В центре комнаты у котла, под которым находилась масляная горелка, стоял хвостатый колофтянин. В котле плавилось что-то типа земного асфальта. Колофтянин помешивал его черпаком и добавлял вещества из двух сосудов, полных беловатого порошка, похожего на чистый речной песок.

— Осторожно! — сказал Сэйнэйн. — Не беспокойте его, иначе мы все можем разлететься на кусочки.

Но Фаллон подошел к котлу, сунул палец в один из сосудов с порошком и попробовал его. Сахар!

Хотя он не был химиком, но за свою долгую жизнь кое-что узнал и предположил, что во втором сосуде находится селитра. За колофтянином находились литейные формы, где содержимое котла должно было застыть в виде небольших брикетов. Но ждать окончания всего процесса они не могли.

Спутники обошли множество помещений; некоторые из них использовались для жилья, другие — для хранения материалов, третьи же пустовали. В одном месте лабиринта они оказались у запертой двери, перед которой стоял королевский гвардеец.

— Что там? — спросил Фаллон.

— Там туннель, ведущий под площадью героя Карара в храм Ешта. Раньше по нему доставляли продукты и воду. Но с тех пор, как правительство арендовало помещение подземелий Сафка, этот подземный ход закрыт.

Во время дальнейших поисков Фаллон услышал отдаленный звук трубы. Донесся лязг оружия.

— Смена охраны, — сказал Сэйнэйн. — Это повод для тревоги?

— Конечно, клянусь Хишкаком! — ответил Фаллон. — Теперь мы сможем уйти только завтра, после полудня. А до тех пор надо прятаться.

— Что? Но, дорогой коллега, это значит, что я рискую своей головой…

— Вы рискуете своей головой в любом случае, так как уже выдали мне тайны этого подземелья.

— Но в таком случае будет естественно, если я потребую компенсации: вы должны разработать какой-нибудь план моего бегства отсюда.

— Значит, вы хотите бежать?

— Конечно!

— Но тогда вы потеряете право на вознаграждение, обещанное правительством.

Сэйнэйн улыбнулся и постучал себя по лбу:

— Мое вознаграждение здесь. Пообещайте мне извлечь меня отсюда вместе с Заррашем, и я спрячу вас и вашего товарища. Хотя Зарраш и пустоголовый осел, но нехорошо оставлять коллегу в таком положении.

— Ладно, попытаюсь. А, вот где этот фастук!

Добравшись до выхода из подземелья, они увидели доктора Фредро. Археолог стоял у испещренной надписями стены возле лестницы, ведущей к выходу. В одной руке Фредро был блокнот, в другой — карандаш, которым он копировал надписи.

Когда Фаллон с обеспокоенным выражением лица подошел к нему, ученый сказал со счастливой улыбкой.

— Посмотрите, мистер Фаллон! Похоже, что это самая древняя часть сооружения, а надписи могут указать, когда оно построено.

— Пойдемте, вы, осел! — прорычал Фаллон. На пути в комнату Сэйнэйна он, не стесняясь в выражениях, объяснил Фредро, что о нем думает.

Сэйнэйн оглядел свою маленькую комнатку:

— Здесь поместится только один из вас, поэтому второго я отведу к Заррашу.

Он постучался к коллеге.

— Что нужно? — спросил другой пожилой кришнянин, приоткрывая дверь.

Сэйнэйн объяснил. Зарраш захлопнул свою дверь, сказав изнутри:

— Уходи, проклятый материалист! Не пытайся вовлечь меня в свои подозрительные похождения. С меня достаточно наших обычных шпионов.

— Но это для нас единственный шанс бежать из Сафка!

— Что? Клянусь животом Дашмока, это совсем другое дело! — Зарраш быстро распахнул дверь. — Входите, входите. Объясните мне, в чем дело.

Сэйнэйн рассказал все более подробно, и хозяин предложил всем вино и сигары. Узнав, что Фредро земной ученый, Зарраш обратился к нему:

— Дорогой коллега с Земли! Вы, с вашей зрелой мудростью, сможете пролить свет на разницу между индуктивным и дедуктивным методами познания. Что вы нам скажете на это?

Беседа воспарила в высочайшие отвлеченные сферы и затянулась далеко за полночь, доставив удовольствие участникам.

