Осталось найти малость деньжат, вставить фитиль Антипу и запустить процесс…

— Федь, а Федь… Федор твою мать, оглох что ли? — Силантий пихнул меня кулаком в бок, — еще есть?

— Есть, но не дам. На них пацаны учиться будут.

— Да я не про то. Как далече твоя труба кидать могет?

«А правда на какое расстояние, сможет улететь эта дыня? У амеров от двух с половиной, до трех с копейками летает. А не развалится самовар от полного заряда в сорок граммов пороха»

— Две версты, может меньше, может больше, — Пожал плечами. — Разброс будет слишком большой.

И пояснил, — Между точками разрыва будет слишком велико расстояние. Мишень может не попасть под накрытие. — По выражениям мохнатых лиц понял — говорю на китайском языке.

Объяснил еще проще. — Одна бабахнет здесь, вторая у околицы, а третья вообще за деревней… — Добавил ложку меда к их разочарованию, — не успеете прочесть «отче наш» как она (она — пушка) выстрелит тридцать раз. — Прихвастнул малость, дай бог, половину необученный расчет сможет запулить.

Если вернуться живыми и захотят остаться, я из них за зиму таких минометчиков сделаю… На тысячу шагов будут в кошелку попадать, с первого выстрела.

— Поэтому надобно ближе подкрадываться, на версту али половину и оттудова стрелить.

— Сколько людишков для неё надобно?

— Ежели на себе тащить придется — то пятеро, в телеге возить — трое…

— А что так, по-разному выходит?

Я расписал штатное расписание на расчет. — Трое носят сам миномет, двое снаряды, если телега есть тогда двоих не надобно.

Силантий мотнул гривой седых волос, подзывая «свиту» что-то им коротко сказал и четверо стрельцов весело, с матерком. Поминая — ять и буки — через слово, просто таки набросились на толпу, словно овчарки согнали стадо в некое подобие строя, из которого пинками выгнали намеченных мной артиллеристов и послали в нашу сторону. Остальных погнали прочь к выходу с полигона.

Пушкарей, пятого стрельца, Силантий поставил пред мои очи. Прошелся вдоль куцего строя, скривился как после горсти клюквы и коротко бросил, — Учи. — Заложил руку за спину и неспешным шагом, отправился в деревню.

— Силантий, погодь. — Окликнул его.

Он вытащил искалеченную руку из отворота кафтана, помахал обрубком и даже не обернулся.

— Да постой же ты, черт сивый. У меня еще одна новинка есть. — Он остановился и так же спокойно пошел обратно.

Остановился напротив, — Мефодий, почему отроки ворон считают? — Спросил с интонациями доброго дедушки, да только стрельца и пацанов, словно ветром сдуло… вместе с минометом.

Проводил взглядом, повернулся ко мне. — Молви.

«О-х… т-ь не встать. Спокойно, неторопливо, лениво, тихим голосом, два слова… Да уж из меня командир как из навоза пуля… Пугачева петь будет — Настоящий полковник… Кто же ты на самом деле?»

Я вытащил из кармана не заряженную гранату и подал ему.

Он осмотрел, покатал на ладони, — Что такое?

— Граната, внутрь сыплем порох…

Он насмешливо продолжил, — дроб али пули свинцовые, дырку затыкаем, и фитиль вставляем, запаливаем и в ворога кидаем…

Подкинул и поймал, покачал, словно взвешивая, — Полфунта будет, с порохом фунт. Мелковата твоя граната. — И протянул её мне обратно.

От его тона… Честно скажу, обидно стало… За себя. — Силантий, у тебя что, совсем крыша — ку-ку?

Удивить, нахамить и завладеть вниманием, не понял ничего и на всякий случай обиделся, уж больно тон был насмешлив. — Ну, молви… Чадо.

— Маленькая, да удаленькая, — я присел на корточки, отмерил и всыпал навеску пороха внутрь, из кармана достал запал, ввернул.

— Вот теперь, ежели дернуть вот за это колечко и бросить, она взорвется.

С её помощью можно сделать так, что тати, каковые за тобой по лесу идут следом, сами гранатку взорвут. Урон себе нанесут — кого побьет, иных покалечит, глядишь, и отстали. Можно швырнуть так, что она над главами разорвется, али под ногами и откинуть не успеют. Воды не боится, можно рыбу в озере глушить, в дождь, снег, жару, холод (ну ты и сказочник Федя!). На две сажени вокруг себя кого не пришибет, тому увечье нанесет. (Сие испытание еще не проводил)

— Дай, — И властно протянул руку.

