— Очень странно слышать призыв к убийству от тебя, — заметил он. — Тем более, у них такие красивые стихи. А ты так ценишь поэзию.

— Поэзия поэзией, но еще больше я ценю жизнь. В том числе мою жизнь. И твою, если на то пошло… А эти существа… — она очень по-человечески обхватила себя за плечи.

Может быть, подумал Тим, ей не хватало еще какого-то человеческого нервного жеста: полезть в сумочку за сигаретой, щелкнуть зажигалкой…

Иногда он неделями не думал об этом, а иногда на него несколько раз в день накатывало это удивительное ощущение чуждости Тэны Гмакури, которую он называл Таней. То он замечал, что волосы у нее все-таки мягче текстурой, чем человеческие, больше похожи на шерсть; что золотистые глаза — все-таки не светло-карие, а именно желтые; то обращал внимание на более короткие пальцы и на более легкую походку… Часто после таких моментов Таня делалась ему как-то ближе, словно он обрабатывал очередную крупицу их разности и примирялся с ней.

Но сейчас ему было удивительным образом не до нее, хоть он и думал о ней. И ей, он знал это, было не до него тоже. Может быть, поэтому он ожидал, что она вытащит из сумочки сигарету. Этот жест бы их как-то сблизил.

— Какие предписания им даст Совет, как ты думаешь? — спросил Тим, чтобы как-то нарушить паузу.

— Какие он может дать? — Таня удивленно посмотрела на него. — Триока — богатая планета, но не настолько, чтобы обмениваться грависообщениями с Центром туда-сюда. Ты хоть представляешь, какая это энергия?

Тим представлял очень смутно, но решил поверить Тане на слово. Он знал, что прямая связь существовала далеко не между всеми планетами Галактики. Земля вот грависвязью вообще не пользовалась; впрочем, люди так и не овладели всеми секретами гравитации до конца.

— Они скажут «действуйте по обстоятельствам», — продолжила Таня. — Раз Триока была ближайшей к Тусканору, раз к нам был направлен сигнал, значит, решение за нами. Так всегда бывает в таких случаях.

— А если Фил и эти двое решат действовать неправильно? Я имею в виду, потом окажется, что они совершили ошибку?

— Тогда им достанется, конечно. Уже потом.

У Тима завибрировал браслет. Вызов на «тихую» связь. Он послушно снял с него миниатюрный наушник, вставил. Прямо в ухе зазвучал голос Вонга:

— Крюков, отвечайте односложно. Вы меня слышите?

— Да, — Тим подавил рефлекс ответить «так точно». Нужно напоминать, что ты не в армии. В основном, себе. Нужно помнить, что что бы тебе ни предложили, ты имеешь право отказаться.

— Мои источники говорят, что подкомитет совета по проекту «Приручение» передал Сэяне Фил действовать по обстоятельствам.

(«Твои источники… — подумал Тим. — Если Таня говорит верно, может быть, это обыкновенные какие-нибудь аналитические отчеты по действиям Совета за последние пару сотен лет, которые можно найти в библиотеке? Или просто чьи-то должностные инструкции, которые можно найти там же?»).

— Да, — сказал он, показывая, что понял.

— С шансами, они примут решение не посылать спасательную экспедицию на Тусканор. Они проследят за направлением сигнала и отправят флот к месту, куда был послан этот сигнал. Вам понятно?

— Да.

— Они захотят, чтобы вы отправились с этим флотом в качестве фокуса атаки, — «в качестве убийцы» — расшифровал Тим. — От имени Земли я даю вам на это добро. При условии, что вы потребуете командования этим флотом.

От Тима потребовалось все самообладание, чтобы не расхохотаться и не сказать послу, что он сошел с ума.

— И я думаю, — продолжил Вонг хладнокровно, — что они вам это командование дадут. Они слишком напуганы перед дотушем, но при этом первыми нападать на живое существо не смогут. Они будут рады перейти под ваше командование даже номинально. А нам нужен этот прецедент. Если не согласятся — откажитесь. Пусть убивают свою древнюю космическую угрозу сами.

«А губа не треснет?» — хотел поинтересоваться Тим. Но в глубине души он даже восхитился наглостью отечественных бюрократов. Надо же!

Или отечественные бюрократы тут вовсе не при чем, а все дело в том, что Вонг таким вот хитрым способом пытается поднять акции дома.

