— Говорено было Никодимом — «быть на виду и шкод никоим образом не чинить»
А еще мне не понравилось быть как на витрине, десяток глаз рассматривали самым беззастенчивым образом, разве что не раздевали, чай не девка.
— Силантий, хорош бухтеть, говори — зачем искал? — Я конечно не злопамятный, просто записал, чтоб не забыть, как меня поимели в разнообразных позах, притом два раза переворачивали…
— Чавой?
— Хреновой! Молви, что надобно. — Отпил немного молока из кувшина. Поторопился, две струйки стекли по усам и упали на грудь, намочив рубаху. Раздраженно бухнул донышком о стол, чуть не расколотил посудину вдребезги.
Стрелец обернулся, подал какой-то знак и мужики молча, вышли, забрав с собой нашего завхоза. Как успел заметить он собственно первым и ломанулся на волю.
Когда дверь закрылась за последним, Силантий положил свою шапку на край стола и пятерней пригладил растрепанную прическу, — Федя ты почто злой такой?
— Пушка не стреляет… Силантий мне лжу молвит… Денег нет…
Жучара, что хочу то и слышу, салдофон хренов, дай только с новой цацкой потешкатся. При слове пушка — у него стойка стала как у легавой на боровую дичь. Лапу поднял, морду вперед вытянул и только кончик хвоста, чуть подрагивает.
— Какая пушка? — Голосок как у батюшки, елейный насквозь. Может посторониться, пока не забрызгал?
— Простая… — Мне расхотелось, что-либо говорить, накатила волна апатии, и захотелось, чтоб на месте этой старой, хитрой сволочи, сидела его внучка…
Наверно что-то у меня на лице отобразилось. Силантий вдруг выпрямился, расправил плечи, как-то подобрался и посмотрел с такой властностью во взгляде, что мне захотелось стать в стойку. Приложить руку к несуществующему козырьку и гаркнуть во весь голос — «Слушаюсь господин генерал»
— Сопляк, да ведомо тебе, сколько людишек, твоему слову поверило и моему? — На самом деле из его предложения только одно слово и было нормальное. Остальное обычный мат, сказанный раздраженным до крайности человеком.
— Ежели ты своим не дорожишь…
— Прости.
— То я… — Запнулся на мгновение и закончил спокойным тоном. — Молви, что у тебя стряслось.
Коротко описал суть проблемы, не вдаваясь в технические детали. Он не поверил в предполагаемые ттх (солдат он и есть солдат) переспросил с сомнением в голосе.
— А рази такое может быть, чтоб три отрока на себе таскали… Без лошадей и людишек обозных… А припас огненный как?
— Да что тебе на пальцах буду молвить, пойдем, сам все увидишь. — И стал собираться.
* * *
Силантий обошел вокруг миномета, покачал за ствол, попробовал приподнять одной рукой. И покачивая головой, подошел ко мне. Я мастерил, стоя у верстака, из подручных средств приспособление для замера внутреннего диаметра ствола, мрачно размышляя о перспективах кастрации. Укорачивать не очень то и хотелось, дальность выстрела упадет, а с другой… Нет у меня прицела, чтоб научить людей стрелять с закрытых позициям на версту. Все что будет, белая полоса по стволу, отвес позади миномета и две вешки впереди, створ для ориентирования направления. Шкала, маркированная шагами для определения расстояния. И все.
— Эта твоя труба…
— На пушку не похожа. — Закончил его мысль. — Дело не в ней, а в ядре, снаряде. — Отложил поделку в сторону взял в руки одну мину. Незнакомые стрельцы, чуток поодаль стоящие, подошли ближе и то же стали слушать.
— Ты видел и не раз как пушкари из своих пушек стреляют? Ежели у града стену сломать, ядро каменное берут али чугунное, по войску картечью вязаной, когда оно близко подойдет. Это ты и сам ведаешь. А вот что делать ежели он сидит за горой? — Задал вопрос.
В обход идти… Не всегда такое можно, река, болото мешают… И наверх не взойдешь, крепко ворог сидит с пищалей метко стреляет… Ну я не конный, но думаю, что пока лошади заберутся, всех воев перебьют… — И завертелся ужом, отвечая на кучу вопросов, посыпавшихся со всех сторон. Скромная фигурка Клима, появившаяся в дверях, была практически спасением. Махнул рукой подзывая.
Он, протиснувшись мимо обступивших меня мужиков, поставил на верстак коробочку из бересты.
