4 сентября

Сегодня бывший директор Н-в уехал из нашего города. Педагоги мужской гимназии опять проявили себя как его достойные соратники. Узнав о его переводе, они устроили в честь своего директора обед. А ко времени отъезда собрались все на пароходе и собрали туда же учеников, оказав на них некоторое давление (пообещали, например, не спрашивать на следующий день тех, кто пойдет провожать директора). Во всех этих овациях по адресу провалившегося карьериста-черносотенца участвовала даже та часть педагогов, которая сама немало испытывала от самодурства Н-ва. Как много все-таки у нас, русских, холопьего духа!

Педагоги нашей женской гимназии тоже в этот день были на проводах, но не Н-ва, конечно, а нашей исторички Б-й, которая ввиду сильно пошатнувшегося здоровья принуждена оставить педагогическую деятельность. Слабая организация ее не могла выдержать тех незаслуженных обвинений и угроз, которыми обрушилось на нее окружное начальство. Режим Б-ского, не раз доводивший ее до слез и расстроивший нервы даже у мужчин-педагогов, тоже не прибавил ей здоровья. И в результате эта умная, гуманная и добросовестная учительница превратилась в инвалида, едва успев прослужить три года. И товарищи, и ученицы очень любили ее, что особенно сказалось в последние дни ее пребывания в гимназии. Пароход в день ее отъезда был загружен гимназистками, которые окружали любимую учительницу тесным кольцом, дарили ей букеты, осыпали цветами и всячески старались выказать ей свою симпатию. И эго были не малыши гимназисты (там только четыре класса), согнанные на проводы Н-ва, а ученицы старших классов, смотрящие на жизнь уже более сознательно.

7 сентября

Б-ский и его сподвижники уже исчезли с нашего горизонта, но результаты его «правления» все еще дают себя знать. Ученицы его ставленницы (ныне, к счастью, уволенной) В-вой могут считать прошлый год совсем потерянным. Переведенные в следующие классы, они, оказываются совершенно неподготовленными даже в объеме предыдущих классов. Мои нынешние пятиклассницы, например, заметно хуже разбираются в литературных произведениях сравнительно с предыдущими пятыми классами. О познаниях же их в грамматике и говорить нечего, т<ак> к<ак> многие не знают, например, даже, что такое предложение ни теоретически, ни практически. Ученицы II класса, обучавшиеся у В-вой в I, не имеют понятия о склонении и разучились даже составлять планы для статей, что делали еще в приготовительном классе. Но трудно вообразить, с каким багажом оставил Б-ский тех учениц, которых он сам обучал французскому языку. И такие «педагоги», запасшись некоторой дозой нахальства и подхалимства, а еще лучше объявив себя «патриотами», могут не только учительствовать в нашей школе, а даже делать себе карьеру (В-ву Б-ский представлял уже в начальницу). И редко-редко, когда какая-нибудь «несчастная» случайность оборвет их деятельность.

8 сентября

Благодаря разным причинам, а главным образом слабой подготовке учениц IV класса фавориткой Б-ского В-вой, много четвероклассниц ныне «зазимовало». Поэтому класс получился очень большой (больше 50 учениц). Заниматься с таким количеством учениц, притом находящихся еще в переходном возрасте, дело очень трудное. Ввиду этого попечительский совет возбудил ходатайство об открытии параллели. Но окружное начальство, наградившее нас в прошлом такими педагогами, как Б-скин и В-ва, в ходатайстве отказало. Также отказано в открытии параллели и в реальном училище, хотя гам родители брали даже ее содержание на свой счет.

10 сентябри

На N-ском горизонте появилась новая педагогическая звезда, стоящая Н-ва и Б-ского. Это некий священник, законоучительствующий в школе, где ныне практикуются мои восьмиклассницы. Одно время он был фаворитом архиерея и экономом в его доме. Но попался… в педерастии и был переведен в другой город. Теперь он выступает в роли законоучителя. На первых же уроках он, не считаясь с тем, что школе практикуются гимназистки, стал настраивать школьников против них, внушая им не брать пример с гимназисток, которые не почитают духовный сан и т.п. Дальше пошло еще хуже. Подавая пример доброго пастыря, законоучитель стал так строжиться над ребятами (даже в I отделении), что у одного мальчика дело чуть не дошло до воспаления мозга, а малюсенькая девочка, поставленная в наказание на скамью, улетела оттуда в обморок. Ни родители школьников, ни коллеги грозного попа-педераста пока на это не реагируют вследствие обычной русской пассивности. А ребята, попавшие ему «на поток и разграбление», уродуются на всю, может быть, жизнь.

