Фаллон пожал плечами:

— Иногда мне кажется, что я вообще не понимаю женщин.

— Вы завтракали?

— Да.

— Тогда понятно. Если бы у меня был набит живот, все пошло бы по-другому. Пошли на кухню, я приготовлю себе яичницу.

Фаллон встал. Кордак снял с кухонных полок припасы и бутылку.

— Не очень-то похвально начинать день с квада, — капитан, — но битва вызывает жажду, и глоток, которым мы компенсируем то, что потеряли во время дуэли, не причинит нам вреда.

Осушив несколько рюмок, Фаллон почувствовал, что пьянеет, и сказал:

— Кордак, старина, как я рад, что не ранил вас. Вы для меня идеал мужчины.

— Мастер Энтане, я чувствую по отношению к вам то же самое. Вы для меня ближе лучших друзей-кришнян.

— Выпьем за дружбу!

— За дружбу! — воскликнул Кордак, поднимая свой стакан.

— Бороться или погибнуть вместе! — сказал Фаллон.

Кордак, выпив, поставил стакан и посмотрел на Фаллона.

— Дорогой друг, — начал он, — вы очень благоразумный и рассудительный человек, когда не поддаетесь варварской ревности.

Кроме того, вы служите со мной в гвардии. Поэтому я хочу намекнуть вам на предстоящие события, чтобы вы подготовились.

— А что?

— Этот варвар Гхуур из Квааса в конце концов выступил. Сообщение было получено вчера вечером, перед тем, как я отправился к вам домой. Он еще не перешел границу, но весть об этом ждут с минуты на минуту.

— Значит, гвардия…

— Вы уловили мою мысль, зер. Приведите свои дела в порядок, ибо нас могут отправить в любой день. А теперь мне нужно идти в казармы, там я буду оформлять документы для выступающих отрядов. Какое ужасное общество! Почему я не родился несколькими столетиями раньше, когда искусство письма было так редко, что все необходимое солдат держал в голове!

— Кто же будет охранять город, если отправят всю гвардию?

— Не всю. Новобранцы, ограниченно годные и отставные гвардейцы останутся и займут посты тех, что уходят. Мы, капитаны районных отрядов, отправимся тоже, но кто-то с большим отрядом останется нести службу в…

— В Сафке? — спросил Фаллон, видя, что Кордак колеблется.

— Я не настолько пьян, чтобы выболтать это. Откуда вам известно?

— Слухи. Но что нужно охранять?

— Этого я не имею права говорить. Скажу только: в этом древнем здании хранится что-то такое новое и смертоносное, по сравнению с чем стрелы лучников Гхуура покажутся безопаснее весеннего ливня.

Фаллон сказал:

— Ештиты всегда хранили в тайне внутренние помещения Сафка. Я не знаю ни одного плана или чертежа этого сооружения.

Кордак улыбнулся и пошевелил одной антенной, что было кришнянским эквивалентом подмигивания:

— Это не такой уж секрет, как они думают. Тайна теперь известна, как и их смешные ритуалы.

— Вы полагаете, что кто-то из не принадлежащих к культу знает его тайну?

— Да, зер. Во всяком случае, мы можем догадываться…

Кордак выпил еще одну порцию квада.

— Кто это «мы»?

— Ученое общество, к которому я принадлежу, именуемое «Меджраф Джандишира». Вы слышали о таком?

— Неофилософское общество? — пробормотал Фаллон. — Я немного знаю о его доктрине… Значит, вы… — он вовремя удержался от замечания, что эта доктрина является самым отъявленным примером межзвездной глупости.

Кордак, однако, уловил презрительную нотку в оборванной фразе Фаллона и сказал:

— Встречаются такие, кто смеется над нашими принципами, не зная их и предпочитая отвергать мудрость, а не проверять ее. Что ж, я постараюсь объяснить вам, как смогу — ведь я всего лишь необразованный солдат. Если вы заинтересуетесь, я познакомлю вас с более образованными членами нашего братства. Вы слышали о Пятсмифе?

— О ком?

— О Пятсмифе… Как велико невежество землян, не знающих даже о величайшем из своих соплеменников!

— Он был землянином? — Фаллон никогда не слышал о Чарлзе Пьяцци Смите, эксцентричном шотландском астрономе девятнадцатого столетия, основавшем псевдонауку пирамидологию. Но даже если бы и слышал, вряд ли узнал бы это имя в интерпретации Кордака.

