— Искин.
Позвал человек и поразился тому, как странно звучит его голос. Хрипло и глухо. Дышать тяжело. Дотронулся до шеи и ощутил большую опухоль. Понятно. Внутренняя гематома. Рассосётся. Куда хуже другое — искин молчал. Не отзывался. Пошарил вокруг руками, нащупал тумбу. Кое‑как, цепляясь за неё руками, встал на колени. Пол закружился, к горлу подступила дурнота. Сотрясение мозга. Попытался выпрямиться и вдруг снова едва не рухнул обратно. Опустив голову, что было сил вцепился в пульт, зияющий дырами на месте приборов. Спустя несколько томительных минут стало легче. Дурнота немного отступила. Сглотнул комок, возникший в горле, едва удержав рвоту. Плохо. Если искин молчит, значит, либо повреждён, либо нет энергии. Впрочем, её и так, похоже нет. НЕ работает освещение, нет и ремонтных киберов, которые просто обязаны прибыть на место аварии и приступить к ликвидации последствий. Значит, будем рассчитывать на самое худшее. Попытался поднять голову, сразу пришлось её опустить опять. Так стало легче, и сладкое ощущение во рту немного отступило. Не хватало только блевануть… Позору не оберёшься. Пока успокаивал головокружение, попытался прикинуть происходящее. Генераторы тяготения ещё дышат. Иначе бы болтался по всему залу. Значит, крохи энергии имеются. Снова позвал:
— Искин!
Тот по прежнему молчал. Опять поднял голову. На этот раз прошло легче, хотя пришлось через боль сглотнуть накатившее к горлу изнутри. В призрачном свете заметил зияющий выход внизу. О, Тьма… Значит, всё куда серьёзнее, чем он может представить. Двери открываются только по аварийному протоколу, чтобы экипаж мог покинуть станцию… Сделал попытку оторваться от пульта, за который по–прежнему цеплялся изо всех сил, вроде получилось. Шатаясь, как пьяный, поминутно рискуя упасть, спустился, хрустя крошками пластика, вниз, проклиная искина за то, что нет перил. Удача. Добрался до низа без падений. Уселся на ступеньку, передохнул. Тронул щеку, ощутил корку засохшей крови. Надо в медотсек. Благо, он неподалёку. Лифты, естественно, не работают, так что придётся ножками… По субъективному ощущению пробирался по коридорам, держась за стены, не меньше двух часов. Уши уже закладывало до боли. Точно, утечка воздуха. Тьма… Ввалился в медотсек. Хвала Богам, тут работало аварийное освещение. Тускло, но пара светильников всё же мерцала, разгоняя темноту. Рванул на себя дверку шкафа, вытащил индивидуальный пакет с биобинтом. Разорвал зубами мягкую упаковку, начал обматывать вокруг головы. Случайно зацепил рану, оказавшуюся довольно большой, зашипел от боли сквозь стиснутые челюсти. Конец бинта сам прилип к основной повязке. Облегчённо вздохнул — пропитанный биологически активными веществами, бинт начал действовать сразу. Появился лёгкий зуд, значит, клетки начали восстанавливаться, как обычно, с бешеной скоростью. Добрался до умывальника — увы, воды нет. И на уши давит всё сильнее… Надо искать скафандр или дыхательную маску. Медленно двинулся к аварийному шкафу. Там должно быть то, что нужно. Кулаком ударил по большой алой кнопке, величиной с блюдце. Створки с лёгким хлопком отлетели в стороны. Шкаф герметичен, значит, разница давлений уже очень велика… Торопливо натянул на себя полумаску, повернул ручку на баллоне с таблетками воздуха. Прицепил его на пояс. Сразу отпустило. Глубоко вдохнул кислород. Голова сразу стала болеть намного меньше. Ничего. Не страшно. А это что? На одной из регенерационных ванн чуть поднят колпак… Тьма!!! Там же… Сдёрнул вторую маску, одним прыжком оказался возле длинного пенала, подцепил пальцами край колпака, рванул, что было сил, нехотя, преодолевая давление пневмоцилиндров, пластик пошёл вверх. Нащупал уже в полной темноте голову, прицепил маску, включил подачу воздуха. Не шевелится. Неужели опоздал?! Рука сама скользнула ниже, на грудь. Плевать, что на девчонке нет одежды, сейчас не до стыдливости! Чуткие пальцы ощутили слабое подрагивание под кожей. Жива! Значит, оклемается. Огляделся по сторонам, да, есть. Вытащил из шкафа запасные пеналы с дыхательными таблетками, сумку с аварийным запасом. Нащупал