11 сентября

Не успел еще вздохнуть после избавления от Б-ского, как на меня обрушилась новая неприятность. Около года назад в библиотеке Народного дома был произведен обыск, причем забрали немало книг. Книги все легальные, вроде Гр. Петрова, Князькова и т.п. Но губернская администрация взглянула на это иначе. В результате приказ губернатора об увольнении библиотекарши (моей бывшей ученицы) и раскассировании библиотечной комиссии, к которой, к сожалению, принадлежал и я. Правда, моя деятельность состояла в составлении списков по беллетристике, психологии и педагогике. Но в числе других членов комиссии, подлежащих устранению, поименован и я. Можно из-за этой оказии ждать и более серьезных последствий, вплоть до увольнения с должности. Так рискованно в наше время соприкасаться со всякими обществами, а просветительными в особенности. Блаженны те коллеги, которые не идут дальше своего чиновничьего футляра. По крайней мере, нервы у них остаются целее. Неужели же мне из-за этой истории придется бросать педагогическую деятельность? Нелегка эта работа и не много роз доставляет она мне, а бросать все-таки страшно жаль.

12 сентября

В мужской гимназии появился вновь назначенный директор. Это еще молодой человек, только пять лет состоящий на службе, и уже такой пост! А я, прослуживший более 7 лет, не имею даже еще и чина. О повышении и мечтать нечего. «Не до жиру — быть бы живу!»

13 сентября

С 1 сентября вводятся новые штаты в духовных училищах и семинариях. По этим штатам педагогический персонал духовно-учебных заведении приравнивается в отношении окладов к мужским учебным заведениям Министерства народного просвещения. Коммерческие училища и военно-учебные заведения еще раньше перешли на новые оклады. Но женские гимназии все обходят и обходят, хотя разница в окладах получается почти втрое. Не слыхать даже, чтобы Министерство и разрабатывало такой проект. В Государственной Думе, правда, поднимается этот вопрос. Но правительство, кажется, не удостоило его даже и ответа. И мы, педагоги женских гимназий, даже совершенно одинаковые по образованию и званию с преподавателями мужских учебных заведений, принуждены перегружать себя уроками и с завистью смотреть на своих более счастливых коллег. А между тем к нам предъявляют отнюдь не меньшие требования, чем к преподавателям мужских учебных заведений. Причина такого беспечного отношения Министерства к нашему материальному положению лежит, очевидно, в том, что главный контингент учащих в женских гимназиях — женщины, т. е. элемент далеко не полноправный, который пойдет служить даже и на такие оклады.

14 сентября

Из четырех местных средне-учебных заведений ныне только в одном (мужская гимназия) удалось составить родительский комитет. Главная причина этого, конечно, высокий кворум, введенный новыми правилами. Но едва ли не более важное значение имеет тут просто индифферентность и пассивность наших русских родителей-обывателей, даже и из интеллигентных кругов. Ведь даже и при кворуме в ¹/₅ живущих в городе родительские комитеты избирались у нас далеко не каждый год. Да при существовании родительских комитетов родители ничем почти не проявляют себя. Правда, в прошлом году председатель комитета г. Л-ский энергично боролся вместе с нами против режима Б-ского. Но это было дело его личного темперамента. Родительский же комитет в целом дальше боязливого шушуканья даже и в то время не пошел. Никакого выступления, хотя бы с ходатайством по гимназическим делам сделано не было, хотя случай был очень подходящий, когда здесь жил ревизор. Мало того, за все время ревизии, тянувшейся 1 месяца, родительский комитет даже не удосужился и собраться. И нам, педагогам, приходилось, рискуя своим служебным положением, выносить всю борьбу на своих плечах.