Я вложил в раскрытую ладонь, ребристую тушку, — Зовется сия штука, ЭФ один.

— Чтой название странное, — крутил теперь внимательней рассматривая предохранительную скобу, разогнутые усики чеки и само кольцо, отрезанный от пружины и спаянный, кусок.

— По имени моему, звать меня — Федор.

— Ну кА, подмогни, Федька дерни за кольцо.

— Э… Отдай, я сам покажу.

— Цыть у меня… А ну тяни, давай, а не то, эвон Мефодию кликну…

— Давай подальше отойдем. — Позвал его за собой. Мы удалились шагов на сорок, когда я остановился.

— Дай гранату, — И улыбнулся, первый раз за весь день. — Отдам, вот те крест, токмо покажу, как правильно держать надобно.

Подробно объяснил, показал, даже пару раз вложил в его лапищу свое детище. После того как пошел на второй круг — понял, пора закруглятся.

— Так, держи крепче, — Разогнул усики и выдернул чеку. — Бросай как можно дальше и пригнись к земле. — Напомнил ему.

— Не учи батьку, сыновей делать — Силантий размахнулся и захерачил гранату метров на пятьдесят. Через пяток секунд послышался тугой хлопок и над местом подрыва вспух дымный шар. Что-то цвиркнуло в недорубленных кустах и на землю неспешно упала ветка с двумя листочками.

— Не так чтоб… — Силантий посмотрел на меня… — И сколько такая стоит? — Спросил и, не дожидаясь ответа, зашагал смотреть результат.

«Не так что бы очень, но так уж и быть… Сколько стоит… Жучара! Привык кирпичи кидать в килограмм весом… Хм, неплохо шестьдесят шагов без одного. Это считай сорок с лишним метров на круг выходит. Граната нынешних времен, представляет собой полый шар, набитый порохом и картечью, с коротким фитилем. В принципе сама по себе задумка, как раз для уровня техники данного века. Только вот недостатков два, тяжелая, а фитиль враг мог выдернуть, затушить или просто откинуть гранату в сторону. И все это сводит на нет, боевые свойства оружия»

Походили, посмотрели, нашел большой фрагмент корпуса, грамм на двадцать, кусок от запала и больше ничего на глаза не попалось.

Обратно шли в молчании, атаман думу думал, о чем свидетельствовали нахмуренные брови и перекатывающиеся желваки на скулах. Остановились на половине дороги, — Сколько денег надобно, чтоб у кажного стрельца по две гранаты были?

— Семь рублей и полтина.

— Это почем же штука — то?

— Два алтына было, седмицу назад.

Силантий крякнул от такой цены и яростно зачесал бороду. Потом видимо решился. — Вечером денег дам.

— Не торопись, у меня осталось всего сорок штук запалов, а их здеся никто делать еще не могет.

Как же приятно когда «зеленая подруга» навещает других. И хочется и колется и мамка не велит…

— Федя, — Ласково попросил Силантий. — ты ужо постарайся, старика уважить.

— Три седмицы не раньше, сорок отдам сразу… Надобно будет завтра Клима в город отправить, пущай Антипу наказ передаст. Митрофаныч, а может и на снаряды для пушки деньжат найдешь?

В ответ приподнялась лохматая бровь.

— Тридцать… Пять… — Советский принцип — проси больше, все равно на… хутор пошлют.

— Двадцать!

— Тридцать пять!

— Пятнадцать и пошел на хер, у меня мошна не казенная.

«Что и требовалось получить — денег на сто пятьдесят мин. Чтоб тебя, на чем я их возить буду, это… Четыресто восемьдесят килограмм чистого чугуна, без пороха, тридцать пудов…

И тут моя жаба удовлетворенно икнула, — уташ-шим.

А в голову пришла еще одна мысль, — Гранатомет на пятьдесят семь миллиметров, этот как его…

Блин не помню, но точно знаю, что есть, будет, такая приблуда и спецов. Полтинник калибр, на сотню с лишним гранату кидает осколочную. Таких могу сотворить цельных два. Один чуть длинней, другой по короче, переломка, взвод при открывании ствола, передняя рукоять, постоянный прицел. Трубчатый приклад с пружиной для амортизации отдачи. В принципе сделать можно. А вот с гранатой придется помудрить, тут нужна гильза…»