На следующее утро Фаллон пощупал щетину на подбородке и поглядел на себя в зеркало Сэйнэйна. Ни один землянин не может выдать себя за кришнянина, если у него начинает расти борода, типичная для белой расы. У кришнян на подбородке растут лишь редкие волосики, да и те они аккуратно выщипывают пинцетом.

Проснувшись, Сэйнэйн принес две тарелки с обычным кришнянским завтраком.

— Пусть вас не парализует страх, — сказал ученый, — но ештиты обыскали весь храм в поисках двух неверных, которые, как говорят, проникли вчера на обряд в одежде жрецов. С какой целью они это сделали и кто это был — неизвестно. А так как стражники и жрецы у входа клянутся, что после службы никто подозрительный не выходил, то неверные до сих пор могут находиться в храме. Но в подземелье жрецы не спускались, поскольку сюда ведет единственная и постоянно охраняемая дверь. Конечно, я и понятия не имею, кто эти святотатцы.

— Как же они обнаружили это?

— Кто-то пересчитал шапки жрецов третьего разряда и обнаружил, что были использованы две лишние. Поэтому, пока поиски не охватили и подземелье, мне кажется, вы и мастер Джулиан должны нас покинуть.

Фаллон вздрогнул при мысли об окровавленном алтаре.

— Сколько до полудня?

— Около часу.

— Придется ждать.

— Подождите, но недолго. Я займусь своей повседневной работой и скажу вам, когда сменится охрана.

Весь следующий час Фаллон провел в мрачных предчувствиях.

Сэйнэйн просунул голову в дверь, сказав:

— Охрана сменилась.

Фаллон надвинул капюшон на лицо, приготовился к плавной походке жрецов Ешта и позвал Фредро из комнаты Зарраша. Они направились к выходу. Подземелье, как и накануне, было освещено масляными лампами и отблесками огня; ночь здесь ничем не отличалась от дня. Когда доктор увидел надписи, у которых его вчера нашел Фаллон, он хотел остановиться и докончить их копирование.

— Как хотите, — рявкнул Фаллон, — я пойду.

Он решительно двинулся по лестнице, слыша за собой раздражительное фырканье Фредро. Наверху он остановился у большой железной двери. Бросив прощальный взгляд, Фаллон ударил в дверь кулаком. Послышался стук наружной задвижки, и дверь отворилась.

Фаллон оказался лицом к лицу с охранником в мундире гражданской гвардии. Но это был не Джиредж. Этот кришнянин был незнаком Фаллону.

В течение нескольких секунд они глядели друг на друга. Затем охранник потянулся к своей алебарде, одновременно поворачиваясь и крича кому-то:

— Эй! Они здесь! Я думаю, что это те самые…

В этот момент Фаллон ударил его в пах. Такие удары, несмотря на некоторые анатомические отличия, кришняне воспринимали так же, как и земляне. Охранник вскрикнул и согнулся вдвое, а Фаллон высунулся и выхватил у него большой ключ. Затем он захлопнул дверь и закрыл ее изнутри. Теперь снаружи ее не откроешь — нужно или взламывать дверь, или же искать другой ключ.

— Что случилось? — спросил за его спиной Фредро.

Не заботясь об объяснениях, Фаллон сунул ключ в карман и побежал вниз по лестнице. В такие отчаянные моменты он становился предельно собранным. Когда они спустились, сверху послышались гулкие удары: кто-то бил в дверь снаружи.

Фаллон, вспомнив свое путешествие по подземному лабиринту в предыдущий вечер с Сэйнэйном, двинулся по направлению к подземному ходу. Дважды он сбивался с пути, но снова находил его, рыща, как крыса из известного опыта.

Сзади, на лестнице, он услышал топот ног и звон оружия охраны. Очевидно, им удалось открыть дверь.

Наконец перед верхней дверью, ведущей в подземный ход, Энтони увидел охранника. Кришнянин держал алебарду наготове. Фаллон подбежал к нему, схватил за руку и закричал:

— Спасайся! В комнате со взрывчаткой пожар! Сейчас мы все разлетимся на куски!

Фаллону пришлось повторить, пока угроза не дошла до сознания охранника. В его глазах появился страх, он со звоном отбросил алебарду и повернулся к двери.

Задвижка щелкнула, дверь открылась, и тут Фаллон, подобравший алебарду, ударил ею плашмя по шлему кришнянина. Тот упал, и Фаллон вместе с Фредро вбежали в подземный коридор.