«...По указу Великих Государей сделано немецкое платье к нему, В. Г. Ц. и В. К. Петру Алексеевичу, а к тому делу взято товаров у генерала Франца Лефорта: 2 цевки золота, 9 дюжин пуговиц, к исподнему кафтану 6 дюжин пуговиц, шёлку и полотна, накладные волосы (то есть парик) 3 р., и за всё с работою дано 8 р. 26 алт. К тому ж немецкому наряду взято у иноземца у комисариюса Томаса Клипера сапоги, две шпажки, три пары башмаков, перевязь золотая шитая, ценою всё 19 р. Покупал сокольник Афанасий Протасов».
Патрик Гордон, как один из самых преуспевающих кукуйских коммерсантов, тоже занимался поставками в царский гардероб. Сделки с казной на государевы наряды порой были немалые. Так, шотландец «одарил» Петра I потешным кафтаном для торжеств из «сукна осинового с колнером» (то есть воротником). Кафтан был «холодный, пуговицы алмазные в золоте». Драгоценных пуговиц на царском иноземном кафтане было шесть, пришитых наикрепчайшими суровыми нитками.
Патрик Гордон, как приверженец католицизма, многократно обращался к царю с просьбами открыть в Москве, в Немецкой слободе, костёл Римской церкви с приглашением туда папских священников. Но Пётр I не решался дать на то согласие, опасаясь серьёзного противодействия православных иерархов. К тому же он опасался «официального» проникновения на Русскую землю иезуитов, которые оставили на ней след в Смутное время столетие тому назад.
Католические священники всё же пребывали на Кукуе не в единственном числе. 2 июля им было повторено приказание выехать из Москвы в свои пределы. Через десять дней ксёндза Терпиловского пришлось высылать из пределов Русского царства силою, под стражей.
Крепилась личная дружба Патрика Гордона не только с самим самодержцем, но и с его влиятельной роднёй. Так, генерал вместе с царём приезжал поздравлять князя Фёдора Юрьевича Ромодановского с рождением сына Михаила. Шотландец подарил «родительнице» дорогую саблю в ножнах, украшенных драгоценными камнями, стоимостью около 40 фунтов стерлингов. Даря клинок, он сказал княгине Ромодановской:
— Я имел честь оборонять город Чигирин от султанского великого визиря вместе с боярином и воеводой Григорием Григорьевичем Ромодановским. Могу засвидетельствовать его генеральские таланты. Надеюсь, в будущем ваш сын Михаил Ромодановский тоже прославит себя на воеводстве.
Пётр I, приподнёсший от себя княжеской чете большое серебряное блюдо с позолотой, добавил к сказанному:
— Подрастёт ваш Михайло — возьму его в Преображенские бомбардиры. Ещё никто из князей Ромодановских офицерского чина не знал. А воевод и бояр было в истории предостаточно...
Являясь неофициальным, но признанным главой Немецкой слободы, Гордон оказывал большое влияние на духовное развитие молодого российского самодержца. Именно через генерала царь познакомился с Немецкой слободой, куда он зачастил с апреля 1691 года. Для него устраивались там пиры и фейерверки, с ним беседовали о войне и политике, торговле и культуре.
Частые встречи с Гордоном как бы заменяли царю чтение газет и книг, которые генерал постоянно получал из многих стран Западной Европы, расширяли кругозор Петра I, наводили его на новые мысли в управлении царством. Шотландец регулярно снабжал государя книгами из своей домашней библиотеки, в том числе по военному делу, истории, географии. Нередко по просьбе царя он выписывал ему новые книги из-за границы. Случалось, что самодержец запросто сам приезжал к генералу за какой-нибудь книгой.
Через Патрика Гордона царь был хорошо знаком с состоянием европейского военного дела. Его интересовало всё, вплоть до численности королевских армий и финансовых расходов на них. Так, в феврале 1691 года генерал через своих земляков в Лондоне смог «добыть» для государя данные о численности английских войск и расходах лондонского двора на их содержание. Естественно, что такая информация относилась к разряду государственных секретов и гордоновские родичи многим рисковали, выполняя просьбу своей знаменитости.
