— Светящиеся рыбы — это каналы более-менее общего оповещения. Все каналы правительственного информирования — телепатические, передаются специальными животными с телепатическими способностями. Вам, землянам, их не перехватить, как не старайся.

Чувство понимание сменилось чувством уязвленного достоинства.

— Но Кора же владеет этой вашей дальнобойной телепатией, — сказал он, чтобы в свою очередь достать Риу.

— И вы заметили, когда она ею «овладела»? — усмехнулась Риу. — Что-то не похоже… Да и к тому же, чтобы перехватить эти передачи, надо точно знать… Ох! — уставившись в экраны, она изрекла длинное, заковыристое выражение на тлилильском языке. Алекс распознал в нем призыв к божеству, но не мог бы точно сказать, что это было — молитва или богохульство.

Может быть, и то и другое.

Ибо и то и другое было бы к месту: Алекс и сам вгляделся в изображения на экранах.

Зрение тлилилей походило на человеческое в том смысле, что они могли, например, разбирать изображения на плоских поверхностях. Но спектр их цветового восприятия был слегка смещен, поэтому для Алекса картинки на экране выглядели слегка разбалансированными, как будто на испорченном экране или пропущенными через голубой фильтр шутки ради. И что это были за картины!

Кто бы ни выпустил из-под воды эти ракеты, целиться он умел. Перед Алексом пронеслись вереницы панорам разрушенных морских сооружений: что-то вроде нефтяной платформы, плавающие обломки чего-то, похожего на Дипломатический плот, но море (может быть, он это и был), выжженные острова… Ему показалось, что он узнал характерные фигурные скалы, вырастающие из воды. Всего несколько дней назад они с Хондой любовались ими на острове, где жил Аше.

— Они разрушили все искусственные сооружения на планете и в ближнем космосе, — пробормотала Риу. — Точечные удары… Боже мой!

— У тлилилей нет искусственных сооружений! Вы не пострадали! — Алекс почувствовал, как в нем поднимается холодный гнев.

Эрика и Шона, и даже тот уборщик, как там его звали, скорее всего, мертвы; что случилось с Хондой и Ледневым — непонятно; погибло многие и многие, а эти скользкие зубастые тлилили невредимы!

В этот момент Алекс, вообще-то не жаловавший рукопашную и не умевший драться, готов был придушить Риу голыми руками.

— Разумеется, пострадали, — сказала Риу холодно. — Гляди.

Взмахом руки она вызвала на экран серию других изображений — на сей раз по воде плавали ошметки одного из коралловых островов; кусок другого острова был велик, его обугленный край походил на обгорелый пирог, и маленькое дерево с черными ветвями и без листьев накренялось над толстой береговой «коркой» прямо к морской воде.

— Удар уничтожил и основные центры населения с численностью свыше миллиона в ближней досягаемости, — сказала Риу. — И теперь эта штука плывет — очевидно, чтобы расширить свою зону досягаемости и выпустить еще ракеты.

Экраны переключились снова — теперь демонстрируя нечто…

Как всякий ученый-практик — а значит, наблюдатель — Алекс обладал хорошей зрительной памятью и способностью описывать увиденное. Но в данном случае эта способность его покинула. Он не мог удержать эту штуковину в памяти даже на короткое время, тем паче описать. Одно он запомнил четко: она была красива. Как роза, или как абсолютно неправильная, до глупости упрощенная модель атома со множеством пересекающихся эллиптических орбит. Пропорции ее вызывали в памяти готические соборы: все эти высокие арки, все эти витражи… Хотя цветного стекла не было, он мог бы поручиться. Устройство, или штуковина взрезало воду, поднимая облака белых брызг.

— Какое оно величины? — спросил Алекс непослушным языком.

Риу назвала в галактических величинах, Алекс быстро перевел в земные. И подумал с облегчением, что не так уж она велика: с авианосец размером.

— Это, конечно, только надводная часть, — добавила Риу.

— Что это вообще такое? — Алекс едва удержался от желания постучать по экрану. — Тот подземный кусок дерьма был совсем не такой!