Не торопливо снял крышку, вынул патроны, покрутил в пальцах, и отложил. Пододвинул мину и стал вынимать стреляную гильзу. В это раз решил не мудрить с маленькой навеской и сразу вставил восьмиграммовый заряд, снарядил заодно и вторую, с двумя кожаными кольцами. Совместными усилиями, агрегат вытащили на улицу и установили, к деревне задом к лесу передом. На всякий случай отогнал всех на десяток шагов, практически за угол, оттуда и выглядывали любопытные лица.
«Радость моя, если сейчас обгадишься, с тобой и знаться никто не захочет»
Опустил мину в ствол и пригнулся. Бдам — с. С каким то железным лязганьем над головой прозвучал выстрел. Опорная плита дрогнула и сдвинулась в бок, снизу выплеснулись маленькие струйки пыли и заклубились в воздухе.
«Долбо… Кретин. Беруши — придумали глухие трусы»
Словно сквозь вату, слышал гомонящих вокруг меня людей. Когда над ухом взрывается что-то, ощущения довольно неприятные… Через пару минут маленько отпустило и я смог начать отвечать.
— Не ведаю куда улетела… Нет, не зашибет… не взорвется… Хочешь знать? Иди и найди, она может в болоте утопла… Силантий, давай отвезем в овраг и там испробуем… Нет, здесь не буду… Да она каждая гривенник стоит… Да!
Раскрутили еще раз стрельнуть, двое стрельцов ушли за телегой, почему-то на себе тащить, никто не захотел.
По пути на полигон, забежал домой, захватил взрыватели, порох и пару гранат, на всякий случай… Если уж устраивать презентацию, так по полной. Добраться удалось всего лишь до выезда из деревни, а дальше все-таки пришлось тащить на руках, заодно продемонстрировал разборку.
Молодежь дорубила остатки кустарника, собрали все в одну большую кучу и сожгли. Овраг, некогда бывший чуть ли не мусорной свалкой (на мой взгляд), преобразился, теперь это была почти ровная поляна. Появление странной процессии вызвало неподдельный интерес, особенно после того как всю толпу попросили (странные у мужиков способы выражать свои «просьбы») После сборки выгнал «добровольных» помощников, снарядил мину. Вставил патрон, отмерил порох и вкрутил взрыватель.
С того места откуда собрался стрелять до крайнего рубежа мишеней, тристо метров. На глазок выставил угол возвышения, миномет к земле крепить не стал, выстрел всего один будет. И дай бог, чтоб удался.
Потом петь будут — «бросил взгляд тверезый, блин, в последний раз»
Опустил мину в ствол… Жаль, что нельзя узнать результат первого выстрела, найти что-то на болоте без миноискателя, не реально. Даже если она просто перелетела кусты, растущие за забором…
Грохнуло, если судить по моим отбитым барабанным перепонкам, разницы ни какой нет. А вот окончание… Столб разрыва поднялся, потом точно измерю, примерно на двухстах пятидесяти.
Или я оглох окончательно или… Да нет слышу как ветер шумит в ветвях березы. Оборачиваюсь и вижу что они, молча, смотрят на мою шайтан — трубу. Для них это, сейчас что-то непонятное… В их понятии пушка — это ржущие от натуги лошади, матерящиеся от злости и усталости мужики, вцепившиеся из последних сил за колеса, выталкивая бронзового монстра в гору.
Мать твою… Сюда бегут… На всякий случай отошел и встал с краю, пусть руками трогают, понюхают, даже лизнуть разрешаю. Дождался Силантия с его свитой, и мы пошли смотреть результат. За нами увязалось еще человек десять.
Плохо. Очень плохо. Отвратительно, на земле небольшая воронка и маленький отвал выброшенной взрывом земли. Это говорит о том, что мина сначала углубилась и только потом взорвалась. Надо переделывать запал — укорачивать, ставить другой капсюль и использовать бумажную трубку, так огонь быстрей дойдет до основного заряда и воспламенит его. Мне нужен осколочный снаряд, а не фугасный. Жаль что отверстие маловато, можно было бы порох вставлять сразу в мешочках, а не засыпать. Пересыпающийся порошок плохо действует на балансировку мины, чем это грозит, могу только догадываться… Как вариант — при максимальных углах, она просто не перевернется и упадет хвостом вниз. Сделать самоликвидатор? В принципе реально, огнепроводная трубка, горящая фиксированное время, зажигается от патрона и при падении на грунт воспламенят основной заряд. Риск подрыва в стволе… Затяжной выстрел из ружья двенадцатого калибра в состоянии убить стрелка. Может и кирпич с крыши упасть… Под богом ходим… Что завтра будет, нам не ведомо. Точно могу сказать, только одно — ежели две мины в трубу не загонят, жить будут.
