— Боже! Надеюсь, он не такой, как их обряд вступления в возраст?

— А что такого в их обряде? — удивилась Таня. — А, ты про опасность? Нет, свадебный обряд у них включает удушение невесты и опускание меча на шею жениху, но это делается чисто символически.

— Веселенькие у них взгляды на брак, — со смешком сказал Тим.

Таня хихикнула тоже. Смех у нее был красивый, звенящий.

— Да, как-то я неудачно описала, — подтвердила она. — Но смысл совсем другой! Считается, что молодожены возрождаются для новой жизни… Вообще у них когда-то давно была довольно кровавая религия, которая потом значительно смягчилась и распространилась на большую часть планеты. Знаешь, так бывает.

Тим проглотил едкий комментарий, что у «братского» народа галактическое сообщество готово было пропустить «кровавую религию», а человечество будут продолжать тыкать носом в его агрессивность до полного пристыжения. Но промолчал. Таня была не виновата в любом случае. И потом, она говорила, словно бы извиняясь, словно бы понимая двойной стандарт.

— Голоэкраны пойдут, — решил Тим. — Я рекомендую Ренате. Купим сколько надо, установим… Вопрос — что на них показывать.

— Это уже решать вам, — дипломатично проговорила Таня. — Возможно, Мейснер…

— Рената велела мне представить свои соображения… — Тим взлохматил волосы. — Может быть, какую-нибудь пьесу Шекспира с субтитрами? Все любят Шекспира… Хотя найти что-нибудь без крови — это, конечно, задачка… Или вот еще можно виды музеев запустить под красивую музыку…

— А… зачем искать без крови? — осторожно спросила Таня. — Я читала… шотландскую пьесу, да, так принято говорить? Очень красиво.

Тим уставился на нее в ответ в немом изумлении, забыл даже жевать было откушенное печенье.

— Мне ведь надо было знать, с кем я работаю, — пояснила Таня. — Так что я прочла кое-что из Шекспира, абу-Ишмира в кратком пересказе и антологию Гомера. Понимаю, что это очень малая выборка, но свободно читать ни на одном из ваших языков я не умею, а переводов на общеторговый пока очень мало.

— Нет, я не этим удивлен, — Тим прожевал наконец печеньку и сглотнул. — Я просто как-то думал… Нет, пустяки.

Джек в углу комнаты вскинул голову и глухо заворчал — почуял скрытый гнев.

— Что ты думал? — Таня осторожно коснулась своей маленькой короткопалой рукой рукава Тима. — Что случилось?

— Одна из целей этого посольства, — сказал Тим очень раздельно, — избавиться от этой стигмы, которую наложили на людей. Это нигде не декларируется, но я думал, ты понимаешь, что в нашей истории и культуре — не только война и кровь!

— Но Тим! — большие желтые глаза Тани стали еще круглее. — С чего вы взяли, что на вас лежит эта… стигма? Клеймо, да?

— С того, что я не слепой. Ты меня сначала испугалась. И вообще нами тут, похоже, пугают детишек. Сорох, Сезар — ладно… «Сторох» — древний демон войны! Думала, я не найду?

— Да все не так! — воскликнула Таня. — Почти любая раса в галактике любит войну, риск и кровь! И никто не пытается пристыдить этим вас!

Самое умное, что Тим смог сказать, это:

— Чего?

Поездка не заняла много времени, но время это пришлось коротать в общественном транспорте.

У Тима пока не было местных водительских прав, поэтому до дома Тани они ехали на посольской машине, а вела, разумеется, сама Таня. Однако до места, которое Таня загорелась ему показать, на машине было бы добираться долго и неудобно, поэтому они отправились на сверхзвуковом поезде.

Тим заранее решил, что будет держаться невозмутимо и дружелюбно, даже если на него будут показывать пальцем все, кому не лень. Только не хотелось, чтобы плакали детишки.

Однако на вокзальном терминале, несмотря на выходной, толпы не было, и никто на Тима и Джека особенно не глазел. Наоборот, его, похоже, подчеркнуто не замечали. Какой-то инопланетянин (Тим забыл, как называется их вид) покрытый разноцветными перьями и похожий на большой мяч из метелок для пыли, при виде Тима раздулся и прошипел. Тим понятия не имел, что это значит, и только легкомысленно бросил ему на общеторговом:

— И вам того же!