В плане духового воздействия на личность Петра I роль Патрика Гордона отнюдь не уступает роли Франца Лефорта, хотя отношения царя с последним были в сугубо личном плане более тесными. Обоих иностранцев связывали общность взглядов на Россию и тот немаловажный факт, что жена Лефорта была племянницей тестя Гордона. Но меж ними существовало и известное соперничество за влияние на царственную особу.
Пётр I при награждениях не забывал своего военного наставника. Он подарил ему несколько участков земли на берегах реки Яузы. Жаловал не раз деньгами, серебряной посудой и ценными вещами. Бывало, что самодержец занимал у кукуйца какую-то сумму, а отдавал всегда гораздо большую. Служилому генералу не раз существенно прибавлялось и без того немалое жалованье.
Не забывали и его сыновей, зятя. Порой стоимость таких подарков превышала тысячу рублей — по тому времени целое состояние для среднего российского поместного дворянина. Когда старший сын генерала получил отпуск для поездки в Шотландию, высочайшим указом ему были даны проездные деньги и подарено четыре лошади. Капитан Гордон-младший получил специальный пропуск, в котором от местных воевод требовалось беспрепятственно пропускать его и обеспечивать в дорогу всем необходимым из провианта и фуража.
Вскоре возвратившийся в Россию Яков Гордон получил чин полковника и был назначен командиром солдатского Тамбовского полка. Отец был весьма доволен прохождением воинской службы своего первенца и не просил милостиво государя об оставлении сына в столичном гарнизоне на прибыльной должности. Своих детей он не баловал. Как когда-то не баловал его в Охлухрисе всегда строгий и очень религиозный отец, Джон Гордон.
Гордон и без того являлся одним из самых богатых иностранцев, проживавших в Москве. Широкие связи при царском дворе давали ему прекрасные возможности протежировать иноземному купечеству, и прежде всего с Британских островов. Те никогда не забывали благодарить своего покровителя. Сам генерал был известен умением вкладывать личные капиталы в различные торговые операции.
Международные связи Петра Ивановича Гордона вызывали удивление даже у юного царя. Он как-то спросил своего наставника:
— Ваша милость, и сколько же у тебя родни в Европе будет? Думается мне, что не счесть.
— Как не счесть, ваше величество. У меня, например, три тётки, и все — жёны наёмных офицеров. Только служат они разным монархам: один в Литве, в Троцком воеводстве, другой в Ревеле, третий в Финляндии у короля шведского...
— А что тебе гетман Иван Мазепа из Батурина прислал? Мне сказывали, что к тебе на Кукуй целый воз от него чего-то доставили.
— То гетманский подарок мне в дружбу. Прислал Мазепа мне бочонок водки из своего имения и копчёного кабана из Чигиринских дубрав. Ваше величество, жду вас к себе завтра в гости.
— Спасибо за приглашение попробовать кабанятины. Буду под вечер с Лефортом. Прихвачу с собой Шереметева, Трубецких, Ивана Борисовича Троекурова...
Генерала Патрика Гордона можно было часто встретить среди ближайшего окружения царя на различных дипломатических приёмах в Кремле и посольствах. Так, он, вопреки обычаям, сопровождал монарха во время посещения им персидского посла, чтобы посмотреть привезённых из далёкой Персии в дар российскому государю «диковинных» зверей: льва и львицу. Шотландец записал в «Дневнике»:
«Посол угощал нас по обычаю своей страны музыкой, конфетами и напитками».
Всё же главной обязанностью генерала являлось «обеспечение» царских военных утех. Во многом благодаря стараниям командира Бутырского полка петровские потешные войска преобразовались в Преображенский и Семёновский полки, отличаясь высокой полевой выучкой и военными навыками. В этих полках служило немало недавних бутырцев — солдат, капралов, музыкантов и офицеров.
Сухопутный генерал не остался в стороне и от флотских забот государя. Гордон не раз посещал Переяславль, где на Плещеевой озере строилась небольшая учебная военная флотилия. Шотландец отмечал, что при первом посещении кораблестроительных построек царь «был очень рад показать мне все корабли. Вечером он зашёл ко мне».
