Важен только золотой мешок да большая или меньшая тароватость его хозяина. И вот целые тысячи женских гимназий, имеющих не менее важное государственное значение, чем и мужские учебные заведения, оказываются в материальной зависимости не от государства и не от общества, а от случайных благотворителей-буржуев. От них зависит большая или меньшая обеспеченность гимназий, они ведают всеми ее хозяйственными делами, им, наконец, принадлежит такое важное право как выбор начальницы гимназии.

Понятно, что эти золотые мешки раскошеливаются недаром: им нужен почет и уважение. И вот у нас в гимназии устраивается, например, церковь имени того самого купца, который теперь так оскандалился; его именины (как престольный праздник) у нас табельный день; к нему даже посылали раньше депутации гимназисток, которые должны были прославлять его как своего благодетеля и подносить в подарок разные изящные рукоделия…

Когда же будет положен предел этой ненормальности? Когда женские гимназии перестанут находиться в унизительной зависимости от меценатов-толстосумов? Когда они будут признаны такими же государственными учреждениями, как и мужские школы?

30 апреля

Сегодня вскрыли пакет с темами из округа, и при этом были обрадованы, так как диктовки не оказалось, а самые темы были очень легкие, так что отставшей от других ученице пришлось писать на шаблонную тему «Онегин как бытовой тип». Остальные же семиклассницы писали тему «Субъективный элемент в поэмах Лермонтова» (другие мои темы были: о людях 40-х гг. по романам Тургенева и о взгляде Гоголя на искусство).

3 мая

Был на прогулке в поле, устроенной шестиклассницами. Была там и начальница и кое-сто еще из педагогического персонала. Учениц же явилось меньше половины класса: говорят, что этот класс живет не очень дружно и не может объединиться даже для удовольствия. Я же лично считал этот класс да еще седьмые наиболее симпатичными, так как находил наши отношения вполне хорошими. Но накануне как раз в этом классе вышла у меня неприятность. Весна подействовала на работоспособность девиц весьма плохо, а между тем теперь приходится спешить с окончанием курса, необходимо также повторить и старое, так как с половины мая начинаются уже экзамены. И вот оказалось, когда было задано повторить о литературе Екатерининской эпохи, многие девицы, понадеявшись на авось, не повторили об этом и обнаружили свое незнание. Пришлось поставить трем из них единицы и двум двойки. В числе пострадавших оказалась и Л.З., которая благодаря живому темпераменту и нежеланию сдерживать себя никогда не слушает в классе и вследствие этого часто получает неудовлетворительные баллы и сердит меня. Теперь же в течение нескольких дней она получила у меня две единицы, что, видимо, вызвало неудовольствие против меня ее подружек, раньше расположенных ко мне. Этот и другие подобные инциденты и повлияли на отношение класса ко мне. Поэтому, когда я пошел ныне с ними на прогулку, думая встретить такое же хорошее отношение, как в прошлом году, то оказалось, что теперь далеко не то. Все симпатии учениц были на стороне моих коллег: математика и исторички, которые относятся к ученицам очень снисходительно и поддерживают с ними самые хорошие отношения. Нашлись также обожательницы и у начальницы, которые ни на шаг не отходили от нее и ухаживали за ней, как влюбленные. Особенно ярко проявились отношения ко мне, когда стали играть в мнения и собрали мнения обо мне. Из хороших мнений обо мне, кроме традиционного «дуся», ничего не нашлось. Но зато оказалось весьма немало едких замечаний на мой счет, касавшихся меня как педагога; например, невежливый, несправедливый учитель, любит ставить колы и т.п. Когда же стали собирать мнения об историчке, то здесь оказался целый букет восторженных похвал, без единого темного пятнышка, и некоторые мнения, видимо, прямо в пику мне, как, например: не ставит единиц, справедливая, были похвалы ее педагогическому таланту, вроде: любит свой предмет, увлекательно рассказывает и т.п. Одним словом, эта игра указала мне мое настоящее лицо в мнении моих учениц. Мой принцип разумной строгости, препятствующий мне распускать учениц и заставляющий неуклонно требовать от них необходимых знаний, дал весьма печальные результаты, испортив отношения ко мне учениц, т<ак> к<ак> свои строгие требования мне приходится подкреплять столь ненавистными для учениц двойками и единицами, а их небрежное отношение к делу нередко вызывает у меня раздражение, которое, конечно, никто не будет считать разумным педагогическим приемом, по которого в то же время для человека моего темперамента очень трудно избежать. Идти по этому пути и дальше мне не хотелось бы, та); как при отрицательном отношении ко мне учениц я считаю нечестным служить. Превращаться в благодушного и невозмутимого добряка я тоже не могу по самой своей природе. Ослабить предъявляемые к ученицам требования и не ставить им худых баллов, при общем строе нашей школы, прививающей ученицам с детства погоню только за баллами, что значит понизить и так невысокий уровень их знаний и предоставить им право бездельничать — на это я тоже не согласен, т<ак> к<ак> распущенная школа вовсе не есть свободная школа, и нового вина не вливают в ветхие мехи. Остается выбрать какой-то средний путь (если только он есть), который и при данном строе школы мог бы создать хорошие отношения между учителем и ученицами, не понижая предъявляемых к ним требований и отнюдь не уклоняясь в сторону дешевой популярности, снискиваемой поблажками и потачками. Но пути этого я еще не нашел, да и найду ли его, неизвестно. А между тем систематическое переутомление и тысячи мелких неприятностей, связанных с трудом современного педагога, все больше и больше портят мой характер, делая меня раздражительным. И если так будет продолжаться дальше, я действительно должен расстаться с профессией педагога, с единственной профессией, которая мне по душе. И чем-то близким, знакомым повеяло на меня от недавнего газетного известия, что в одном из южнорусских городов застрелился учитель гимназии, пользующийся популярностью среди учеников, но оставивший записку, что он не хочет жить, непонятый своими учениками.

4 май

Недавно узнал от начальницы, что классная дама Б-ва по поводу инцидента 25 апреля сбавила балл за поведение выходившим с урока пятиклассницам. Таким образом, даже мое замечание в журнале (о котором мои коллеги говорили, что я записал в журнал классную даму), направленное прямо против нее, она свалила опять с больной головы на здоровую. Неспособная предупредить беспорядок вследствие полного отсутствия такта и не имея ни малейшего влияния на учениц, она опять прибегла к карательным мерам post factum, да и здесь выждала сначала, чтобы о беспорядке напомнил ей учитель, с явной целью дискредитировать его в глазах учениц и испортить их отношения. Это, по-моему, действительно игра в дешевую популярность, и притом игра на чужой счет. А между тем цель достигается. В-ву ученицы любят, у меня же благодаря ей отношения с классом испорчены. А между тем, когда ее не бывает, сразу видно, что у учениц нет по отношению ко мне какой-либо закоренелой враждебности, да и я сам без нее раздражаюсь гораздо реже. Гимназистки же в сущности еще дети, и как дети, в общем, очень незлопамятны (VIII класс, пожалуй, не в счет). И как приятно бывает иногда, когда оживится от чего-нибудь класс, когда глаза учениц весело заблестят, и ты душой на момент соприкасаешься с ними!

7 мая

Сегодня был экзамен словесности в VII классе. Держало около 50 учениц. Экзамен тянулся до 6-го часу и сильно утомил как учениц, так и экзаменаторов. А между тем в результате видишь, что лотерея оста (лея лотереей. Некоторые ученицы, учившиеся во время года на пятерки, теперь получили в общем выводе 4. А одна, учившаяся на четверки и тройки, получила на письменном 2; а сегодня на устном плела такие нелепости (Белинский — писатель XVIII в., эпоха реформ — в 30-х гг. и т.п.), что пришлось тоже поставить 2, и девица окончательно провалилась, что вызвало с ее стороны сильнейшую) истерику. Потом же обнаружилось, что она, усиленно готовясь к устному экзамену, спала в ночь перед экзаменом только 3 часа, что, вероятно, и привело ее в момент экзамена к отуплению. Другим зато экзамены пошли на пользу (хотя таких меньшинство). Например, Б-ва, учившаяся весь год на тройки и двойки и получившая у меня 3 — на письменном экзамене, на устном вытянула легкий билет, и сидевшие на экзамене два ассистента (из них одна начальница, сама только с гимназическим образованием) поставили 5, а я 4. При выводе же общего балла на основании этой неполной пятерки за случайный ответ начальница стала настаивать, что теперь в общем выводе Б-вой выходит 4. Я же, считая это несправедливой натяжкой, делаемой начальницей в угоду родителям Б-вой, видным членам местного beau mond’а, стал протестовать против того, чтобы считать случайную неполную пятерку равноценной с годовым баллом, справедливость которого подтвердилась и письменной работой Б-вой. Но начальница не согласилась, и вопрос будет передан на усмотрение директора или на решение педагогического совета, и как решит он — неизвестно, т<ак> к<ак> формальные основания, пожалуй, на стороне начальницы, и она может требовать, чтобы из 3 и 3 было выведено 4. А между тем четверки же вышли и тем ученицам, которые имели за год 5, и на обоих экзаменах получили по 4.