А Джек промолчал, потому что был куда воспитаннее Тима.

Вообще-то он чувствовал, что изолированное житье-бытье в посольстве начинает его допекать. Хуже, чем на космическом корабле во время переброса. Там-то их хоть селили по ротам: пятьдесят-шестьдесят ребят, плюс еще экипаж корабля… конечно, традиционно они с «флотскими» общались мало, но все-таки все знали, что в соседних отсеках есть еще люди.

А тут — вся планета перед тобою, и никаких людей на много километров или миль, как вам больше нравится (никак не нравится). Одни инопланетяне, и какими бы милыми или красочными они ни были, эта их реакция на человечество изрядно достает…

В остальном же вокзал ничем не отличался от привычных Тиму, только он удивился, что Таня не заказала билеты с помощью своего коммуникатора, а купила их в древнем автомате по продажи билетов, еще аналоговом, без электронного экрана.

— Почему вы так не любите современную технику в быту? — поинтересовался Тим с любопытством.

— Все почему-то спрашивают, — засмеялась Таня. — Ну вот такие мы чудаки по галактических меркам… Хотя вообще-то мы используем. Там, где это важно. Поезд, который сейчас приедет, очень современный.

Поезд Тима разочаровал. Обычный маглев, разве что очень быстрый. На Земле такие используют уже несколько столетий. Но он не стал говорить это Тане, чтобы не разочаровывать. Для шемин-мингрелей маглев был новинкой.

Тим давно заметил, хотя так и не понял, почему, что шемин-мингрели в первую очередь почему-то всегда изобретали сложные, фундаментальные вещи, и только потом улучшали свой быт. Он читал, что когда они вышли в космос, у них было еще нормально освещать жилища керосиновыми лампами. Все это выглядело дико с точки зрения экономики (разве основная аккумуляция капитала происходит не за счет переноса в быт фундаментальных военно-исследовательских достижений?), но Тим не был экономистом… да и что он знал о рынке на Триоке? С тем же успехом у них вообще могла быть замаскированная плановая экономика. Если бы Рената не держалась с ним так холодно, можно было бы спросить у нее. Она, вроде, этим занимается. Во всяком случае, Белое Перо намекал, что она собирает статистику для какой-то корпорации…

Вагон, который они заняли, пустовал, только в углу, в солнечном пятне, дремали двое — шемин и его птица. Шемин лежал, прикрывшись шляпой, птица дремала рядом, нахохлившись.

Джек тотчас обшарил все проходы, ничего интересного для себя не нашел и тоже улегся в солнечном пятне.

— А я думал, в выходные вы все рветесь на природу, — заметил Тим, когда мимо окон вагона сплошными полосами понеслись пригороды Ликрана.

— Летом — конечно. Но зимой делать особенно нечего. Большинство танцуют в клубах, — Таня вздохнула. — Сто лет в клубах не была, слишком много работы…

— Да, свалились мы на твою голову, — посочувствовал Тим.

Ужасно, что молодые девушки не могут ходить на танцы. По отношению к маленькой серьезной Тане он чувствовал себя почти по-отцовски. Хотя, честно говоря, Тим не собирался заводить семью еще лет десять. Вот, может, Айрин к тому времени как раз надумает… Правда, Тим подозревал, что с Айрин у них ненадолго, хотя между ними ничего не было толком сказано на этот счет.

Таня загадочно посмотрела на него.

— Нет, много работы было еще до вас. Потом расскажу как-нибудь.

Поезд несся сквозь пятна света и тени, словно за его окнами проскакивали мимо леса и ярко освещенные пустоши. Тим даже пожалел, что он несется так быстро. У них, на Белом Свете, были свои железные дороги, собранные из старых деталей. Поезда ездили медленно, были без окон и иногда даже без крыши. В основном грузовые, но мальчишки катались поверх грузов бесплатно… Он помнил, как здорово было ехать через пшеничные поля до синеющего на горизонте города, чтобы успеть на сеанс в кино…