него — все эти ужасы и страхи врождённых предубеждений многих поколений, но он собирается покончить со всем этим.

Он даже не спросил её согласия или поддержки, и девушка с удивлением обнаружила, что отнюдь не гневается за это. Словно та связь между ними уничтожила все желания воспротивиться такому решению, которое, как она поняла, было единственно правильным.

— Связь!

Громыхнул взрыв, завоняло горящей пластмассой. Солдаты Компании открыли огонь из бластеров по куполу! Что же Лэнти собирается теперь делать? У Чарис хватило времени лишь на то, чтобы уловить его одну–единственную мимолётную мысль, прежде чем её сознание соединилось с остальными.

И снова именно Лэнти направлял их мысленный зонд — мимо плавящейся стены купола прямо в разумы врагов, открытые и совсем не готовые к подобного рода нападению. Люди падали, как подкошенные. Бластер покатился по земле, ведя своим смертоносным лучом по стене.

У Шэнна хватило мужества решиться на первый рискованный шаг, и тот увенчался успехом. Может, он проделает то же самое в ещё более рискованной игре?

Предводитель вайвернов сделал лёгкое движение рукой. Те, кто живой стеной защищали машину, отошли прочь.

«Это не та Сила, что известна нам».

«Но она порождена этой Силой, — возразил ему Шэнн. — Точно так и другие формы жизни могут появляться из тех, что известны вам».

«Но вы не уверены».

«Да, я не уверен. Но знаю, что смерть оставляет после себя только мёртвых, и их не вернуть назад никакой Силой, известной живым существам. И вы погибнете, и другие, если начнёте мстить, как задумали. И кому нужна будет ваша смерть — кроме как, возможно, инопланетянам, с которыми вы пока что так и не сражались?»

«Так вы что, сражались ради нас?»

«Разве мог я скрыть от вас правду во время мысленной речи?»

А затем, когда туземцы начали совещаться между собой, между инопланетянами и вайвернами вдруг возникла невидимая стена и установилась странная тишина. Вскоре предводитель возобновил контакт.

«Мы видим, что ты говоришь правду. Никому прежде не удавалось разрывать узы Силы. И то, что вы сделали это, подразумевает, что, возможно, вы теперь сможете защитить нас. Мы несли наши копья, влекомые лишь одним: сеять смерть. Но верно и то, что мёртвые не оживают, и если мы начнём сеять смерть, как задумали, то как народ мы исчезнем. Поэтому мы согласны пойти вашей тропой».