— Тот подземный кусок дерьма был автономным достраиваемым модулем, — ответила Риу. — По крайней мере, я так думаю. А спросить мне не у кого: другие лилуна не отвечают.

— Они погибли?

— Кто-то, вероятно, погиб. Но многие в таких же убежищах, как это. Некоторые, возможно, просто в панике.

— Послушай, кто ты вообще такая? Как получила доступ в это убежище? Почему ты была служанкой у Аше? Как ты связана с вашими повстанцами или кто они там?

Риу мрачно сощурилась, глядя на Алекса. Сказала:

— Я — Риу, дитя Зане, которая умерла и с которой была сделана копия. Вот она, — Риу качнула головой на безучастную тушу в центре комнаты. — Я числюсь особо благонадежной, поэтому я была приставлена ухаживать за копией Зане. Потом я была отправлена к Аше как ученица, чтобы шпионить за ним от правительства. Я переняла его идеи и стала помогать лилуна. Но Аше не знает об этом и не верит мне… или не верил — я думаю, он погиб. Его дом был уничтожен во время бомбежки. Сам Аше был связан с движением лилуна меньше, чем хотел бы. Он трепло и ненадежен, они его не посвящали в тайны. Твое любопытство удовлетворено, о землянин, или мне продолжить тратить наше время на что-нибудь столь же полезное?

Даже не пытаясь проглотить колкость на кончике языка, Алекс спросил:

— Отлично, о мудрый двойной агент неизвестных мне организаций! Какое же мудрое использование нашего времени ты готова предложить?

Наверное, Алекс переборщил с попыткой возвышенного разговора на общеторговом — это язык, достаточно простой и конкретный, к таким извращением приспособлен не был. Кажется, Риу его не поняла и поглядела странно. А потом сказала:

— Правительство попытается остановить эту штуку. И у них получится. Ресурсов у них куча.

— Да? Прекрасно! Превосходно! Дальше что?

— То, что мы никогда не собирались использовать эту штуку как оружие! Мы собирались использовать ее для переговоров с Содружеством… точнее, с Проектом — организацией, которая могла бы нам помочь. И в этом качестве она еще может нам пригодиться.

— Как, если твое правительство ее уничтожит?

— Вот именно. Я собираюсь добраться до нее раньше правительства, забраться внутрь и снять подробные данные. А вы с Корой мне поможете.

Алекс невесело захохотал.

— Ну да, конечно, полезть в хреновину, которая швыряется ракетами по наземным и воздушным целям, с одним фотоаппаратом наперевес… или чем ты там собралась снимать информацию! Еще и Кору туда потащить! Держи карман шире. Такое проходит только в авантюрных боевиках.

Риу продолжала смотреть на него, как на идиота.

— Да и зачем? — зло добавил Алекс. — Мне цели твоей революции не сдались. Спасибо, конечно, что укрыла здесь, но я могу и уйти. И Кору уведу, — у Алекса мелькнуло опасение, что Кора может с ним по доброй воле и не уплыть: что-то уж больно она подружилась с тлилилями и лилуна. Мысль была нова и очень ему не понравилась, поэтому он добавил: — Пускай она разумна, ей еще нет и пятнадцати. По любым законам она должна подчиняться мне как опекуну!

— Ты поможешь мне, — ответила Риу, — потому что два человека из вашего посольства могут быть внутри этой штуки. Ты ведь говорил, что ты за землян, Алекс Флинт.

Едва Риу сказала это, Алекс понял, что стал жертвой гнусной манипуляции.

Он уважал Хонду и Леднева. Хонда, пожалуй, даже начинала ему по-человечески нравиться — хотя он не назвал бы ее другом и вообще сомневался, смогут ли они когда-нибудь найти по-настоящему общий язык. Он не желал им зла. Если бы у него была возможность их спасти, он бы, конечно, воспользовался этим.

Но по доброй воле кинуться к этой штуковине, что уничтожила Плот и разбомбила черт знает сколько островов — это, извините, не надежда на спасение кого-либо или чего-либо. Это — полное безумие.

Так он и сказал ей.

— Я так не думаю, — ответила Риу. — Думаю, у нас есть шанс подобраться к этой штуке близко. И Кора тоже так думает.