— Этот Пятсмиф первым понял, что великие древние сооружения на вашей планете значат и означают большее, чем кажется с первого взгляда. На самом деле, они вмещают в своих пропорциях ключ к вечной мудрости и секретам Вселенной…

В следующие полчаса Фаллон с трудом подавлял зевоту, пока Кордак читал свою лекцию. Он не решался прерывать его, так как надеялся получить от капитана какие-нибудь сведения.

В конце концов квад оказал свое воздействие: капитан заговорил бессвязно и наконец утратил мысль.

Запутавшись, он сказал:

— …но, добрый Энтане, я всего лишь солдат, не фил… фол… ософ… Если бы у меня было красноречие…

Капитан замолчал и, прищурясь, уставился в потолок. Фаллон спросил:

— Значит, у вас есть план Сафка?

Собеседник хитро взглянул на него:

— Раз…ве я гово… сказал это? Кажется, нет. Но я не отрицаю: план существует.

— Сомневаюсь в этом.

— Вы сомневаетесь в моих словах, таматеш! Я… капитан…

— Тише, тише. Я поверю в этот план, но только когда увижу его. Ведь это не будет нарушением закона?

— Нарушением закона? — Кордак некоторое время размышлял над этой проблемой, потом потряс головой, как бы прочищая ее. — Упрямый, как биштар, и скользкий, как фондага, — вот каков мой друг Фаллон. Ладно, я покажу вам этот план, вернее, его копию. Тогда вы поверите?

— О, конечно!

Капитан, покачиваясь, направился в гостиную. Фаллон слышал звуки отпирания и запирания ящиков стола, потом вновь появился Кордак с листом кришнянской бумаги в руке.

— Вот он! — сказал капитан и бросил лист на стол.

Фаллон увидел грубый чертеж внутренних помещений Сафка, который легко было узнать по причудливо изогнутой внешней стене. Чертеж был не очень ясным, так как над ним потрудился кришнянский свинцовый карандаш. (Графит сравнительно редок на этой планете, поэтому стержни карандашей чаще делают из свинца.)

Фаллон ткнул пальцем в самое большое помещение, как раз напротив входа.

— Это, вероятно, главный храм?

— По правде говоря, не знаю: я никогда не был внутри. Но ваше предположение кажется справедливым, добрый зер.

Остальная часть плана представляла собой лабиринт комнат и коридоров, что не давало никакой зацепки человеку, не знающему назначения этих помещений и никогда их не видевшему. Фаллон глядел на план, стараясь запечатлеть его в мозгу.

— Откуда он?

— О, это забавный случай. Один из членов нашего братства по неосмотрительности служителей оказался в секретном отделе королевской библиотеки, куда обычно никого не пускают, и нашел там целую охапку планов наиболее важных сооружений Балхиба. Он не мог унести их, но, выйдя оттуда, воспроизвел план Сафка по памяти, а уж с той копии снята эта.

Капитан взял листок, прибавив:

— А теперь, дорогой друг, прошу меня извинить, но я должен идти. Клянусь кровью Карара! Я слишком много выпил, лорд Чиндор будет недоволен, если я приду в казармы, шатаясь как пьяный осирианин. А вы пойдете со мной?

— С радостью, — ответил Фаллон и последовал за ним.

— Как дела? — спросил доктор Джулиан Фредро.

Фаллон объяснил:

— Все готово для проникновения в Сафк. У меня даже есть план здания. Вот он.

Он показал Фредро план, который начертил по памяти, как только ему удалось отвязаться от Кордака и купить в одном из магазинов Кхарджу карандаш и блокнот.

— Хорошо, хорошо, — сказал Фредро. — Когда же?

— Завтра ночью. Но теперь вам придется идти со мной заказывать костюм.

Фредро поглядел с сомнением:

— Я пишу важную статью в «Пшегляд Археологичны».

Фаллон прервал его:

— Это подождет. За оставшуюся часть дня портной сошьет нам костюмы. Завтра полная служба Ешта, которая бывает раз в тридцать дней. Что-то связанное с астрологическими соотношениями. А во время полной службы там целая толпа жрецов, так что мы сможем проскользнуть среди них незамеченными. Поэтому пойдем завтра вечером.