Но Вонг добавил:

— И я рассчитываю, что вы будете не только номинальной главой. От вас зависит положение Земли в Галактике. Не подведите.

С этими словами он отключился, а Тиму самому захотелось полезть за сигаретой, хоть он и не курил. И крепко, крепко выругаться.

У Тима не было ни квалификации, ни опыта, ни навыков, чтобы командовать космическим кораблем. Он и за один-то корабль не взялся бы, что уж говорить о целой группе — об эскадре, о флоте или как там оно называется?

Нет, самого командования он не боялся: имел же он в подчинении целый взвод, а, говорят, кто сумел построил трех человек, тот построит и сотню. Другое было у него на уме: он ведь ни хрена не разбирался ни в навигации, ни в сложной инженерии — и подавно в инженерии галактического содружества! — разве человек с такими пробелами в знаниях может быть капитаном?

С другой стороны, он отчасти понимал настойчивость Вонга. Ему и самому не нравилось, что кто-то вздумал, образно говоря, въехать в рай на горбу землян. Уж по крайней мере он не собирался оставаться простым исполнителем.

Но лидерство?..

В результате, когда он выдвигал свое требование перед Сэяной Фил, сухти и Кинелини, он сформулировал его так: тактическое руководство группой кораблей. Все-таки в тактическом руководстве он понимал побольше, чем в каком-то там абстрактном командовании.

— И еще, — сказал он сухо, — я понимаю, что ваша военная доктрина не предусматривает того, чтобы полководец отдавал приказ кому-то заведомо жертвовать жизнью. Но я должен иметь такие полномочия. И они не должны потом быть списаны на мое варварское происхождение или на врожденную агрессивность сорохов. Нет, эти полномочия должны быть реально прописаны как те права, которые вы, Галактическое Содружество, самостоятельно и добровольно мне дали! Потому что вам, шайтан вас подери, вот настолько хочется увидеть ваших врагов мертвыми! Любой ценой!

Тим сам почувствовал, что дал маху, особенно когда Тэна тихо коснулась его локтя. Но извиняться не собирался. Его самого, право, уже несколько достало, что его привели в этот проект как личного наемного убийцу, тогда как сами тоже не щеголяли белизной. В конце концов, именно он говорил, что, возможно, с дотушами можно договориться! Если они настолько не хотят даже попробовать установить диалог, а сразу намерены швырять ракеты — пусть под этим распишутся!

Он был убежден, что ему откажут. Однако Сэяна Фил только сказала:

— А у вас есть чувство исторической справедливости. Что ж, начинайте готовиться. Мы должны обсудить это и создать документ.

— Обсудите еще вот что, — проговорил Тим с уверенностью, которой на деле не чувствовал. — Передовой корабль, тот, который будет заниматься разведкой, должен иметь в составе экипажа не одного меня. Нескольких сорохов.

— Мы выбрали вас, — Сэяна Филл раздраженно взмахнула хвостом, из чего Тим заключил, что наконец-то ее достал. — Мы вас готовили. Остальные… не имею доступа к документам.

— Но я-то его имею, — не сдался Тим. — И из этих документов, — он произнес последнее слово с нотой сарказма, — несмотря на их неполноту, я понял вот что. Практически все ваши биологи не сомневаются, что дотуши в той или иной степени использовали телепатию для подавления своих противников?

— Допустим, — сказала Сэяна Фил.

— Это куда более существенная причина, по которой вы хотите сорохов в экипаж — потому что мы куда более устойчивы к телепатии, чем практически любая другая раса Содружества. Вы все телепаты или эмпаты!

Тут Тим намеренно упрощал картину и сгущал краски: пси-восприимчивость некоторых раз в Содружестве была значительно ниже, почти как у людей; другим обязательно требовался физический контакт для передачи мыслей; у третьих телепатический орган был сильно атрофирован и они вообще реагировали только на грубые выбросы ментального излучения. Но в целом картина была примерно такова: те же шемин-мингрели, которые самому Тиму казались на диво восприимчивыми к телепатии, не умели воспринимать мысли, облеченные в слова, только мыслеобразы, что относило их к нижней части телепатического спектра. Около пятидесяти процентов рас в Содружестве отличались куда большей тонкостью восприятия, и около десяти процентов даже не разговаривали вслух.