фонарь. Тот, хвала Богам, работал. Сорвал с одной из кушеток покрывало–простынь, затем кое‑как, поскольку ещё был очень слаб, вытащил хрупкое тело из ванны, роняя капли раствора на пол. Уложил на кушетку, накрыл сорванной тканью, завернул, словно в кокон. Забросил ремень сумки на шею, затем бережно уложил девушку на плечо. Пусть она и виновата, но оставлять её умирать Влад не хотел. Кряхтя и пошатываясь, потащился с тяжёлой для его нынешнего состояния по переходу к себе. Капитанские каюты на всех кораблях имеют полностью автономную систему жизнеобеспечения и запасной пульт управления. Здесь не исключение. Искин специально заострил на этом внимание, когда выбирал место для жительства человека… Шаг за шагом в беспорядочном мельтешении сильного луча фонаря, дрожащего в руке. Сумка тянула к полу, а девчонка, несмотря на свой хлипкий вид весит… Да ничего она не весит. Просто голова кружится всё сильнее и сильнее. Того и гляди, рухну и не встану. Воздух поступает исправно. Так что проблема не в аппарате, а во мне. Кажется, не просто сотрясение, а что‑то ещё. Ладно. Потом будет время разобраться… Из последних сил добрался до своих апартаментов. Алый свет входного сенсора обрадовал, словно новогодний подарок. А почему алый? Да потому что условия обитания снаружи вредны для организма разумного. Хлопнул по панели. Пискнуло, словно через вату, затем створки развалились надвое, открывая вход. Сделал шаг, уткнулся в… Отлегло! Внутренний шлюз! Щелчок, лёгкая вибрация, боль в ушах начала отступать. Привычно сглотнул несколько раз, выравнивая давление в организме и снаружи. С мягким шорохом разошлись в стороны створки шлюза. И сразу по глазам резануло ярким светом — в каюте действовало освещение. Пошатываясь, дошёл до кровати, не особо церемонясь, свалил свою ношу на покрывало, кое‑как стянул ремень сумки с шеи, бросил на роскошный ковёр, выпрямился. И едва успел удивиться, увидев с какой скоростью на него надвигается покрывало…
…В этот раз очнулся от тихого всхлипа. Резко вскинулся и тут же пожалел об этом — едва успел перегнуться через край, как из него ударило буквально фонтаном. Едва успел сорвать маску, чтобы не захлебнуться в собственной рвоте. Но… Пара капель желчи. И всё. Сколько же он пробыл без сознания? Улёгся обратно, с трудом повернул голову — его пленница, закутанная в прихваченную из медотсека простынь, скорчилась у задней спинки кровати. Увидев, что он очнулся, округлила глаза. Едва успел махнуть рукой, мол, молчи. Поняла. Затихла, хотя плечики под тканью ходили ходуном. Плакала молча. И то хорошо.
— Ты меня понимаешь?
Кивнула. Ого! Значит, до катастрофы искин успел закачать в неё хотя бы знание языка! Хоть не придётся общаться на пальцах. Повезло. Вытянулся, попытавшись расслабиться. Дышалось свободно, несмотря на снятую маску. Значит, оборудование командирской каюты действовало, несмотря на случившуюся катастрофу. Поживём ещё какое то время… Силы прибывали с каждой минутой. Но… Какой же он идиот! Тут же есть специальная аптечка! Последняя, как говорил искин. Но тут или, или.
— Девочка…
Вскинула голову, надменно, кстати. Выглядит довольно забавно, в данной ситуации. Но, Тьма с ней. Потом. А сейчас…
— Ты можешь двигаться?
Кивнула.
— Дойди до того ящика…
Шевельнул рукой, показывая, куда надо добраться. Опять кивнула.
— Открой.
Соскользнула на пол, осторожно ступая по ковру, приблизилась к встроенному ящику.
— Коснись рукой зелёного круга.
Приложила узкую ладошку. Щёлкнуло. Створки послушно разошлись в стороны.
— Вон та штука. С синим четырёхугольником.
Вытащила. Вертит в руках, пытаясь сообразить, что это.
— Давай сюда.
Нехотя вернулась, послушно подала. Приложил три пальца к сенсору. Аппарат ощутимо завибрировал. Девчонка ойкнула, отскочила, со страхом глядя на происходящее. Робот выпустил тоненькие ножки, полез на лежащего на спине Влада. Выпустил из спины тоненький усик, быстро растущий к верху. Когда тот поднялся примерно на метр, из конца уса появился лучик света, быстро пробежавший по телу человека. Аппарат забулькал, зашелестел, потом произнёс на русском:
