— Почему же вы беспокоитесь обо мне?

— Потому что при всех ваших недостатках вы единственный человек, способный выполнить эту работу, и я, не колеблясь, заставлю вас сделать это.

— Но я не смогу работать без маскировки, — Фаллон понял, что его приперли к стенке.

— Я снабжу вас всем необходимым. А теперь я либо возвращаюсь в павильон сообщить Фредро о вашем согласии, либо иду рассказать министру Кира о ваших встречах с этой змеей Квейсом из Бабаала. Что я должен сделать?

Фаллон взглянул на консула налитыми кровью глазами:

— Можете ли вы снабдить меня какой-нибудь добавочной информацией? Я имею в виду план помещения, например, или описание обрядов ештитов.

— Нет. Кажется, неофилософы знают или думают, что знают, кое-что о внутренностях здания, но я не знаком ни с одним членом этого культа в Балхибе. Вам придется докапываться до всего самому.

Фаллон с минуту помолчал. Затем, видя, что Мжипа вновь собирается говорить, поднял руку:

— О, дьявол! Вы победили, будьте же вы прокляты! — потом он перешел на деловой тон: — Но давайте-ка кое-что выясним. Кто эти трое исчезнувших землян?

— Во-первых, Лаврентий Боткин, автор научно-популярных книг. Он отправился вечером на городскую стену и не вернулся.

— Я читал что-то об этом в «Рашме». Ну, продолжайте, — поторапливал Фаллон.

— Во-вторых, Кандидо Соарес, инженер-бразилец. И, наконец, Адам Дели, американец, управляющий фабрики.

— Есть ли у вас какие-либо предположения насчет причин их исчезновения? — спросил Фаллон.

— Единственное, что объединяет эту троицу, так это то, что все имели отношение к технике.

— Может, кто-нибудь с их помощью пытается создать современное оружие? Такие попытки уже были, вы знаете.

— Я думал об этом. Я помню, например, что вы сами предпринимали такую попытку.

— Ну, Перси, кто старое помянет, тому глаз вон, — Фаллон взмахнул рукой, словно отметая несущественное упоминание.

Мжипа продолжал:

— Но все это было до того, как ввели псевдогипноз. Если бы похищение специалистов произошло несколькими десятилетиями раньше… Во всяком случае, эти люди (как, впрочем, и мы с вами) не смогут выдать никаких знаний, даже под пыткой. Туземцы знают об этом, — африканец нахмурился и замолчал. Потом его лоб разгладился. — Когда мы найдем этих людей, мы узнаем и причину их похищения.

Долгий кришнянский день умирал. Энтони Фаллон осторожно открыл собственную дверь, тайком проскользнул внутрь, снял пояс с рапирой и аккуратно повесил его на вешалку.

Он немного постоял, прислушиваясь, затем на цыпочках прошел в комнату. Достал с полки два маленьких кубка из натурального хрусталя, изготовленных умелыми руками ремесленников Маджбура. Они были единственной ценной вещью в этом убогом маленьком жилище. Фаллон приобрел их в один из удачных периодов своей жизни и с тех пор хранил.

Фаллон откупорил бутылку (кришняне еще не знали навинчивающихся крышек) и сделал два глотка квада. При звуках льющейся жидкости женский голос на кухне произнес:

— Энтане?

— Это я, дорогая, — сказал Фаллон на балхибском. — Твой герой вернулся домой…

— Да уж, герой! Я надеюсь, ты насладился праздником. Клянусь Анериком-просветителем, я стала бы рабыней за все эти развлечения, — с досадой воскликнула женщина.

— Ну, Гази, любовь моя, придет время, и я скажу тебе…

— Ты скажешь? Но должна ли я верить всякому вздору? Ты считаешь меня совсем глупой. Не понимаю, почему я согласилась признать тебя своим джагайном?

Вынужденный защищаться, Фаллон выпалил:

— Потому что у тебя нет братьев, женщина, и дома тоже не было. Перестань кричать и давай выпьем. Я хочу кое-что показать тебе.

— Ты зефт! — начала Гази яростно, но потом, когда смысл его слов дошел до нее, переменила тон: — О, в таком случае, я иду немедленно.

Занавеска кухни отдернулась, и вошла джагайни Фаллона. Это была высокая, хорошо сложенная кришнянка, привлекательная по меркам Кришны. Ее положение в доме находилось где-то посередине между экономкой и женой.

Балхибцы не признавали брака, считая его неприемлемым для такой воинственной расы, какой они были несколькими столетиями раньше. Женщина жила с одним из своих братьев, и ее через определенные промежутки времени посещал джагайн — возлюбленный. Их отношения были временными и могли прекратиться по желанию любого из них. Брат обычно воспитывал и детей сестры. Поэтому хотя у остальных народов планеты ребенок наследовал имя отца, у балхибцев он назывался по имени дяди с материнской стороны, который воспитывал его. Полное имя Гази было Гази бад-Доукх, то есть Гази, племянница Доукха. Женщина, которая, подобно Гази, действительно жила со своим джагайном, считалась несчастной и отверженной.

Фаллон, глядя на Гази, размышлял, прав ли он был, выбрав Кришну полем своей внеземной деятельности. Не убраться ли ему отсюда? Гази его не задержит. Впрочем, она была хорошей хозяйкой, вкусно готовила и, вообще, нравилась ему…

Фаллон протянул женщине один из кубков. Она взяла его, сказав:

— Спасибо, но ты истратил на это наши последние деньги.

Фаллон снял с пояса, висевшего на вешалке, кошелек и набрал полную горсть золотых монет, полученных им от Квейса. Гази удивленно раскрыла глаза, ее рука потянулась к монетам.

Фаллон, смеясь, уложил деньги обратно, потом протянул ей две десятикардовые монеты.

— Этого хватит на ближайшее время, — сказал он. — Понадобится еще — скажешь.

— Багган, — пробормотала она, садясь в кресло и прихлебывая квад. — Поскольку я знаю тебя, я не спрашиваю, откуда эти деньги.

— Ты права, — весело ответил Фаллон. — Я ни с кем не обсуждаю свои дела. Именно поэтому я до сих пор еще жив.

— Ручаюсь, что это подлые и низкие дела.

— Они нас кормят. Что на обед?

— Котлеты из унха с бадром, а на десерт тунест. Твои таинственные дела на сегодня кончены?

— Думаю, да, — ответил он осторожно.

— Что же мешает тебе пойти со мной на праздник? Будет фейерверк и шуточная битва.

— Очень жаль, дорогая, но ты забыла: я сегодня вечером дежурю.

— Всегда что-нибудь! — она уныло посмотрела на свой кубок. — Что я сделала такого, что боги держат меня в таком положении?

— Выпей еще, и тебе станет легче. Когда-нибудь, когда я верну свой трон…

— Долго ли я буду слышать эту песню?

— …когда я верну свой трон, будет достаточно веселья и игр. А пока: сперва дело, потом удовольствия.

Третья секция гражданской гвардии района Джуру города Занида уже строилась, когда Фаллон появился на учебном манеже. Он схватил со стойки алебарду и занял свое место.

Как объяснил Фаллон Мжипе во время праздника, было нецелесообразно выставлять гражданскую гвардию Джуру на парад. Район Джуру большей частью заселяли выходцы с других планет, и в гражданской гвардии собрались разумные представители многих миров. Кроме кришнян, здесь было несколько землян: Уимс, Кисари, Нунец, Рамананд и другие. Было также двенадцать осириан и тринадцать тотиан. Был и торианин (не путать с тотианином) — что-то вроде страуса с руками, развившимися из крыльев. В отряде состоял даже исидианин — кошмарная восьминогая комбинация слона и таксы. Встречались и другие существа, различной формы и происхождения.

Перед постаравшейся выстроиться в линию гвардией, стоял Кордак бад-Джилан, хорошо сложенный капитан регулярной армии Балхиба. Его лоб хмурился под торчавшим гребнем шлема. Фаллон знал, почему хмурится Кордак. Капитан был добросовестным солдатом и хотел бы превратить гражданскую гвардию в точный и единый, военный организм, подобный машине. Но какого единства можно ожидать от столь разнородного состава? Бесполезно даже пытаться заставить их приобрести мундиры: тотиане, надев форму поверх своей шерсти, тут же задохнулись бы от жары, и ни один портной в Балхибе не взялся бы шить костюм для исидианина.

— Жуго-й! — крикнул капитан Кордак, и неровная линия проявила некоторое внимание.